– Сколько тебе времени надо?.. С учетом гиперсна, Вась.
Крыж раздраженно фыркнул:
– Вы как мамочка с папочкой с Пауком… Дай мне часа три.
– Хорошо. Вот когда прочекаешь, тогда и решим, отдавать Теону или нет.
Ульяна отключила связь, рывком заставила себя встать и одеться.
Разговор с Крыжем и неожиданный интерес Теона к событиям 8 августа, подтолкнули ее к одной мысли, которую ей хотелось проверить сию секунду.
В архиве бортового журнала она ввела 22 августа, переключилась на анализ данных с визиров.
Нашла момент стыковки с «пузырем» капитана Зиу-Зимара, погрузку Натальи с Иралем на борт, отбытие. Далее – работа по освобождению «Фокуса» и ремонт транспортного полотна, буксировка фрегата в искусственном гравитационном поле. Станция Ас Тар – светящийся прозрачный колокол. Их шлюпка.
Ульяна отключила автоматическую перемотку, продвига́ла временную шкалу вручную.
При появлении Девятого дивизиона, включила фильтр с анализом внешних сред. Речевые самописцы синхронизировались с изображением, подгрузили разговор Кира и Васи Крыжа в рубке, обсуждение повреждений Коклурнианского флота. И тут чужой металлический голос под куполом рубки:
– Код опасности один. Нестабильность зоны квантовой флуктуации. Прорыв неоплазмы.
Горизонт событий разорвался надвое, выпустив белесую пылевую тучу. Она сформировалась бесформенным облаком, уплотнилась в центре. А в следующее мгновение внутри нее показалась оскалившаяся звериная морда. Ульяна видела, как уплотнилась и покрылась тонкой сеткой обшивка Флиппера, в фильтрах видела, как выстраивает он связь с ослабленной флотилией Химала Чи.
Когда они готовили данные для Теона, они просматривали эти записи. Артем считает, что для построение масштабной гранецентрированной сетки, которую применил Флиппер, потребуется двенадцать судов.
Она мысленно делала поправку: кратно 12. Двенадцать потребовалось, чтобы уничтожить одного атавита. Со сколькими придется столкнуться в ближайшие дни – вопрос.
Она промотала архив до времени нахождения на Галоджи, посмотрела момент, когда она оказалась в шлюпке в окружении атавитов. Красный оттенок этой хтони в фильтрах, подсказывал, что это какой-то иной вид атавитов. Он совпадал с тем, что на нее напал на дальней транзакции Тамту, на 3Z-71.
«Получается, они не однородны, внутри атавитов тоже есть разные расы. Кто претендует на Землю?».
Ульяна отметила, что защитное поле не сформировалось в полной мере, работала только традиционная защита «Фокуса» – его глиасовый кокон, без модификаций.
Она барабанила пальцем по панели.
Получается, пропагация невозможна – загрузить данные с энергона на другие корабли, тем самым увеличив количество боевых единиц, не получится, без энергона «Фокус» – бесполезен. Как оказался бесполезен энергон без «Фокуса» на Коклурне.
Ульяна откинулась на спинку стула, уставилась в демоэкран – на нем расцветала осенним золотом сибирская тайга.
Девушка прокручивала в голове обрывки фраз, брошенных Сабо об управлении креонидянской флотилией. Ничтожно мало.
Ее мучил вопрос – как подсоединить к «Фокусу» максимально большое число кораблей, чтобы создать обширную гранецентрированную сеть модифицированного глиаса. Сформированный запрос в инфосеть выдавал все, кроме нужного: традиционное меню племени суа́ба на Феоне, доклады о вреде и пользе модифицированных продуктов, несколько сотен ненужных ссылок.
Не то.
Ульяна порывисто поднялась, вышла из каюты.
Она нашла Сабо в рубке, за просмотром слайдов о Коклурне. Креонидянин выглядел подавленным и смущенным. При появлении капитана, чертыхнулся и свернул демоэкран. Встал.
– Капитан, заступил на дежурство в 7-45 по корабельному времени. За время вашего отсутствия на мостике, происшествий не произошло, – рапортовал по-военному четко, хоть и не без иронии во взгляде.
Ульяна кивнула.
– Паль, как вы работаете, если нужно объединить флотилии?
Он изогнул белесую бровь.
– Обычно командиры флотилий координируют работу, заранее согласовывают кодировки. Формируются протоколы. – Он посмотрел с холодным интересом, перефразировал: – Через рот.
– А если через навигаторов? Есть такая технология?
– Нет таких навигаторов.
– А если предположить, что есть. Как соединить в одну нейросеть несколько флотилий и подчинить одному навигатору?
Сабо смотрел на нее сверху вниз. Ульяна старалась держаться от него подальше. Кренидянин почесал над бровью, проговорил:
– Каждый новый нейроузел, это нагрузка на искин. Нагрузка на искин – это нагрузка на навигатора. Если предположить, что к искину подсоединен навигатор… даже очень опытный и высоко адаптивный… то их нейронная связь сгорит быстрее, чем такой навигатор почувствует запах своей паленой плоти. – Он усмехнулся. – Когда тебя подключили к «Сционе» и флотилии из восьми кораблей, тебе давали сорок минут. Это было расчетное время прорыва Выжженного поля, – он покосился на решетку динамиков, понял, что эта фраза попала в запись речевых самописцев, покачал головой. – Будь их шестнадцать, ты бы вряд ли протянула и двадцать минут… Ну, надеюсь, принцип понятен.
