Грацц остановил все одним взмахом руки.
– Что ж… Это добрая весть. – отозвался не предвещавшим ничего хорошего тоном. – Печать достаточно глубока, – он с подозрением перевел взгляд на девушку. – Интересно, как она этого добилась… Будем надеяться, что она сможет убедить Высший Совет и стать новой Всеобщей матерью.
– Убедить? – переспросил Ираль.
– Без сомнения. Учитывая ее низкое происхождение… Будет справедливо опираться на положения закона Де Фа́ррга…
– Но он требует не только знание языка, но и традиций… Его никто из нас не пройдет, – отметил Ираль.
Грацц самодовольно усмехнулся:
– Ну же, не стоит до такой степени не доверять своей оайли. Она молода, ее раса неопытна, знание наших традиций, обычаев и законов поможет ей адаптироваться. Уверен, вы же готовили ее… – он мстительно прищурился: – Не вчера же вы решили возглавить старейшую империю сектора…
Серебристые глаза Грацца светились от садистского удовольствия. Губы расплылись в снисходительной усмешке. Он уже почти победил: по залу волна за волной повторялись его слова, подкрепленные одобрением присутствующих. Ираль растерялся.
– Публичный брак…
Фраза, словно гром, сбила волну ликования, сковав присутствующих. Ираль искал глазами бросившего его. Но она по-прежнему стояла у своего места. Его мать.
Царица окинула взглядом зал совета.
– Правом Всеобщей матери требую публичный брак для моего сына и его оайли.
Наталья почувствовала, как по спине сбежал холодок, сердце забилось часто: произошло что-то из ряда вон выходящее. Грацц заметно побледнел. Глаза хищно сузились. Ираль медленно выдохнул.
Наталья помнила, что он отчего-то хотел избежать публичного брака, в голове вертелись веретеном его фразы: «варварский обычай», «поцелуем не отделаешься», «провести процедуру развода»… Она повернула к нему лицо, но поймать взгляд так и не смогла – Ираль смотрел на мать.
Словно желая вбить последний гвоздь в крышку, Маоль уточнила:
– Заседание Высшего Совета родов послезавтра. Ираль готов вступить в права его рода и рода его отца. Я благодарю род Ирган за регентство, но род Адальяров не будет обезглавлен более… – она выразительно посмотрела на престарелого клириканца, будто одарила пощечиной. – Пользуясь правом Всеобщей матери, я требую, чтобы Советы младших родов подготовились к передаче регалий и кодов, а войска были готовы присягнуть новому царю… – она сделала паузу, посмотрела на секретаря: – Прошу транслировать мое решение и донести его до народа Клирика и протекторатов. Для организации процедуры публичного брака будет использована резиденция Адальяров, все желающие смогут присоединиться к ней, коды доступа будут вывешены и доступны.
Секретарь откашлялся, уточнил – голос его при этом дрожал от волнения:
– Но когда будет назначена процедура?
– Сегодня. – она строго посмотрела на сына. – Сейчас.
Руки Ираля дрогнули, сжали плечи Натальи.
И обреченно опустились вниз, задержавшись на запястьях девушки.
– Прости, – выдохнул в висок.
– Докладывайте обстановку, – Химала Чи рассеянно перелистывал сводки – думал.
Дежурный офицер стационарной платформы Ас Тар, вытянувшись в струну, приготовился к докладу по уставу: состояние станции и вверенных транспортных маршрутов, местонахождение и сохранность патрулей, свежие данные, поступающие от них, общая дорожная обстановка, сведения о нарушениях.
Химала слушал, прокручивая мысленно свое выступление на заседании, пытаясь понять, в чем ошибся, почему не смог убедить. Зацепился за бойко, на одном дыхании, произнесенную фразу:
– … транзитный переход борта Управления сопровождения следственных действий Единой галактики на территорию соседнего сектора Гало для выявления и поимки угнанного фрегата «Фокус» бортовой номер 01-00-15 порт приписки станция Тамту…
Главный контроллер поднял глаза:
– Что?.. Повторите…
Дежурный замер, перестраивая доклад и выискивая глазами то, что могло заинтересовать главного контроллера сектора. Химала забрал из его рук планшет, открыл предыдущую вкладку. Дата, время, реестровый номер записи. «Запрос на пересечение пограничной зоны по точке гравитационного равнения А38, выход в сектор с открытым пеленгом и повторный запрос на транзит с указанием конечной точки маршрута в секторе Гало с целью возвращения контроля над экспериментальным бортом «Фокус»». Взглядом нашел скрепку с адмицией борта, а в ней – состав экипажа. Пауков…
– Борт покинул сектор? – он вернул планшет дежурному офицеру.
– Нет, господин контроллер.
– Запросите дежурных сектора Гало, пусть посмотрят, состоялась ли встреча и проверят адмиции на выход. Сообщите всем постам: запрет выхода «Фокуса» из сектора до моего распоряжения. Все данные по этому борту лично мне.
Он решительно поднялся, направился в зону вылета, на ходу вызвал оперативного дежурного:
– Борт 01 на выход из шлюза. И группу быстрого реагирования.
Он стремительно спускался вниз, в зону прилета. Миновал сверкающие белизной сектора и зоны таможенной очистки, проигнорировал завязывающийся конфликт между пассажиром и офицером группы досмотра. Бросил взгляд на перекрытый переход в сектор Гало, прикинул, сколько времени он потеряет, если пойдет в обход.
