(Кивая.) Ты совершенно права, дорогая, – с этим отростком надо кончать. (Кивая.) Не дожидаясь перитонитов. (Кивая.) Единственно прогрессивный взгляд. Что делать, что делать, мы все несознательны. За что и расплачиваемся. Да, едем. Спасибо, дружок! (Вешает трубку.) Лев, собирайся.
Хоботов . У меня уже все прошло.
Маргарита . Возьми туалетные принадлежности. И пару белья. Помоги ему, Савва!
Савва бросается в комнату Хоботова. Она стучит к Велюрову. Тот отворяет дверь.
Аркадий, срочно найдите такси. Хоботову нужно в больницу.
Велюров . А что случилось?
Маргарита . Аркадий, быстро. Дело идет о жизни и смерти. Или вы снова не в состоянии?
Велюров . Сколько можно припоминать? Я же принес свои извинения. (Убегает, на ходу надевая пальто.)
Хоботов . Что происходит, ты можешь сказать?
Алиса . Друг мой, надо быть рассудительным.
Хоботов . Нет у меня никакого приступа.
Маргарита . Будет.
Хоботов . Нормальная температура.
Маргарита . Тем лучше. В холодном состоянии операция пройдет безболезненно. Хотя, согласись, твое состояние от холодного далеко.
Хоботов . Какой-то бред!
Маргарита . Со всех точек зрения тебя полезно госпитализировать. Отлежишься, придешь в себя…
Выходит Савва с хоботовским портфелем.
Савва . Все в аккурате.
Хоботов . Я не пойду!
Маргарита (возмущенно) . Доктор наук ждет в приемном покое. Не заставляй меня краснеть.
Вбегает Велюров.
Велюров . Почти немыслимая удача. У подъезда остановил.
Хоботов . Нет! Ни за что!
Маргарита . Тебя не спрашивают. Савва, Аркадий, ведите его!
Велюров и Савва надевают на Хоботова пальто, нахлобучивают шляпу и под руки ведут к машине. Маргарита, торопливо одеваясь, идет за ними, Алиса шлет воздушные поцелуи. Меланхолично бьют часы.
Занавес.
Речитатив
Голос Костика .
Дело к маю идет. Оживают бульвары.
Днем – совсем теплынь. И только тогда,
Когда загораются фонари и озаряются витрины,
Когда вспыхивают названия фильмов
И призывы Аэрофлота,
Когда город тысячами огней
От Лефортова до Останкина
Зовет, советует, приглашает, —
Только тогда становится ветреней
И прохладней. А днем печет
Изголодавшееся солнце.
Днем уже ходят в костюмах и платьях.
Старожилы опять ничего не помнят.
На этот раз они не помнят
Такой дружной весны, такой летней весны.
Дело к маю идет.
Красят скамьи,
Красят скворечники автоматов.
Красят двери. «Осторожно, окрашено!»
Осторожно!
Но нет – не до осторожности.
Дело к маю идет.
7
Больничный дворик. Светит солнышко. Кустарники и деревца. На одной из скамеек сидит Хоботов. Он во фланелевой пижаме, которая ему широка. В глубине под навесом за длинным столом выздоравливающие больные с громкими выкриками «забивают козла». Входит Людочка с кульком.
Хоботов . Людочка! Я вас ждал! Я верил!
Людочка . Ешьте, пожалуйста, я прошу.
Хоботов . Спасибо, я сыт.
Людочка . Вы отощали. Пижама прямо на вас висит.
Хоботов . Просто она не по размеру.
Они целуются.
Когда меня привезли с операции, меня уронили.
Людочка (всплеснув руками) . Я так и знала!
Хоботов . Людочка, сколько я пережил! Людочка, я лежал на столе. Обнаженный и беззащитный. Со мной могли сделать все что угодно.
Людочка . Зачем вы? Чего не надо, не сделают.
Хоботов . Откуда у вас такая уверенность?
Людочка . Просто я медицинский работник.
Хоботов . А потом я лежал неделю, а вы не шли…
Людочка . Ну я ж не знала…
Хоботов . Конечно, конечно… Я сам виноват.
Людочка . Если бы Костик меня не нашел…
Хоботов . То вы не пришли бы.
Людочка . Ну я ж не знала.
Хоботов (умиленно) . Боже, сколько в вас чистоты!
Целуются.
Людочка . Но почему же вы не едите?
Хоботов . Не знаю. Не хочется. Не идет. (Чуть нараспев.) «О господи, по жизненной дороге с усилием передвигаю ноги…»
Людочка . Вы говорили об этом врачу?
Хоботов . Эти стихи принадлежат одной французской поэтессе. Знаете, в это самое время она носила под сердцем дитя и, видимо, тяжко переносила этот период. «Что ждет его, младенца моего? О горький мрак, не вижу ничего. Ничто не мило. Взор мутится мой. Не ем, не пью. Тревожусь в час ночной».
Людочка . Это бывает, и очень часто. Проявления самые неожиданные. К нам в девятнадцатый кабинет ходила дама в таком положении. Можете себе представить, при виде мужа ее тошнило.
