Екатерина . Граф, веселость ваша не к месту.
Алексей (серьезно) . Храни мое письмо, государыня. Храни получше. В нем все написано. Ты невинна, а я виноват. Такое письмо пошлет не всякий.
Екатерина . Письмо твое честно, да люди злы. Я в чистоте взошла на трон, а пролитая кровь его мажет. Зря я тебя послала в Ропшу. Не узнала за несколько дней.
Алексей . Такие дни, моя государыня, верно, стоят премногих лет. Той ночью вошел я к тебе в Монплезир, где ты изволила почивать и на мое прикосновенье открыла глаза, от сна вся розовая. А я шепнул: пора вставать, все готово к вашему провозглашению, и ты тогда доверилась мне, хотя до того и в глаза не знала. И мы помчались, точно два вихря, коней загнали – каких коней! – и пошагали с тобой пешком, как пилигримы в Святую землю, пока не сыскал я порожней телеги, на коей и въехали в Петербург. А там уже ждал тебя мой брат, весь дрожа от любви и восторга. Нет, ты меня узнала в ту ночь. И после, когда послала в Ропшу глядеть за низложенным государем, знала, что положиться можно.
Екатерина . Я и теперь это знаю, граф.
Алексей . Мы, Орловы, верные слуги, нас на новых менять не след.
Екатерина . Худо, что кровь в начале царствованья после самозванство питает. Много теней кругом меня бродят, оттого и неймется живым. То Опочинин себя выдает за сына Елизаветы Петровны, то казак объявляет себя моим мужем.
Алексей . Ну, мальчишка был просто глуп. Мало было ему назваться сыном русской императрицы, он к тому же себе в отцы взял английского короля.
Екатерина . Не в глупости и не в наглости дело. Самозванство не только стремленье возвыситься. Что оно на величие посягает, это полбеды. Но оно родится от желанья низвести святыню до себя, оно хочет стереть границу меж высоким и низким и их сравнять. Алексей Григорьевич, я не знаю, что страшнее – угроза или соблазн? Ибо первую можно отразить, а второй, подобно незримой язве, медленно пожирает тело. И ведь это только внутренний отзвук, а про внешний нечего и говорить. Остальным государствам нужды нет, что пред ними злодеи, чрез их посредство им надобно расшатать Россию. Что ты знаешь об этой девке, которая нарекла себя принцессою Володимирской?
Алексей . Право, государыня, что об ней толковать? Жила она чуть не во всех столицах, теперь, говорят, основалась в Риме. Слала письма кому придется – султану, папе, мне также писала, когда я в Ливорно с флотом стоял.
Екатерина . Не только тебе. Писала и флоту. И подписывалась при этом Елизаветой всея Руси.
Алексей . Дальше меня не пошло. Пусть тщеславится. (Пожав плечами.) Не стоит она твоего внимания.
Екатерина . Ты напрасно так полагаешь. Женщина опасней мужчин. (С нервным смешком.) Ей уж мало принцессой быть. Всклепала, видишь ты, на себя имя дочери Елизаветы Петровны от Алексея Разумовского. Каково?
Алексей . Да тут ведь только начать, а дале дело идет все шибче. Покойницу-императрицу жаль. Столько детей и все незавидные.
Екатерина . Здесь дело не смешно, а серьезно. Коли ты думаешь, что с Пугачом уже покончено, так заблуждаешься. Вовсе неспроста эта девка в некоторых своих посланьях себя объявляет его сестрой. Огнь под золой еще тлеет. Я уж постигла этот народ и знаю своих любезных подданных. Прими во вниманье, что Пугачев имел сподвижников и сочувственников не только среди озверелой черни, но меж иных господ дворян.
Алексей . А ведь и то сказать, государыня, в слоге этой особы было некое очевидное сходство с пугачевскими бумаженцами.
Екатерина . Представь на мгновенье, что эта тварь окажется в пределах империи? Можешь ты голову положить, что не найдется для ней опоры? Кроме того, поимей в виду, что тут Радзивиллова интрига. Нечего ждать, что они смирятся, что Белая Русь к нам отошла. Шашни с султаном тоже недаром. Пока не ратификован мир, он мыслит, нельзя ли вернуть хоть часть, что им в Чесменской бухте потеряно. Что же касаемо Римской церкви, то связь ее с Польшей слишком ясна. С некоторых пор в Ватикане худо спят – снится все тот же сон: православие в Европу заглядывает. Скажи по совести, ты убежден в нейтралитете иных держав? Если и было им не с руки прямо выступить за Пугачева, то эта распутница – дело другое. Она жила там долгие годы, имеет связи, и ко всему для общего мнения глядится приятней, нежели бородатый мужик. Алексей Григорьевич, твоему геройству Россия обязана приходом на италийские берега. Можно ли рисковать обретенным? Нами сделан лишь первый шаг.
Алексей . Какой, государыня, будет второй? Уж не прожект ли Григорья Потемкина?
Екатерина . А если и так? Ты стар для него?
Алексей . Далась ему Греческая империя! Больно мало что можно выиграть, да недолго все проиграть.
Екатерина . Слышу панинские слова. Вот не ждала, что рядом будете. Вижу, выветрились Орловы. Я чаяла, что в великих делах еще могу на вас опереться. Впрочем, всему на свете срок.