Коммуникатор принял отчет дежурного офицера – запрашиваемый борт вошел в аномалию Галоджи и не покидал ее, бортовые системы выключены, пеленг не фиксируется. Беглый борт «Фокус» вышел на траекторию выхода за Выжженное поле на границе секторов Ас Тар и Гало, но пока не реализовал ее.
– Перехват. Блокировать в секторе, – коротко приказал.
«Фокус» дрейфовал вдоль Выжженного поля, на границе секторов Гало и Ас Тар. Ребята – Артем, Ульяна, Авдеев, Тим, Ксения – собрались в лаборатории Васи Крыжа. Айтишник окинул взглядом ребят, спросил:
– Сабо нет?
– Он на диагностике. У нас еще час сорок пять минут, – Артем сверился с графиком на собственном креонике.
Ульяна опустилась на стул рядом с ним, растерла глаза. Вздохнув, пробормотала:
– Я знаю, ребят, как все странно выглядит со стороны: он захватил Флиппер, издевался, он… – она осеклась, проглотила едва не вырвавшуюся фразу о домогательствах, покосилась на Артема и отвела взгляд: – Он едва не убил меня, а я его оставила на корабле. Но Сабо многое знает. Например, признался, что бо́льшая часть нападений на земные экипажи – фальсификация его родственников…
– Ну, знаешь, сказать крохотную правду, которая его ни к чему не обязывает, это так себе доказательство лояльности. Проверить ты ее все равно никак не можешь… – Артем пожал плечами.
– Я не рассматриваю это как доказательство лояльности, – Ульяна вздохнула. – Я дала обещание, что он останется на борту. Чтобы он позволил вас забрать, когда вы болтались в открытом космосе. У нас все равно нет возможности от него избавиться.
А вот Ксения оживилась:
– Так и признался? Мне нужна запись бортового регистратора с его словами и он сам для допроса, – она сделала пометку в только что выданном Крыжем креонике.
Артем уточнил:
– А что он вообще знает? В плане – куда он успел залезть за это время?
– Я вынуждена была подключить его к «Фокусу». Правда, заблокировала гравитационные стяжки…
Авдеев невесело присвистнул:
– А толку? Они все равно в путевом листе светятся… Получается, если он выйдет на связь с Граццем, он доложит, что у нас есть секретный фарватер…
Ребята переглянулись.
– Я не знаю, что он успел выяснить, пока я была в отключке после ранения. И до этого, когда потеряла сознание в навигаторском кресле.
Артем отвел взгляд, растер переносицу:
– Что он знает об атавитах? Вы говорили об этом?
Ульяна снова кивнула:
– Многое, но все приходится вытягивать клещами или в обмен на другую информацию. Он рассказал о том, что слышал от отца и Кромлеха. Что переворот организован четырьмя кланами Креониды, подтвердил, что атавиты – эхоплазмоиды, при этом уверен, что адмицию принял 150 лет назад Клирик, а Выжженное поле создано действиями Коклурна, чтобы защититься и отграничиться от нее. Еще у него есть предположение, которое показалось мне интересным, почему атавиты для имплементации выбрали землян. Потому что мы живет скученно на одной планете, а на наших способностях сегодня заточены все важные технологии Единой галактики. То есть, по сути, мы – ее уязвимость.
– Ну, тогда цель атавитов – не мы, а вся Единая галактика, а пока на это ничто не указывает, – Артем почесал подбородок, сообразил, то все еще небрит. Поморщился.
Ксения кивнула:
– Да, мне это тоже кажется притянутым за уши.
Ульяна пожала плечами:
– Не знаю. Но сама вероятность того, что агрессия в отношении землян спланирована заранее, стоит того, чтобы о ней подумать внимательнее… Он может знать что-то еще, что окажется важным для нас.
Артем усмехнулся, пожал плечами:
– Даже если ему будет что-то известно, он не расскажет это просто так, ты сама только что говорила, что он торгуется по каждому пункту. В отличие от нас, ему нечего терять…
Ульяна обернулась к нему.
– Есть. Он не хочет в тюрьму. – Она перевела взгляд на Ксению. – Ради того, чтобы выторговать свободу, он пойдет на сделку…
– Э-э нет, – Ксения подняла вверх руки: – У меня нет таких полномочий. Я как раз должна препроводить его Нириху и Теону.
– Но ты можешь ходатайствовать о снисхождении. Мы можем ходатайствовать о снисхождении… Я уверена, он знает больше.
Ксения хмыкнула.
– Давайте я расскажу ситуацию так, как вижу ее я. Сабо будет торговаться – Калипсо со статьей, которую ему вменяют – совсем не рай. Это нижний ярус, карцер размером два на два метра и питание лишь для того, чтобы осужденный не сдох раньше суда и не успел сойти с ума. – Она окинула взглядом ребят: – Он будет царапаться до последнего, лишь бы не попасть туда. Он предпочтет сдохнуть в руках атавитов, но сразу, а не гнить живьем на Калипсо… И я, как представитель Трибунала, готова пойти на сделку с ним, если буду знать, что информация сто́ящая… Например, если Сабо знает, как открыть архив Кромлеха. Мы изъяли его переписку с Тамту и «Сционы». Но есть еще секретная часть, которая, как предполагает следственная группа, как раз касается фигуры Чи Лавана. И местонахождение ее не известно…