Бери бразды, Семен Уварыч.
Тишин
Товарищи! Невесел я.
Вся наша дружная семья
сейчас невесела. Товарищ,
который так активно жил,
наш друг и спутник наш в походах,
уходит в этот день на отдых.
Он этот отдых заслужил.
Теснят воспоминанья грудь.
Встает перед глазами снова
достойный, безупречный путь
Ивана Лукича Боброва.
Но это слово – не доклад.
Скажу, чтоб кончить без оказий:
не зря отмечен он в приказе,
не зря и месячный оклад
ему вручат. Все это знаки
признания его трудов.
Пусть будут юные служаки
такими, как Иван Бобров.
Есть матерьял для мемуаров,
но говорят – с горы видней:
Кирилл Петрович Балтазаров
нам скажет лучше и полней.
Балтазаров
Конечно, прав товарищ Тишин.
Взгрустнешь, когда уходит друг.
Но мне и в этой грусти слышен
отчетливый мажорный звук.
Уходит спутник боевой
на отдых, но – не на покой.
Пусть нынче он идет на пенсию,
но пенсия – он знает сам —
звучит не лебединой песнею,
а стимулом к иным трудам.
Тео-ре-ти-чес-ким. Им добыт
бесценный опыт. Этот опыт,
чтоб втуне не прервалась нить,
необходимо обобщить.
Кто это сделает верней?
Никто. Так пусть перо Боброва
заложит добрую основу
для практиков грядущих дней.
Он знает службу. Он – мудрец.
Он в самом деле образец.
Он светел, как его анкета.
Есть у него особый дар.
Мы отказались от банкета,
нам ни к чему хмельной угар.
Сказав, что мы гордимся им,
мы это трезво говорим.
И право, лучшая награда
для этого седого льва
как уваженье аппарата,
так и народная молва.
Я знаю, будет предо мной
сиять кристальной белизной
его серебряная прядка.
Лукич, счастливого пути!
Теперь позвольте перейти
к вопросам общего порядка.
Да, всем нам дорог этот дом.
Но можно ль замыкаться в стенах?
При неизбежных переменах
должны мы помнить об одном:
общественный порыв могуч.
И пусть священна директива,
народотворчество – вот ключ!
Решает инициатива,
участие широких масс.
Орлюк (тихо)
Антон! Внимание! Сейчас
оратор сообщит, что нас
притормозила мертвечина.
Молочников (подозрительно)
Свистишь…
Орлюк
Терпенье, старичина.
Балтазаров
Инертность – главная причина
застоя. Надо помнить всем:
живому тормоз мертвечина,
и в этом – корень всех проблем.
Наливает в стакан воды, медленно отпивает.
Молочников (потрясение)
Послушай, как ты угадал?
Орлюк
Мудрец не выдает секрета.
Молочников
Но как же? Как же?
Орлюк
Вот пристал.
Секрета нет. Цитата эта
цветет над письменным столом
начальственного кабинета
и нас зовет к борьбе со злом.
Молочников
Как? На стене?
Орлюк
Да. На стене.
Полгода я ее читаю.
Молочников
Но чья она?
Орлюк
Почем я знаю.
Молочников
Узнать бы не мешало мне.
Орлюк
Пока что знай, Антоний, меру
и дай сказать пенсионеру.
Разумный интеллектуал
не посягнет на ритуал.
Бобров
Благодарю. Сердечно тронут.
Я вспоминаю первый день,
когда ступил под эту сень.
Был неумеха, весь спеленут.
Но знал – смущен и восхищен, —
к чему отныне приобщен.
Еще птенец, еще проказник,
а шел на службу, как на праздник.
Неповторимая пора!
Мечтал, укладываясь на ночь,
дожить скорее до утра.
Сам Голубцов Антип Иваныч
учил нас. Был тяжеловат.
Но – виноват, не виноват —
стой, не дыши. Рой землю носом.
Не дай смутить себя вопросом.
