. Да, это было совсем не просто.
Геля . Когда я приезжаю в Краков, я хожу в Вавель. Я пишу записки королеве Ядвиге: «Дорогая Ядвига, верни мне его». Недурно? Признайся, что я тебя развлекла.
Виктор . На королев такая же плохая надежда, как и на королей.
Геля . Ты прав, теперь от них мало толку. Я читала дневник вашего последнего царя. Как это?.. «Утро провел отвратительно. Оказался запертым в уборной». Матерь Божья… Революция была неизбежной.
Виктор . Я хотел молчать. Это ты виновата. Скоро десять лет, а я помню все.
Геля . Витек, мне сто раз казалось, что ты идешь навстречу. Я помню твои интонации, твои жесты. Сто раз я ловила себя на одном и том же: ко мне обращаются, а я не слышу – разговариваю с тобой. Я выхожу на сцену – и вижу тебя в зале. Я готова спорить на собственную голову – это ты, в четвертом ряду, шестой слева. Я схожу с ума от галлюцинаций, но я скорее умерла бы, чем согласилась вылечиваться. Теперь отвечай мне – можно так жить?
Виктор . Что я могу ответить? Что?
Геля (после паузы) . Пора. Поздно. Надо идти.
Свет гаснет.
Тусклый свет. Улица. Фонарь. Геля и Виктор.
Геля . Твой отель – за углом.
Виктор . Что это за институт?
Геля . Венгерский институт.
Виктор . Почему – венгерский?
Геля . Матка боска, культурные связи. Что это вдруг тебя взволновало?
Виктор . Сам не знаю.
Пауза.
Геля . Надо прощаться?
Виктор . Видимо, надо.
Поцелуй.
Геля . Я тебя не пущу.
Виктор . Геля…
Геля . Я не пущу. (Лихорадочно его целуя.) Отдать тебя снова? Еще на десять лет, на двадцать, на тридцать? На всю жизнь? Неужели я совсем бесправна?
Виктор . Но что же тут делать? Геля, родная…
Геля . Боже милосердный, он не понимает. Мы же с тобой не увидимся больше.
Виктор . Слушай… довольно. Тебе пора.
Геля . Ты самого главного не понимаешь. Единственно важного. Знаешь – чего? Сейчас ты толкнешь вот ту дверь, и она отойдет, даже слышу, с каким звуком – трр… А потом она вернется на свое место – и все. И больше тебя не будет.
Виктор . Успокойся. Возьми себя в руки.
Геля . Так. Так. Я забыла. Букет создается выдержкой. Тогда будет дивное послевкусие. Ты очень сильный, Витек. Очень сильный.
Виктор . Черт побери, я должен быть сильным.
Геля . Должен, должен… Проклятая, ненавистная сила. Недаром я ее всегда боялась. Слушай… вы едете послезавтра?
Виктор . Да.
Геля . Едем сейчас со мной.
Виктор . Куда?
Геля . В Сохачев. Это недалеко. Завтра ты вернешься.
Виктор . Подожди… А твой муж?
Геля . А-а… вшистко едно. Едем.
Виктор . Нельзя.
Геля . Но почему?
Виктор . Не сердись – пойми. Я ж здесь не один. Пропасть на всю ночь…
Геля . Езус-Мария, я схожу с ума. Ты смеялся, что я постоянно боялась. Но ты ведь сам ничего не боялся. Ты храбрый человек.
Виктор . Человек не всегда волен в своих поступках.
Геля . Человек живет в обществе. Ты прав, ты прав. Ну, прощай.
Виктор . Нет, погоди. Все эти десять лет я ждал. Чего? Неизвестно. Зачем? Неизвестно. Я знал, что не нужно тебе звонить. Но как же я мог не позвонить? Я только человек…
Геля . Который не волен в поступках.
Виктор . Да, да, да! Так сложилась жизнь. А жизни надо смотреть в лицо. И если я стараюсь не заорать, это не значит, что мне это просто.
Геля . Не надо, Витек. Я поняла. И очень прошу тебя – больше ни слова. (Идет.)
Виктор (вслед) . Геля!
Геля (обернувшись, приложив палец к губам). Больше ни слова.
Свет гаснет.
Звучит знакомая мелодия – несколько прозрачных нот.
Слегка измененный записью голос Виктора:
– Прошло еще почти десять лет. В начале мая я приехал в Москву. Приятно приехать в такую пору. Погода стояла отличная, теплая, женщины были уже в летних платьях. Вечером все высыпали на улицы, и, хотя у меня был комфортабельный номер, меня почему-то не тянуло в гостиницу. И я решил пойти на концерт, который очень меня заинтересовал.
Снова свет.
Маленькая комнатка перед выходом на сцену. Столик, банкетка. Входит Виктор. В руках его – сверток. Из зала доносятся аплодисменты. Влетает Геля. Она в белом платье с едва заметными блестками. У нее нахмуренное, недовольное лицо.
Виктор . Не знаю, как выразить свою благодарность.
Геля (всплеснув руками). Езус-Мария, какой приятный, неожиданный гость!