Хоботов . Моя любимая!
Целуются.
Входят Костик и Алевтина.
Костик . Поправляетесь?
Хоботов . Костик, я вам так благодарен. Вы мне вернули этот мир.
Костик . Да ради бога. Чуть что – обращайтесь. Людочка, это Алевтина.
Людочка . Здравствуйте, Костик про вас говорил.
Алевтина . Верю. Он – разговорчивый малый.
Костик . Верите, слово боюсь сказать.
Алевтина (отдает Хоботову коробку) . Конфетки.
Хоботов . Спасибо. Это излишне.
Людочка . Не ест, не пьет и ночью не спит.
Костик . Надо стремительно восстанавливаться. Второго мая, впервые в истории, сезон открывается в Лужниках!
Людочка . Я еще там не была ни разу!
Костик . Это я беру на себя. (Хоботову.) А мы не одни. У нас эскорт. Савранский на своем мотороллере нас почтительно сопровождал.
Хоботов . Где же он?
Костик . Сидит у ворот.
Хоботов . Так пусть он идет сюда.
Костик . Невозможно. Он не бросит стального друга. (Кричит.) Савранский! Ты там не уезжай, а временно побудь за оградой.
Голос Савранского: «Слышу!»
Мы вам не будем мешать.
Входит Велюров в новом костюме.
Смотрите, до слез знакомый образ…
Велюров . Я не вовремя?
Хоботов . Ну почему же?
Велюров . Возьмите яблоко. Это вам.
Костик (Велюрову) . У вас такой триумфаторский вид. Кого вы разбили под Аустерлицем?
Велюров (тихо) . Я видел…
Костик . Светлану?
Велюров . Ее подругу. В субботу они придут на концерт.
Костик . Не повторите прежних ошибок.
Велюров . Кого вы учите?
Костик (озабоченно) . Очень жалко, что вы не грассируете. Этот штришок придал бы вам аромат и шарм.
Велюров (небрежно) . Не беспокойтесь. Сойдет и так.
Костик . И малость подправили бы фамилию. Ше-велюров. Это звучней. Менее мануфактурно.
Велюров . Вздор. Нет никакой необходимости.
Костик . Ваше дело. И все же не надо бы забывать. Всемирный фестиваль на носу. Вам следует быть во всеоружии.
Велюров . Не запугивайте меня.
Костик (озабоченно) . Глядите.
Велюров (озираясь) . В больнице я не лежал. Я был в санатории. Тоже не сахар. Особенно угнетают женщины. Все от шестидесяти и выше. Начисто убивает тонус.
Костик . А зачем вас туда занесло?
Велюров . Меня зондировали.
Костик . И успешно?
Велюров . Бестактный вопрос. (Хоботову.) Я рад, что вам лучше.
Хоботов . Аркадий, я тоже вам очень рад. Хотя не скрою, мне больно вспомнить, что вы участвовали в насилии.
Велюров . Помилуйте, я вас хотел спасти!
Костик (Хоботову) . Да, они вас ловко упрятали.
Хоботов . Я ничего не мог поделать. Поймите, один против четырех.
Костик . Все же не стоит переживать. Важно не то, что вас победили. Важно, что вы сопротивлялись!
Людочка . Не надо про грустное говорить!
Костик . Верно, давайте лучше петь. Вашу польку в моем переводе. «Мой отец за-пре-щал, чтоб я польку тан-це-вала. Мой отец запрещал, чтоб я польку тан-це-вал».
Алевтина . И чтобы я с незаконченным высшим все это слушала.
Людочка . Так хорошо же!
Костик (полуобняв Алевтину) . Я перед нею робею. Нет, правда.
Хоботов . Боже мой, Маргарита и Савва!
Людочка . Я убегу.
Хоботов . Ни в коем случае.
Людочка . Убегу.
Костик . Не надо бежать. Временно отойдем под навес и посмотрим, чем кончится партия.
Костик, Алевтина и Людочка идут к доминошникам, и таким образом, появившиеся Маргарита и Савва их не видят.
Маргарита (оглядывая Хоботова) . Ну, сегодня совсем молодцом. Глаза совсем по-другому смотрят.
Хоботов . Да, я чувствую, что здоров.
Савва . Вот и ладно.
Маргарита . Привет, Аркадий.
Велюров . Каково вам на новом месте?
Савва . Это, брат, сон. Хожу да жмурюсь. Такой это, понимаешь, простор. Такая воля. Гуляй не хочу. Есть, конечно, чего поделать. Я утром как встал, так сразу за дрель… Ну… и полы, и всякая мелочь. Но это, знаешь, были бы руки. Все налажу в короткий срок. Льву там тоже очень понравится.
Хоботов . Это не так уж важно.
Савва . Не скромничай. Тебе там жить.
Хоботов . Вы вновь за свое?
Маргарита . Я говорила с Верой Семеновной. Она сказала – тебя можно брать.
Хоботов . Что значит – брать?
Маргарита . Я к ней пройду. А ты пока оформляй бумаги и спускайся в приемный покой. Савва, возьми такси на стоянке и подгони машину сюда.