– Боже мой. Они не собираются брать пленных. – прошептала Ксения.
– Они собираются сделать образцово-показательную казнь и транслировать ее на всю Единую галактику, – догадалась Ульяна. – Почему же не сработал ТРОПАН?!
– Скварр вас подери, переходите на резервные передатчики, я должен знать, что там происходит! – Нирих еще никогда не был так несдержан с диспетчерами, как сейчас.
Выключив микрофон, витиевато выругался, принял входящий от Теона.
– Что со связью? Почему не переходите на резервные передатчики?
– Их нет.
– В каком смысле.
– Их просто нет в сети, на радарах, в узловых точках. Вместо них – пустота и вот такой сигнал, – он переключил на трансляцию записи: – «Вайш… Драм… Ильяс». Тебе переводить надо или сам?
Это был выговор ушедших, сохраненный в оцифрованных воспоминаниях трилонца. Он предшествовал нападению. Всегда. Накрывал волной паники и вымораживал желание сопротивляться.
Тиль Теон перевел взгляд на разрастающееся на карте черное пятно – «слепую» зону, в которой происходило месиво.
Ирида коснулась его плеча:
– Не смей хоронить их раньше срока, – прошептала. – Там «Фокус», там лучшие из лучших.
– Горстка людей против богов.
– Горстка людей против богов, которые ими перестали быть годы назад… Можно готовиться к поражению, когда есть горстка людей, готовых сопротивляться. Но можно надеяться на победу, если эта горстка готова умереть ради нее.
Теон положил ладонь поверх ее ладони, сжал пальцы. Пробормотал рассеянно – черное пятно продолжало расти, поглощая все новые навигационные вехи и буи.
– Ты это говоришь, потому что там ОН. Ты сама готова возвести его в статус бога… А он всего лишь человек.
Сестра подавила вздох:
– Человек. Но я всей душой желаю ему победы.
Теон обернулся к ней, посмотрел через плечо:
– Я знаю, корпус Деи перехватил послание молодого Адальяра.
– Коклурн заблокировал его, переключив на пустую волну.
Теон кивнул:
– Я в курсе. Воспользуемся нашими передатчиками на их стороне и пустим дубль…
Крыж выпрямился:
– Я подключил энергон к седьмой линии… На корневой узел, до репликации, – он посмотрел на Артема.
– Это же отсеченная, вспомогательная ветка… Он ничего не видит.
Крыж подхватился и рванул из рубки, успев крикнуть:
– Авдей, подхвати!
Тим подскочил и молча побежал следом.
Он еще никогда так не бегал.
«Фокус» не успевал реагировать на его перемещения и активировать ограниченную систему жизнеобеспечения. Крыж вырвал из креплений в кают-компании и нацепил индивидуальную маску, активировал фонарик. За их спинами мигали, включаясь и снова гасли лампы, металлический голос следовал за ним:
– Пожалуйста, винитесь в рубку, здесь не безопасно.
– Аха, сейчас…
Крыж юркнул в узкий коридор к пневмолифтам, заранее активировав резервное питание. Почти не притормаживая, вбежал в кабину, и надавил кнопку вниз. Тимофей проскочил боком, уже сквозь закрывающиеся створки.
– Ты чего за мной.
– Помочь, – Тимофей часто дышал, под волосами собрались капельки пота.
Крыж кивнул, прислонился спиной к стене и ударил по обшивке.
– Быстрее, друг…
Он вывалился из кабины, промчался к ремблоку, на ходу активируя загрузочное табло и вводя кодировку допуска во внутреннее помещение серверной. Мембраны распахнулись, пропуская его и юнгу внутрь. Шарообразный переходник поблескивал ярко-синим, светящийся короб с контейнером – под ним.
Василий упал перед ним на колени, ловко отпер и вытянул на металлическую платформу: энергон был почти укрыт зоихто́никами. Между лепестками проскакивали крошечные разряды, от лианиновых кабелей по поверхности шла небольшая вибрация.
– Давай, одновременно, – скомандовал Тиму и, дождавшись пока парень сядет рядом, развернул к нему торец контейнера, от которого тянулась жила перекрученного кабеля. – На счет три, вынимаешь салатовый и желтый провода.
– Одновременно оба?
– Точняк. Давай, Тим… Раз. Два. Три.
Они одновременно дернули кабели, жидкость внутри помутнела, по поверхности прошла желто-оранжевая волна.
– Теперь про салатовый кабель забывай к чертовой бабушке, а желтый ставишь вместо оранжевого. Увидел его?
Тим потянулся, Крыж остановил его:
– Погоди, я блокировку сниму… – Он ввел данные на экране, вмонтированном в крышку контейнера. – Сейчас.
Они переставили кабели, только желтый закрепился в разъеме, как от контейнера разошлась волна, чуть оттолкнув старпома и лингвиста от контейнера. Сталагмит искина внутри серверной окрасился оранжевым, под куполом раздался долгожданный голос:
– Код опасности один. Программа ТРОПАН активирована. Прошу экипаж занять свои места для фиксации в защитном поле. Возможно опасное маневрирование.
Крыж шумно выдохнул, подмигнул Тимофею:
– Ну вот, другое дело… Верно, Тим? – Устало вытянул ноги и вытер пот со лба.
По креонику его вызвал Пауков:
– Работает… Давайте к нам, тут самая жара началась.