Виктор (заметив выражение ее лица) . Я не вовремя?
Геля . Ах, они так надоели.
Виктор . Кто надоел?
Геля . Мои администраторы. Один момент, я еще разок поклонюсь. (Уходит на сцену.)
Виктор кладет сверток, подходит к зеркалу, поправляет прическу, садится на банкетку. Возвращается Геля. Виктор встает.
Геля . Сиди, сиди.
Виктор . Ты прекрасно пела. Я получил огромное наслаждение. Ты меня не видела? Я сидел в первом ряду.
Геля . В первом ряду? Справа или слева? Я сегодня так зла, что не вижу никого.
Виктор . Что же такое произошло?
Геля . Когда-нибудь от тупости этих людей я умру. Ты представь, послезавтра я должна быть в Ленинграде, в понедельник – в Киеве, в среду – в Баку. И в каждом городе они объявляют по три концерта. Можно подумать, что я поющая машина.
Виктор (галантно) . Этого вовсе нельзя подумать. Но в самом деле… почему не составить график разумно?
Геля . Ах, не спрашивай… Всегда одно и то же.
Виктор . Сейчас я исправлю твое настроение. (Разворачивает сверток, вручает ей бутылку.) От зрителя и… автора.
Геля . Как ты мил!
Виктор (кивая на этикетку). Обратила внимание, сколько медалей?
Геля (рассматривая) . Я подсчитала их первым делом.
Виктор . Видишь, и мы чего-то добились.
Геля . Ты живешь в Москве?
Виктор . Нет, я – в командировке.
Геля . Ты отлично выглядишь. Профессия идет тебе на пользу.
Виктор . Древние греки были не дураки. А они, между прочим, так говорили: «И здоровье и радость – от золотого вина».
Геля . «К сокрытым тайнам ключ вы только в нем найдете». Я проходила этот курс.
Виктор (восхищенно) . Слушай, у тебя прекрасная память.
Геля . В самом деле, тебя легко узнать. Странно… Я хорошо вижу зал. Ты вполне… как… это… консервированный мужчина. Должно быть, действительно радость жизни – от вина. Тем более когда оно не только поит, но кормит.
Виктор (смеясь) . В этом смысле наши профессии схожи.
Геля . Ты прав – я пою не только для удовольствия. Значит, все порядке?
Виктор . Как будто бы да.
Геля . Супруга здорова?
Виктор . Спасибо, здорова. Только она чужая супруга.
Геля . Езус-Мария. Всегда – третий человек.
Виктор . Что поделаешь? Занятые люди вечно живут под дамокловым мечом.
Геля . Приятно хотя бы, что ее поступок не создал у тебя никаких комплексов. А то сейчас все страдают комплексами. Весь мир.
Виктор . У нас, виноделов, свой подход к проблемам. Да и говорят, все к лучшему – правда? Детей у нас так и не завелось.
Геля . Конечно, это все упрощает. Ты живешь один?
Виктор . Да… в общем, один.
Геля . Может, ты сам теперь – третий человек? Прости, я не хочу быть нескромной. Так или иначе, эта история не отразилась на твоей работе. Кто ты теперь – бакалавр или магистр?
Виктор . Доктор наук.
Геля . Ты просто – герой.
Виктор . Герой не герой, но своя лаборатория. А как поживает пан музыкальный критик?
Геля . Исчез. Как это – испарился.
Виктор . Третий человек?
Геля . Потом… не сразу. Но теперь он тоже… испарился. Как первый. Мои мужья не выдерживают атмосферных колебаний.
Виктор (смеясь). Однако ты с ними не церемонишься.
Геля . Я много езжу и устаю. На мужчин уже не хватает сил.
Виктор (заботливо) . Тебе не мешало бы отдохнуть. Нужно хоть изредка отключаться.
Геля . Летом я убегу на Мазуры. Там удивительная тишина.
Виктор . Вернешься моложе на десять лет. Слушай, что наш приятель Штадтлер?
Геля . Штадтлер умер.
Виктор . Не может быть!
Геля . А почему ты так изумился? Время от времени это бывает.
Виктор . Ах, бедняга! Как его жаль. Да, конечно. Прошло немало.
Геля . В этом все дело. Строго говоря, уже можно думать о смысле жизни.
Виктор . Верно. Как в самые юные годы.
Геля . Впрочем, думать о нем легче всего. Трудно иной раз его обнаруживать.
Виктор . И все-таки все имеет свой смысл.
Геля (с усмешкой). Даже то, что однажды мы встретились в консерватории?
Виктор . Безусловно. Ты этого не считаешь?
Геля (пожав плечами) . Какой-нибудь смысл, возможно, и есть. В конце концов, я стала хорошей певицей. А хорошая певица – это не только голос.
Виктор . Ты знаешь, сегодня я это понял.
Геля . Вот видишь, ты понял. Это немало. А в общем, обоим роптать грешно. Все-таки мы не стояли на месте.
Виктор . Слава богу, этого про нас не скажешь.
Геля . Бог ни при чем, положись на электричество. Оно все больше облегчает жизнь, а люди становятся все умней. Это дает большую надежду.