– То есть это невозможно?
– У нас нет таких технологий, во всяком случае.
Ульяна кивнула, явно не удовлетворившись его ответами, задумчиво развернулась и медленно вышла из рубки. Сабо смотрел ей в след с удивлением и интересом.
Глава 22. Оцифрованная память
Вечером, за пять минут до отбоя и заступления на дежурство, пришла шифровка от Теона: «Завтра, 11-30 по средне галактическому времени. Проход фарватером омега-12-33-40 с 10-45 до 10-48. Встреча Нирихом».
Сердце забилось отчаянно быстро – время ожидания завершено. Она чувствовала, как заведена пружина, каждым нейроном чувствовала. Ульяна подняла глаза на Артема:
– Мы возвращаемся…
Пауков кивнул:
– Так. Значит, Теону удалось организовать Чрезвычайную комиссию. Возможно, у нас появился шанс подключить другие планеты к обороне.
– Думаешь, нам удастся их убедить?
– Думаю, у нас нет выбора, нам придется быть убедительными, очень убедительными…
– Мы так и не поняли, что такое энергон.
– У нас еще вся ночь впереди, – он привлек ее к себе, поцеловал макушку. – Мне кажется, мы близки к тому, чтобы понять.
Ульяна усмехнулась:
– Кажется? Ты ли это?
Сработала внутренняя связь, динамик заговорил голосом Крыжа:
– Ульяна дала тут порученьице. И мы выполнили его с Тимом креативно, вэлкам ко мне в берлогу.
После отдыха в камере гиперсна Крыж был опять готов шутить и балагурить. Ульяна не могла не заметить, как он поглядывал на Ксению.
– Итак, задача состояла из двух пунктов: выяснить, что интересного нашел Теон восьмого августа и как происходит имплементация. И если по первому пункту я нашел сенсационный ответ, который требует драматической паузы, то по второму готов вам кое-что интересное показать.
– Давай с первого, – потребовала Ксения.
Крыж улыбнулся лукаво:
– Нет, – отрезал. – Кто владеет информацией, тот ее и танцует.
Ксения цокнула языком, но на это раз промолчала.
Они собрались у Крыжа после завтрака. Все, включая Сабо, смотрели на Крыжа с удивлением. А старпом продолжал:
– Раз уж мы ведем расследование, и у нас на борту есть целый уполномоченный Трибуналом и Криминальной полицией следователь, – Крыж многозначительно посмотрел на Ксению и сделал выразительную паузу. – Раз уж нам так подфартило, то предлагаю предложение. Опросить свидетеля, который видел и атавитов. И видел процесс имплементации своими собственными глазами.
– О, отличная идея, – Ксю воодушевлённо устроилась напротив него, положила руки на стол. – Блестящая. Даже не знаю, почему она не пришла прямиком в мою голову… Хотя нет, я знаю, почему, – она прекратила ерничать, посмотрела на айтишника, будто поджигая фитиль под его костром еретика. – Потому что нет такого свидетеля. Умерли пару тысяч лет назад. А твой гениальный друг-генетик еще не придумал способ их оживлять.
Она посмотрела на Паукова.
Крыж снисходительно фыркнул:
– А еще боритесь за звание дома высокой культуры быта… – отозвался любимой фразой советской комедии.
Ксения насторожилась:
– Не говори, что ты научился говорить с усопшими, – после их разговора и поцелуя Ксения то и дело ловила на себе лукавый взгляд Крыжа, мрачнела и оглядывалась тайком на команду, но кажется, никто внезапную веселость старпома с ней не связывал.
Он нарочито медленно потянулся к креонику, набрал комбинацию кода и вызвал нужный файл. Пока грузилась папка, и электронный кот на экране лениво зевал и чесал за ухом, сообщил:
– Посмотрите, какой любопытный отчет я обнаружил в архиве «Фокуса».
Из динамика прошелестел голос Ираля, усталый и будто немного серый.
– «Та́рпа сик-хоро́»… «Говорящий с духом», кажется так… Это древнее наречие, друг. На нем сейчас никто не говорит. Уже лет сорок никто не говорит.
Голос Тимофея:
– А раньше кто говорил?
– Раньше? – пауза, во время которой клириканец вздохнул. Звук открываемой застежки-липучки, неразборчивый шелест, после которого Ираль продолжил рассказ: – Раньше на нем говорили трилонцы. Это одно из племен Клирика. Они всегда вели очень замкнутый образ жизни, сторонились технологий и цивилизации. Жили в естественной среде, не зная огня, механизмов. Женились внутри клана. Это привело к постепенной деградации и массовому вымиранию. Правительство Клирика их взяло под охрану. Но, на сколько мне известно, последний их представитель умер лет сорок назад. Он позволил оцифровать свой мозг и геном. Благодаря этому мы сохранили их язык, легенды… Я не очень понимаю, Тим, зачем это тебе сейчас.
– Что это? – Ксения нахмурилась. – К чему это?
Тимофей сиял:
– Есть. Есть единственный выживший свидетель… Вернее, его оцифрованная память! Только я хоть убейте меня не понимаю, как нам его опросить? Он же умер сорок лет назад, как говорил Ираль.