Полный римлянин . Доброе дело, ничего не скажешь!
Глашатай . Вчера вечером цезарь подписал повеление о сооружении на Палатине золотых и серебряных статуй в его честь. Вес статуй должен составить не менее ста фунтов. Проекты будет рассматривать сам император совместно с советом из лучших художников Империи. Присланные проекты обратно не возвращаются.
Плешивый римлянин (вздохнув) . Сколько золота уйдет, пошли Небо ему долгих лет жизни.
Полный римлянин . Для такого цезаря ничего не жаль!
В толпе показывается Клодий.
Глашатай . Вчера вечером цезарь опубликовал новый список запрещенных книг. Список вывешивается во всех кварталах. Согласно повелению цезаря, книги подлежат сожжению, а авторы – изгнанию из пределов Империи.
Плешивый римлянин . Давно пора! Цезарь и так уж был слишком терпелив.
Полный римлянин (негромко) . Только начать этот список следовало бы с Диона.
Глашатай . И наконец – внимание, внимание! Сенат на своем заседании утвердил новое обращение к цезарю. Отныне императора Домициана надлежит именовать «Государь и бог». Цезарь сообщил, что он принимает решение сената. На этом я заканчиваю, сограждане. В добрый час!
Негромко обсуждая известия, римляне расходятся небольшими группами. Появляется возбужденный Дион.
Клодий . Дион, ты опоздал услышать славные новости.
Дион (весело) . Новости нужно не слушать, а переживать.
Клодий . Я только что видел тебя рядом с Лоллией. Сдается мне, что ты потерял разум.
Дион . Что за женщина, Клодий! Чистейшая жемчужина, или я парфянский осел и ничего больше. Сколько в ней глубины, понимания, а какое сердце!
Клодий . Дион, император вывесил новый список запрещенных книг.
Дион (не слушая) . Друг мой, Месса – добрая женщина, но она умеет только ворчать на меня. Ты представляешь, каждое утро и каждую ночь – слышать одни жалобы, одни упреки! Можешь поверить, она была бы счастлива, если б я торговал тканями на Большом Рынке. Мне кажется порой, что в жизни моей так и не было любви, той, от которой перехватывает дыхание.
Клодий . Книги будут сожжены, а авторов отправят в изгнание. Завтра это может коснуться тебя.
Дион . «Завтра»! Что мне думать о «завтра»?!
Клодий . Боже, как глупеют величайшие умы, когда рядом оказывается женщина.
Дион (смеясь) . Как они расцветают, Клодий!
Клодий . Ты слышал, что цезарь велел называть себя богом?!
Дион . Что мне бог, если я нашел человека!
Клодий (озираясь) . Тише ты… Парфянский осел!
Дион (обнимает его) . Я нашел человека! Я нашел человека!
Занавес.
2
Торжественный вечер у Домициана. Небольшими группами стоят гости. Негромкий взволнованный разговор.
– Вы в этом уверены?
– Самые точные сведения.
– Откуда же?
Собеседник молча показывает пальцем на потолок.
– Тогда – другое дело.
– Источник надежный, не сомневайтесь.
– Молчу, молчу. Бедняга Дион…
– Император в ярости.
Афраний . Я и сам в ярости.
Полный римлянин . Я это предвидел. Это не могло длиться до бесконечности.
Плешивый римлянин . Дион – неблагодарнейшая скотина, вот что я вам скажу. Будь я на его месте, цезарь не разочаровался бы в людях.
– Он здесь?
– И он и Мессалина…
– Поделом ему! Не ценил такого отношения!
– Друзья мои, здесь Сервилий!
– Невероятно! Он осмелился?
– Значит, воля цезаря была такова.
– Разумеется, его позвал император.
– В конце концов, он прав, Сервилий – полезный человек.
– Однако он писал Луцию хвалебные песни.
Афраний . Да, но ведь это его профессия…
Полный римлянин . В самом деле, каждый делает что может. – Тише… Вот он и сам…
Появляются Сервилий и Фульвия. Их радушно приветствуют.
Афраний . Привет, Сервилий, привет, Фульвия. До чего нам всем приятно вас видеть.
Плешивый римлянин . Давненько вас не было. Как здоровье?
Сервилий . Бедняжка Фульвия что-то хворала…
Полный римлянин . Но ничего серьезного, надеюсь?
Сервилий . Нет, чисто женское. Уже все в порядке.
Афраний . Надо отпраздновать ее выздоровление. Завтра вы обедаете у нас.
Полный римлянин . А послезавтра – у меня!
Входит Лоллия.
Лоллия . Фульвия, радость моя, вы уже здоровы?
Фульвия . Лоллия, я стосковалась по вас.
Они бурно целуются. Мужчины окружают Фульвию.
Сервилий (улучив мгновенье, еле слышно обращается к Лоллии) . Не знаю, как Фульвии, а мне вас действительно недоставало.
Лоллия . Занятно, – оказывается, я рада вас видеть.
Сервилий . Это правда?
Лоллия . У вас красивая голова, – было б жаль, если б вы ее потеряли.
