Начало сентября для авиационной части Григория Речкалова было отмечено радостным событием. За отличные результаты при ведении боевых действий в августе приказом Верховного главнокомандующего от 1 сентября 1944 года № 0295 16-му гвардейскому истребительному авиационному полку присвоено почетное наименование Сандомирский.
Вся партийно-политическая работа в этот период в авиаполку была направлена на помощь командованию части в деле мобилизации личного состава на успешное выполнение поставленных задач.
В начале сентября было проведено полковое собрание, на котором старший инженер полка гвардии инженер-капитан Копылов выступил с докладом «О задачах коммунистов в подготовке материальной части к предстоящим операциям».
На партийных собраниях авиаэскадрилий были заслушаны доклады старших техников подразделений части «Об авангардной роли коммунистов в подготовке материальной части к эксплуатации в осенне-зимний период».
Партийные организации использовали и такую форму работы, как совещание коммунистов разных специальностей по отдельным вопросам выполнения заданий командования.
На заседании партийного бюро авиаполка был обсужден доклад штурмана эскадрильи гвардии капитана Старчикова «О совершенствовании штурманской подготовки коммунистами 2-й аэ».
Члены партийного бюро Герой Советского Союза гвардии капитан Федоров, гвардии капитан Жердев, гвардии старший лейтенант Трофимов провели беседу с летчиками на темы: «Об особенностях района предстоящих боевых действий», «Защита товарища в бою – святой долг коммуниста», «Отлично выполнить задачу на перехват и уничтожение самолетов противника», «Восстановление ориентировки после боя» и т. д.
Боевое распоряжение 7-му иак для покрышкинской авиадивизии на первые числа сентября было следующее – в течение 1 и 4 сентября 1944 года дежурством на земле двух групп, одной из них в готовности № 1 и второй в готовности № 2, с вылетом по вызову рации КП командира 7-го иак, прикрывать боевые порядки 13-й армии в районе Иваниска.
2 сентября командир 16-го гиап дважды Герой Советского Союза гвардии капитан Речкалов произвел штатно-должностные изменения в своей части. Командир 3-й аэ Герой Советского Союза гвардии капитан Клубов был допущен к временному исполнению должности помощника командира авиаполка по воз душно-стрелковой службе. Соответственно на должность командира 3-й аэ был временно допущен заместитель командира этой же эскадрильи гвардии старший лейтенант Трофимов. На должность Трофимова временно допущен командир звена 3-й аэ гвардии старший лейтенант Цветков. Все эти военнослужащие зарекомендовали себя на фронте с наилучшей стороны как летч ики-истребители и командиры, поэтому их карьерный рост выглядит вполне закономерно, а решение командира части – правильным.
Всего за этот день в авиаполку Речкалова поднимались в воздух для выполнения боевых задач 6 самолетов, которые выполнили 8 боевых вылетов.
3 сентября, в соответствии с указаниями командира 9-й гиад, необходимо было вылетом пар охотников уничтожать самолеты и технику противника в полосе: справа – Сандомир, Лагув, Кельце и слева – Полонец, Стопница, Пинчув.
Выполняя эту боевую задачу, пара охотников 16-го гиап (ведущий дважды Герой Советского Союза гвардии капитан Речкалов, ведомый – гвардии младший лейтенант Голубев) вылетела в 10.40. На железнодорожном перегоне Загнальск – Венгле Григорием Речкаловым был атакован и поврежден немецкий паровоз, Георгий Голубев в это время огнем из бортового оружия обстреливал разбегающихся вражеских солдат, перевозившихся в этом воинском эшелоне. Продолжая дальше полет, в районе Горок наша пара встретила связной самолет противника «Физелер-Шторх». Внезапной атакой воздушную победу одержал Георгий Гордеевич Голубев. Немецкий самолет упал в районе населенного пункта Мнюв.
Боевое напряжение 16-го гиап за 3 сентября составило 16 самолето-вылетов, в воздух поднимались 14 «Аэрокобр». На следующий день этот и так невысокий показатель боевой работы авиационного полка еще уменьшился в два раза – 8 самолетовылетов (6 «Аэрокобр»).
С начала месяца по 4 сентября 16-й гиап на аэродроме Стале и управление 9-й гиад в Мокшишуве продолжал обеспечивать 694-й бао (23-й РАБ). С задачей по тыловому обеспечению прикрепленных частей он справлялся удовлетворительно. Претензии были, как это уже стало обычным, к качеству авиационного масла. Так, 3 сентября маслозаправщики технической роты бао подали к самолетам некачественные ГСМ, которые были отстранены от заправки инженером 16-го гиап.
5 сентября в период 11.00–11.35 вторую полковую воздушную победу в сентябре одержал гвардии старший лейтенант Цветков. Им был сбит немецкий истребитель ФВ-190. Сбитый самолет упал в районе 1,5 км северо-западнее Лехува. Ведомым у него был летчик гвардии младший лейтенант Коряев, который подтвердил результативную атаку Вениамина Павловича.
Всего за этот день летчиками 16-го гиап было выполнено 6 самолето-вылетов.