Знай дело. Здесь – не детский сад.
Отдайся службе без остатка.
Покойник требовал порядка.
Когда ответственность ясна,
не горе – посидеть без сна.
Дежурь исправно. До рассвета.
Будь свеж. И подави зевок,
когда пронзительный звонок
вдруг призовет тебя к ответу.
Так делали из нас людей.
Так нас тесали и дубили.
Зато и мы по форме всей
служили, а не жили-были.
И вам – совет мой и завет:
служите! Выше счастья нет.
Балтазаров
Поцеловать позвольте снова
Ивана Лукича Боброва,
на чем, друзья, закроем бал.
Ну, Тишин, как я выступал?
Тишин
Что ни словечко, то – в сердечко!
Кубов
Да, каждое словечко – печка.
Булкин
Которой душу согревать.
Кубов
Нет, от которой – танцевать.
Балтазаров
Что ж, буду рад, коль это слово
пойдет, как говорится, в рост.
(Понизив голос.)
Я малость приподнял Боброва,
он не хватает с неба звезд.
Что делать? Прошлая эпоха.
(Качая головой.)
Припомнил и царя Гороха.
При чем тут был, в конце концов,
Антип Иваныч Голубцов?
Тишин
Да, нет масштаба. Нет охвата.
Балтазаров
Бог с ним. Проститься и простить.
Молочников
А что, если его спросить,
кому принадлежит цитата?
Орлюк
Да что с тобою? Ты – опять?
Молочников
Кто ж автор?
Орлюк
Что тебе за дело?
И чем она тебя задела?
Ей-богу, не могу понять.
Заело, что ли?
Молочников
Не заело,
а мне необходимо знать,
кто формулирует так смело.
Орлюк
Тебя, я вижу, не унять.
Балтазаров (заметив Молочникова, Орлюку)
А это, значит, твой дружок?
Орлюк
Молочников. Сотрудник новый,
к любым дерзаниям готовый.
Балтазаров
Уж будто? Что же новичок
молчит? Пусть скажет хоть два слова.
Молочников (волнуясь)
Я – молодой специалист.
Экономист.
Балтазаров
Ну, брат, на это
в отделе кадров есть анкета.
Вот остальное – белый лист.
Орлюк
Он малый скромный, работящий.
Корней надежных. От земли.
Его вы речью увлекли.
Балтазаров (доволен)
Вот, значит, как?
Молочников (чуть слышно)
Момент блестящий.
(Вслух.)
В особенности вы зажгли
цитатою руководящей.
Кто автор формулы разящей,
которую вы привели?
Балтазаров (не сразу)
Кто автор? Автор – подходящий.
Других не держим.
Молочников
Кто же он?
Балтазаров (нахмурясь)
Известно кто…
Молочников
Я весь извелся.
Балтазаров
Откуда ты такой нашелся?
«Кто – автор»? Надо б знать…
(Уходит.)
Орлюк (негромко)
Антон!
Изыди.
Молочников
Он мне не ответил.
Орлюк
Да что ты? Это я заметил.
Какой же, братец, ты пижон.
Тишин
Эге, из молодых да борзых…
Молочников (Орлюку)
Да почему?
Тишин
Видать, привык
начальство загонять в тупик?
(Боброву.)
Так помни, старче, воздух, воздух…
(Уходит.)
Бобров (смотрит на Молочникова)
И это – «новая волна»?
Ну времена!..
Коницына
Сметлив!
Данаев
По всем статьям завиден.
Кубов
Зря разливался соловьем.
Бобров
Что ж, ладно. Поживем – увидим.
А не увидим – поживем.
(Уходит.)
Булкин (Молочникову)
Дебют удался. Несомненно.
Кубов
Кого ж ты в лужу посадил?
Данаев
По стати видно джентльмена:
пришел, увидел, наследил.
3
Авансцена. Орлюк и Молочников.
Орлюк
Гордись! Отменный кавардак!