Ульяна сразу почувствовала, что у них получилось: «Фокус» будто ожил, врастая в нее. Она кожей чувствовала волнение космического ветра, колкую радиацию, в ушах звенело от пульсирующего подпространства, глаза на мгновение ослепли от светящих прожекторов. Дыхание сперло. Где-то вдалеке, будто через толщу воды доносился голос Артема, он озвучивал данные телеметрии, отмечал стремительное смыкание нейронов, кричал Ульяне, чтобы расслабилась и отпустила фрегат.
Ее же будто пронизало насквозь, вдоль позвоночника.
Короткое мгновение, вспышка, растянувшаяся на минуты. Кажется – на часы.
– Раз. Два. Три…
Шептала Флиппера знакомый танец, пыталась усмирить то, что клокотало в груди.
Ярость.
– Раз. Два. Три…
Запах талой тайги, свист дельфина и шелест космической пыли по обшивке.
– Ульяна, ты меня слышишь? – едва различимый крик. – Переключайся на Ксению, выравнивай нейростатику.
– Код опасности один. – Чужой металлический голос под куполом рубки. – Программа ТРОПАН активирована. Фаза… один. Фиксация и захват узловых точек. Перераспределение импульса.
Словно бусины на нитку, искин «Фокуса» нанизывал ближайшие корабли, автоматически корректировал их расположение, включая глиасовую сеть.
Когда Вася и Тим вернулись в рубку, Ульяна уже завершала подключение фрегатов, Кир комментировал во внутреннем чате формированием глиасовой сети.
– «Берг», три минуты, координаты 24-40-41. «Адальяр» – 3 минуты 13 секунд, координаты 24-30-42.
– Вы хоть на другую частоту догадались переключиться? – спросил Крыж, усаживаясь на место. – Они же подключились к внутренней связи.
– Обижаешь. Мы морзянкой! – Кир показал большой палец вверх. – Все путем, подключайся. Тебе оставил правый фланг.
– Чтобы сейчас не привлекать внимание маневрами и не вывести из строя корабли, передаем координаты кораблей и время, когда они там должны оказаться. – пояснила Ульяна. – Все скорректировал ТРОПАН.
Она видела, как пространство вокруг «Фокуса» пронизывают тонкие золотистые линии и тут же рассеиваются – фрегат будто проверял устойчивость линий и правильность построения сети.
В подтверждение ее слов под куполом раздался металлический голос:
– Фиксирую активацию эхоплазмы по правому борту, приближение устройства, опасное сближение. Экстренное маневрирование с целью уйти от столкновения и захвата.
На ее мониторе выстраивалась сеть подключенных фрегатов, тонкие, полупрозрачные иконки, будто бисер на нитке. Она знала, чувствовала каждый из них. И понимала, что их слишком мало.
– Нас слишком мало, – Ульяна наблюдала, как на мониторе расцветают золотистые огни узловых точек будущей глиасовой сетки, которая сомкнется на горле атавитов. – Мы не знаем, ведут ли они управление из одного устройства, не знаем принцип связи, не знаем, можно ли каждую группу рассматривать как одно целое или надо изолировать каждый аппарат, этот светящийся шар, в отдельности… Мы ничего не знаем.
– Мы будем действовать в режиме «метод научного тыка», – Крыж сосредоточенно выводил координаты для очередного фрегата. – Но ты права, нас мало, придется переформировываться, чтобы охватить всех, но скорее всего, наша сила в неожиданности.
– Готов!
– Готов.
– Готов!
Капитаны фрегатов один за другим сообщали о готовности к маневрированию, иконки на мониторе Ульяны стали ярче. Голос под куполом рубки руководил действиями экипажа:
– Подтверждаю готовность активной фазы. Прошу первого навигатора замкнуть нейронное кольцо….
Ульяна вздохнула и замкнула навигаторскую сеть.
– Ну, ни пуха нам ни пера…
Страха не было.
Даже ощущения сегодня не было. Будто осталось только вчера. Мамины руки. Тайга. Широкие рукава сибирской реки.
Глаза Артема. Там, у кабинета номер 15 по улице Мерзлотной. В другой жизни. У другой Ульяны, которая все-таки вчера умерла.
Пустота в груди – сейчас. И в эту пустоту, словно в Марианскую впадину падали первые атавиты, оказавшиеся на глиасового луча.
Экипаж наблюдал, как блокируется функционал «Фокуса» и все мощности переводятся на четвертую линию и второй нейроузел. Флиппер готовился атаковать.
– Программа ТРОПАН. Фаза вторая. Защитный протокол… один. Уровень опасности… один. Готов к атаке.
Активировался импульсный двигатель. Короткий прыжок на исходную позицию, гул маневровых, торможение и разворот: «Фокус» оказался в одной из узловых точек выстроенной им границентрической глиасовой сети, в одно мгновение замкнув сеть.
Ульяна чувствовала, как жжет руки, как по венам будто лава течет – густо, медленно, выжигая плоть. Она захрипела.
«Фокус» перестроился, замкнул еще одну заранее подготовленную сеть.
Еще прыжок. Еще одна сеть. Фрегаты первых кораблей начали перестроение, окружая светящиеся шары и выстраиваясь снова.
– Ура! – Тимофей подпрыгнул в кресле.