Алексей . Всему, да только не нашей верности. Зачем призвали, ваше величество?
Екатерина . В предвиденье всего того, что надлежит свершить, невозможно доле терпеть эту особу. Повелеваю схватить бродяжку и доставить ее сюда. Ты с дамами горазд управляться – сможешь и с девкой совладать.
Алексей . Что ж, авось полегче будет, чем флот турецкий пустить ко дну.
Екатерина . Надеюсь, граф. Но тут обойтись должно без пушечного грома. В совершенной благопристойности. Не привлекая вниманья держав. А ежели не обойтись без шума, то с Богом! Потребуешь ее выдачи. Не повинуются – так и быть! Придет черед твоим канонирам.
Алексей . Исполню как надобно.
Екатерина . Постерегись. Сказывают, она хороша. Многих уже погубила.
Алексей . Не страшно. От этого яда средство есть.
Екатерина . Какое же?
Алексей . Нужно лишь вспомнить ту ночь. В Монплезире. Как ты проснулась. И в первый раз на меня взглянула. Вся еще розовая от сна.
3
Пиза. Дом Ломбарди. Множество гостей. Нестройный шум голосов. Иногда то тут, то там возникает молодой человек, тщательно одетый, всем улыбающийся – Белоглазов.
Пожилой гость . Верно ль, что так она хороша?
Дама с орлиным профилем . Принчипе, сейчас вы переживаете последние минуты покоя. Когда вы увидите ее, жизнь ваша вступит в опасную пору.
Дама в пелерине . Так она русская? Мой брат встречал ее в Лондоне, потом в Париже. Говорят, что она была причиною многих разорений.
Дама с мушкой . Вы знаете ль, кто этот венецианец, который неотлучно при ней? Его зовут Бониперти, не так ли?
Молодой гость . Право, я не берусь ответить – одни утверждают, что он ученый, другие, что он авантюрист, третьи, что то и другое вместе. Но он доверенное лицо, наперсник…
Дама с орлиным профилем . Скорее всего, любовник.
Молодой гость . Кто знает? Но так или иначе, хотел бы я быть на его месте.
Пожилой гость . Женщины ее ненавидят, это говорит в ее пользу. И мы толкуем о ней полчаса. Что само по себе удивительно.
Молодой гость . Во всяком случае, Ломбарди в восторге – в его доме в один и тот же вечер две женщины, привлекающие внимание. Будет еще певица Морелли, из-за которой Милан обезумел.
Белоглазов . Господа, когда человек так богат, жизнь идет навстречу во всем.
Молодой гость . Принчипе, позвольте вам представить моего друга, русского дворянина. Это господин Белоглазов.
Пожилой гость . Я рад. Что привело вас в Италию?
Белоглазов . Завершаю образование, князь. Поверьте, Европа – великий гранильщик, незаменимый для нас, северян.
Молодой гость . Вот она, вот она, господа.
Входит Елизавета. Рядом с ней Пьетро Бониперти, невысокий смуглый человек, очень подвижной, с живыми, умными глазами.
Бониперти . Присядьте, мадонна. Здесь прохладно. Вы утомились. Принести вам мороженого?
Елизавета . Нет, не хочу. Да, здесь покойней.
Бониперти . Небо, как хороши вы сегодня. Эта толпа сошла с ума. Взгляните на этих жалких мужчин. Они вас раздевают глазами, они обсуждают каждый ваш шаг. Вас это веселит? У меня они вызывают отвращение. Невежественная, грубая свора… для них обладание выше молитвы.
Елизавета . Ты богомолен? Я не знала.
Бониперти . Я идолопоклонник, мадонна.
Елизавета . Бедный Пьетро…
Бониперти (поспешно) . Идет капитан Снарк. Отнеситесь к нему серьезно.
Подходит плечистый англичанин с почти медным лицом. Елизавета протягивает ему руку, он почтительно ее целует.
Елизавета . Я много слышала о вас, капитан. Однажды в Лондоне господин Мэннинг сказал мне, что я почти наверно встречу вас в Италии.
Снарк . То же самое сказал он мне. Я был бы рад быть вам полезным.
Елизавета . Благодарю вас. Я безмерно нуждаюсь в друзьях. Я столько утрачивала в жизни, что стала спокойна к ее дарам, но всякий раз, когда друг уходит, сердце мое готово разбиться. Зато оно истинно ликует, когда я его нахожу. В Лондоне я встретила много расположения, и в этом городе навек осталась моя душа. Что за люди! Они обычно немногословны, но в их сдержанности чувствуешь силу. Не правда ль, на них женщина может положиться, когда против нее судьба?
Снарк . Вы совершенно правы, миледи. Нас с детства учат ценить дружбу и не бросать друзей в беде.
Елизавета . Завидное свойство, но женщины также им обладают, и они умеют быть весьма благодарными. Я надеюсь, что мой секретарь синьор Бониперти сумеет найти вас?
Снарк . Так же, как в случае необходимости я сумею найти его. ( Кланяется и уходит. )
Елизавета . Кому я еще должна улыбаться?
Бониперти . Зачем считать улыбки, мадонна? Они помогали до сей поры.