Виктор . Ну, это само собой. Но все равно. Вы – молодчина.
Геля . Я просто способна к языкам. Как всякая женщина.
Виктор . Так уж и всякая…
Геля . Так, так. Что такое способность к языкам? Способность к подражанию, я права? А все женщины – обезьянки.
Виктор (с подчеркнутой грустью). Даже вы?
Геля . Пан не хочет, чтоб я была как все. Это мило. И натурально. Мы ценим правила, а любим исключения. Очень жаль, я ужасная обезьянка. Я смотрю вокруг и все примериваю на себя. Это мне не годится, а это мне подойдет! Красивая прическа – немножко задор, немножко поэзия, немножко вызов – беру себе. Или вижу – красивая походка. И грациозно, и очень стремительно – почти полет. Это совсем смертельная рана – такая походка, и не моя! Она будет моя! Я ее беру. Потом я встречаю девушку: у нее задумавшийся взгляд, он показывает на глубокую душу – очень хорошо, я беру этот взгляд.
Виктор . Задумчивый взгляд.
Геля . Ну все равно, вы меня поняли. В общем, я – Жан-Батист Мольер. Он говорил: «Je prend mon bien оù jе lе trouve».
Виктор . Хотя в переводе и потеряет – переведите.
Геля . Я вас немножко давлю своим французским? Так? Это значит: я беру свое добро там, где его нахожу. Ходят слухи, Мольер взял себе две сцены у Сирано де Бержерак. Он был гений, ему все было можно.
Виктор . А вам?
Геля . Мне тоже – я женщина. Но почему вы все время задаете вопросы? Вы опасный человек.
Виктор . Я хочу еще спросить…
Геля . Подождите – спрашиваю я. Вы учитесь?
Виктор (кивая) . В институте имени Омара Хайяма.
Геля . Святая Мадонна, он надо мной смеется.
Виктор . На отделении виноделия, вот и все. Омар Хайям – покровитель виноделов. Певец, идеолог и вдохновитель. Мы его учим наизусть почти в обязательном порядке. Наш профессор сказал, что когда-нибудь над входом будут высечены его слова:
Вино питает мощь равно души и плоти,
К сокрытым тайнам ключ вы только в нем найдете.
Геля . Я поняла – вы будете дегустатор?
Виктор . Молчите и не срамитесь… Ничего вы не поняли. Я буду технолог. Буду создавать вина.
Геля . Так, так. Если вы не сопьетесь, вы прославите свое имя.
Виктор . Виноделы не спиваются. Это исключено.
Геля . В самом деле, я почему-то забыла, что вина создаются.
Виктор . Еще бы – отношение потребителя. Между тем вино рождается, как человек.
Геля . Я надеюсь, это шутка.
Виктор . Когда-нибудь я вам расскажу. Прежде всего нужно найти те качества, которые создадут букет. А потом вино надо выдерживать. Букет создается выдержкой.
Геля . Это надо будет запомнить. Но уже поздно, пора.
Виктор . Геля…
Геля . Так, так. Интересно, что вы скажете дальше.
Виктор . Я хочу вас увидеть.
Геля . Я знаю, но вы не должны были это показывать. Как надо сказать – показывать или показать?
Виктор . Я действительно очень хочу вас увидеть.
Геля . Надо небрежно, совсем небрежно: «Когда мы увидимся?» У вас мало опыта. Это плохо.
Виктор . Когда мы увидимся?
Геля . Откуда я знаю? В субботу. В восемь.
Виктор . Где?
Геля . Вы так будете спрашивать всё? На углу Свентокшисской и Нового Свята. В Варшаве я назначала там.
Виктор (хмуро, почти без выражения) . Там.
Геля (с интересом) . Пан полагает, он будет первый?
Виктор (еще более хмуро) . Пан не полагает. Так где?
Геля . Но при этом вы можете улыбнуться. «Где, где?» Вы еще в консерватории должны были подумать где. Езус-Мария, совсем мало опыта.
Виктор . Ну хорошо. Командую я. На углу Герцена и Огарева. Рядом с остановкой.
Геля . Ах, эта Ася… Не могла продать старичку!
Свет гаснет.
Вновь – свет. На углу. Виктор взглядывает на часы.
Подходит Геля.
Геля . Не надо смотреть на часы. Я уже здесь.
Виктор . Очень боялся, что вы не придете.
Геля . Так все-таки вы чего-то боитесь.
Виктор . Представьте, выяснилось, что это важно.
Геля . Именно что?
Виктор . Чтоб вы пришли.
Геля . А-а… Это я как раз представляю.
Виктор . Я правду говорю.
Геля . Так я верю, верю. Конечно, правду. Конечно, важно. Меня совсем не нужно убедить. Можно подумать, к вам каждый вечер приходят на угол варшавские девушки.
Виктор . Варшавские девушки знают себе цену.
Геля . Все девушки должны знать себе цену. Непобедимость идет от достоинства.
Виктор . Куда мы пойдем?