С этого дня и до конца месяца 16-й гиап и управление покрышкинской авиадивизии обеспечивал 379-й бао (23-й РАБ), который по итогам своей работы за 25 дней сентября, так же как и 694-й бао, имел ряд недочетов по обеспечению основными видами тылового довольствия. Так, 7 сентября бензозаправщик батальона прибыл на самолетную стоянку для заправки материальной части без паспорта на бензин и с неопломбированными заправочными емкостями и шлангами для подачи топлива. Естественно, что это средство аэродромного обеспечения было отстранено инженером части от заправки. После устранения недостатков «Аэрокобры» были дозаправлены. 14 сентября также при заправке самолетов ГСМ было обнаружено, что в авиамасле большое количество механических примесей, которое ни в коем случае нельзя применять в эксплуатации. Снова на страже безопасности полета летчика был инженерно-технический состав.
8 сентября «отличилась» продовольственная служба 379-го бао. Обед, приготовленный для технического состава, был очень низкого качества. Командование 16-го гиап даже предположило, что пищу отравили, так как 40 человек инженерно-технического состава после приема пищи жаловались на боли в желудке. А причиной случившегося был банальный недосмотр дежурного врача при снятии пробы приготовленных блюд.
Вещевое снабжение всего личного состава авиадивизии также оставалось на стабильно низком уровне. Без надежды на лучшее начальник штаба 9-й гиад докладывал, что «до сих пор не налажена регулярная починка обуви, часть личного состава до сих пор не получила летнего обмундирования. У многих обувь и обмундирование, ввиду изношенности, требуют замены».
6 сентября только четыре самолета 16-го гиап были запланированы для выполнения боевых задач. Эти «Аэрокобры» выполнили 6 самолето-вылетов.
8 сентября летчики 104-го гиап (16 «Аэрокобр») выполнили самую значимую боевую задачу покрышкинской авиадивизии за сентябрь – сопровождали бомбардировочный удар группы пикировщиков Пе-2 2-го гвардейского бомбардировочного авиационного корпуса (гбак) по водным переправам у Свежова и Эрецин в районе Кросно.
Ввиду отсутствия в небе противника 10 наших истребителей вместе с бомбардировщиками с пикирования пушечно-пулеметным огнем нанесли удар по живой силе и технике противника в районе переправы, а также по зенитным средствам немецкой ПВО, ведущим огонь по нашим бомбардировщикам. В результате комплексного огневого воздействия советских самолетов зенитный огонь противника был прекращен. Однако результаты штурмовки определены не были. Ведущим группы Пе-2 был командир 2-го гбак генерал-майор авиации Полбин, который дал высокую оценку истребительному прикрытию «покрышкинцев».
Летчики 16-го гиап в этот день подняли планку боевого напряжения своей части до рекордного показателя в сентябре – 18 самолето-вылетов, выполненных 18 «Аэрокобрами».
13 сентября в районе аэродрома Стале резко увеличилась активность разведывательной авиации противника. За этот день отмечено 4 пролета самолетов противника на высоте 3000–4000 м через аэродром. Только с 10.50 до 11.20 прошло 3 вражеских воздушных разведчика, с интервалом 15 минут. После предварительного запроса в штабе 7-го иак было получено разрешение на вылет с целью перехвата (так как всякие полеты в этот день были запрещены). 16-му гиап было отдано приказание в случае появления разведчиков вылетать на перехват.
В этот день полк выполнял боевую задачу по прикрытию аэродрома звеном в готовности № 1 и звеном в готовности № 2. Дежурство несла 1-я аэ.
В 11.05 с севера на высоте 3500 м появился разведчик противника типа Ю-88. Обнаружив его, начала взлет первая пара дежурного звена, ведущий гвардии старший лейтенант Вахненко, однако разведчик противника, заметив вылетающих истребителей, развернулся и стал уходить на юго-запад. Преследование результатов не дало. Командир авиационного полка гвардии майор Речкалов по радио приказал своей паре возвратиться на свой аэродром.
В 11.15 на той же высоте появился второй вражеский разведчик. Командир авиаполка, зная указание командира дивизии – не выпускать дежурное звено без его личного разрешения, сначала попросил добро на взлет дежурного звена и потом только выпустил пару – ведущий гвардии старший лейтенант Вахненко, ведомый гвардии младший лейтенант Душанин.
По радио с КП авиаполка снова была дана команда на уничтожение Ю-88, указав место нахождения немецкого самолета. Разведчик противника, заметив взлетающих истребителей, стал быстро уходить на юго-запад. Погоня не принесла результатов, и по команде с КП пара Вахненко была возвращена обратно.
В 11.20 через аэродром пролетел еще один разведчик Ю-88 на высоте 3500 м. Командир полка стал информировать о нахождении самолета противника Вахненко, но он в это время находился на высоте 6500 м и юго-восточнее аэродрома. Несмотря на наведение истребителей по радио и по шлейфу от трассирующих снарядов МЗА, противника наша пара не обнаружила и, фактически не выполнив боевого задания, возвратилась на свой аэродром.
Неэффективные действия пары Ивана Вахненко были объяснены (командованием 16-го гиап) тем, что недостаточно четко сработала служба воздушного наблюдения, оповещения и связи (ВНОС) и что наши «Аэрокобры» располагались на большой высоте и в стороне от аэродрома.