Сервилий . Представьте, мне тоже. Красивая или нет, я к ней привык. (Еще более понизив голос.) Как поживает мой друг Дион?
Лоллия . Это все, что вы хотели спросить?
Сервилий . Есть еще вопрос, – когда мы увидимся?
Лоллия . Приходите позавтракать со мной, если вам удобно.
Сервилий . Вы – великая женщина, я это знал.
Уходит вместе с Фульвией.
Афраний . Что ни говорите, а без Публия Сервилия Рим не Рим.
Плешивый римлянин . Друг мой, вы даже не предполагаете, как вы правы.
Афраний (самодовольно) . Мой ученый секретарь – умнейший из вольноотпущенников, а послушали б вы, сколько раз на дню он говорит, что я прав.
Полный римлянин ( прикладывая палец к губам ). Мессалина!..
Входит Мессалина. У нее, по обыкновению, растерянный, озабоченный вид.
Привет, достойнейшая!
Мессалина . Бога ради, вы не видели Диона? Я его потеряла.
Плешивый римлянин . Я всегда говорил, что Диона надо держать в руках.
Мессалина . А я всегда говорила, что здесь семейному человеку не место. Слишком много тут потаскух. (Видит Лоллию.) Ах, Лоллия, и вы здесь? Не встречался ли вам мой муж?
Лоллия . Может быть, и встречался, Мессалина, не помню. У меня уже в глазах рябит от чужих мужей.
Обе уходят в разные стороны.
Полный римлянин . Идет Дион, я исчезаю…
Плешивый римлянин . Я с вами, Танузий.
Оба уходят.
Афраний . Гуляй, паршивец, недолго тебе разгуливать. (Уходит.)
Голоса . А он изменился…
– Щек у него совсем не стало…
– Должно быть, он все-таки что-то чувствует…
– Ну вот еще… Он всегда был таким…
Зал заметно опустел. Появившийся Дион подходит к стоящему в дверях Бибулу.
Дион . А, приятель, ты здесь?
Бибул . Я – на дежурстве. Меня сменит третья стража.
Дион . Ну, как служится?
Бибул . Что тебе сказать… Благодаря твоей защите цезарь простил меня за то, что я видел его в тот день. Но похоже, мне в самом деле стоило покинуть Рим.
Дион . Ты так думаешь?
Бибул . Да и тебе со мной вместе.
Дион . Почему же?
Бибул . Он так смотрит на меня, что я тревожусь о тебе.
Дион . Не волнуйся, ничто мне не угрожает. (Живо.) Прошу тебя, стань-ка за дверь, приятель.
Бибул выходит. Дион стремительно бросается к показавшейся Лоллии.
Я вас не вижу какой уж день…
Лоллия . Это вы?! Вы меня испугали…
Дион . Простите… но стоит мне прийти к вам, и я узнаю, что вас нет дома.
Лоллия . Мой дорогой, у меня много дел, вам-то это известно. Слава богу, мужа у меня нет, и я могу себе это позволить.
Дион . Лоллия, не пытайтесь казаться такой несокрушимой. Я знаю вас лучше, чем вы себя сами. Вы – беззащитное существо.
Лоллия (ошеломлена) . Мой друг, вы все-таки ненормальны.
Дион . Может быть, поэтому я вижу то, чего не видят другие. За вашей деловитостью кроется усталость, за общительностью – одиночество. Вас окружает мир, мечтающий вас проглотить, ведь красота не вызывает здесь иных желаний. Вы беззащитны, Лоллия, и я призван вас защитить.
Лоллия (холодно) . Подумайте, как защитить себя, смешной человек. Сдается мне, самое время об этом подумать. (Уходит.)
Дион . Я ее обидел… но чем? (Задумывается.)
Входит Клодий.
Похоже, она меня не любит.
Клодий . Он тебя не любит, это важней.
Дион . Кто?
Клодий . Домициан.
Дион . Неужели и ты считаешь, что любовь господина важнее любви подруги?
Клодий . Чудак, твоя жизнь в опасности. Об этом шушукаются все гости.
Дион . Вот как?
Клодий . Каждая сплетница в городе это знает. Только ты глух и слеп.
Дион . Так ты предупредил меня? Спасибо.
Клодий . Я не понимаю твоей усмешки.
Дион . Ты очень достойный человек, Клодий, ведь у тебя нет желания творить зло. Ты очень честный человек, Клодий, когда тебе не хочется произнести правду – ты молчишь. Ты очень умный человек, Клодий, – ты не станешь биться за безнадежное дело. Ты очень счастливый человек, Клодий, – проживешь сто лет и умрешь с гордо поднятой головой. Спасибо тебе – и прощай.
Клодий . Ты несправедлив, не я тебя предал, а Домициан.
Дион . Домициан не вечен.
Клодий (махнув рукой) . Ах, Дион, уходят тираны, а тирании остаются.
Дион . Рухнут и тирании.
Клодий . Ты все еще веришь в это?
Дион . Иначе не стоило бы родиться на свет. А ведь все-таки это великая удача – родиться.