Геля . Спасите меня. Он опять задает вопросы. Матерь Божья, о чем он думал три дня? Вы должны меня ослепить, показывать себя в лучшем свете. Разве вы не зовете меня в ресторан?
Виктор . Получу стипендию и позову.
Геля . Так. Это рыцарский ответ. Ответ безумца. Не возмутитесь. Я знаю – вы создаете вина, но вам еще нечем за них платить. Будьте веселый, все впереди. Вы видите, я не надела вечерний наряд, и у моих туфель тоже другая миссия. Есть еще варианты?
Виктор . Покамест нет.
Геля . Вы и в самом деле счастливчик. Вам не нужно делать выбор.
Виктор . Как знать, у меня есть свои заботы.
Геля . Этот вечер единственной вашей заботой должна быть я.
Виктор . Это я понял.
Геля . Тем более ваш Хайям говорит:
Красавиц и вина бежать на свете этом
Разумно ль, если их найдем на свете том?
Виктор . Вы прочли Хайяма. Мне это приятно.
Геля . Вы так его любите?
Виктор . Приятно, что вы готовились к встрече.
Геля (оглядывая его) . Вот что?.. Спасибо за предупреждение.
Виктор . А это не понял.
Геля . Вы не так безопасны, как мне показалось. С вами надо быть настороже.
Виктор . Это – ошибка. Ничуть не надо.
Геля . Я готовилась? Ну хорошо. Не забуду этого ни вам, ни Хайяму.
Виктор . Не стоит сердиться, будем друзьями.
Геля . Все равно – у вас нет никакого опыта. Даже если вы что-то заметили, вы должны были промолчать. Тогда вы смогли бы когда-нибудь воспользоваться своим открытием. Все-таки – куда мы идем?
Виктор (веско). Я полагаю, мы сходим в кино.
Геля . Я так и знала, что этим кончится. А что нам покажут?
Виктор . Не имею понятия. Мне все равно.
Геля . Хотите сказать, что не будете смотреть на экран?
Виктор . Почему? Буду. Время от времени.
Геля . Вы откровенный человек.
Виктор . От неопытности, должно быть.
Геля . Отец меня предупреждал – с кино все начинается.
Виктор . Мы ему не скажем.
Геля . Безусловно, не скажем. Его уже нет.
Виктор . Простите.
Геля . Что с вами делать, прощаю. Когда взяли Варшаву, мы перебрались в деревню, но его это не спасло. (Неожиданно.) Что бы вы сделали, если б я не пришла?
Виктор . Явился бы в общежитие.
Геля . Это хорошо. Это значит – у вас есть характер. Почему вы стали такой серьезный? Лучше мы переменим тему. Теперь вы знаете, что я сирота и меня обидеть нельзя. Как надо правильно – обидеть или обижать?
Виктор . Можно и так и так.
Геля . И так и так – нельзя. Нельзя обижать.
Виктор . Я ведь – тоже. У меня и матери нет.
Геля . Бедный мальчик… И он убежден, что счастливчик.
Виктор . Конечно, счастливчик. Это уж факт. Сколько не дожило, а я дожил. Полгода в госпитале и – вот он я. На углу Герцена и Огарева.
Геля . Витек, ни слова больше про войну. Ни слова.
Виктор . Договорились: миру – мир.
Геля . Если б я знала, вы бы минуты не ждали на этом вашем углу.
Виктор (щедро) . Вот еще… Вы опоздали по-божески. Я приготовился ждать полчаса.
Геля . Так много?
Виктор . Девушки это любят.
Геля . Але то есть глупство. Просто глу-пость. Зачем испортить настроение человеку, если ты все равно придешь. Я читала: точность вежливость королей.
Виктор (с лукавством) . И королев.
Геля . Каждая женщина – королева. Это надо понимать раз навсегда.
Виктор . Вы хотите сказать – понять раз навсегда.
Геля . Добже, добже. Вы всегда лучше знаете, что я хочу сказать.
Свет гаснет.
Снова свет. Пустой зал. Переговорный пункт. Доносится голос, усиленный микрофоном: «Будапешт, третья кабина. Будапешт на проводе, третья кабина».
Виктор . С кем ты собираешься говорить?
Геля . Если пан позволит, с Варшавой.
Виктор . А точнее?
Геля . Пусть это будет тайна. Маленькая тайна освежает отношения.
Виктор . Рано ты начала их освежать.
Геля . Это никогда не бывает рано. Это бывает только поздно.
Виктор . В конце концов, это твое дело.
Геля . На этот раз пан прав.
Виктор (оглянувшись). Здесь не слишком уютно.
Геля . Зато тепло. Когда будут страшные морозы и мы совсем превратимся в ледышечки, мы будем сюда приходить и делать вид, что ждем вызова.
Виктор . Тебе надоело ходить по улицам. Я тебя понимаю.
Геля . Витек, не унывай. Мы нищие студенты. Я бедненькая, зато молоденькая, и у меня… как это… свежий цвет лица.
Виктор . Обидно, что я не в Москве родился. По крайней мере был бы свой угол.
Геля . Я охрипла. Я не знаю, как буду разговаривать.