В братском 104-м гиап 28 февраля случилась боевая потеря самолета и летчика. Как и 3 февраля, так и в этот день вражеским истребителем была сбита «Аэрокобра», пилотируемая гвардии старшим лейтенантом Графиным.
В 17.15 он, как ведущий пары, вылетел на помощь группе своего авиаполка, связанной воздушным боем в заданном районе патрулирования. На траверзе полета они обнаружили (или их обнаружили) четыре ФВ-190, которые навязали бой численно уступающим им советским самолетам. С первой атаки Иосиф Графин сбивает одного «Фокке-Вульфа», который упал в районе Лаубан. На выходе из атаки он заметил, что его ведомого атакует Ме-109. Спеша на помощь товарищу, гвардии старший лейтенант Графин «пропускает» неожиданную атаку из-за облаков пары «Мессершмиттов».
В представлении на награждение командира авиаэскадрильи 104-го гиап Графина Иосифа Игнатьевича (12.04.22 г. р., в Отечественной войне с 11.01.43 г. по 15.02.43 г., и с 18.05.43 г. кавалер 3 орденов Красного Знамени) орденом Отечественной войны I степени записано: «В неравном воздушном бою самолет товарища Графина был сбит, и старший лейтенант Графин погиб смертью храбрых в 17.55 28.02.1945 г.».
Причиной случившейся боевой потери командир 6-го гиак генерал Утин назвал «плохое взаимодействие и осмотрительность ведомого, вследствие недостаточной подготовки последнего для ведения боя на усиление».
Приказ командира 9-й гиад о назначении Речкалова командиром звена, он же инспектор по технике пилотирования управления авиадивизии, датирован 27 февраля 1945 года.
Выходит, что по штабной «казуистике» последний день нахождения в должности «ВРИД командира 16 гвардейского истребительного авиационного полка» гвардии майор Речкалов Г.А. провел 28 февраля 1945 года.
В этот день Григорий Речкалов издал приказ по части за № 014, в нем он сообщил своим подчиненным: «Сего числа обязанности командира 16 гвардейского истребительного авиационного Сандомирского полка сдал Герою Советского Союза гвардии капитану Б А Б А К Ивану Ильичу и убыл в распоряжение командира 9-й гвардейской истребительной авиационной Мариупольской ордена Б. Хмельницкого дивизии».
Правда, в своих мемуарах-воспоминаниях «На Ишаках и Мигах» также один из первых Героев Советского Союза 16-го гиап Викентий Павлович Карпович пишет: «Григорий Речкалов за бои на Кубани был удостоен звания Героя Советского Союза, занимал различные должности в полку, в том числе и командовал им. 1 июля 1944 (правильно. Указ ПВС СССР от 2 июля 1944 года. – Авт.) года был удостоен второй медали «Золотая Звезда». Убыл из полка 28 февраля 1945 года с повышением в должности». Насчет даты убытия можно считать, что у автора все правильно, а про повышения в должности Карпович написал дипломатично, удовлетворив обе заинтересованных стороны: Александра Ивановича Покрышкина, что подтвердил снятие Речкалова с должности, политкорректно это названо – убытие, «не вынося мусор из избы», а Григория Андреевича Речкалова – ушел с командования авиаполком, но на повышение, а не на нижестоящую должность.
Здесь следует напомнить, что должностной оклад командира истребительного авиаполка ВВС КА был во время войны 2 тысячи рублей, а должностной оклад летчика-инспектора по технике пилотирования авиационного соединения составлял 1400 рублей. Почувствуйте разницу дивизионного и полкового окладов! Где повышение, где понижение по службе?
А с середины 1944 года 16-м гиап, одним из самых результативных истребительных авиаполков 2-й ВА, командовал человек, не утвержденный установленным порядком в должности соответствующим вышестоящим командиром, оставаясь в положении «временно исполняющий должность». Командованию утинского авиасоединения необходимо было срочно разрубить этот гордиев узел и сделать однозначный вывод, кто может и достоин полновластно командовать этой прославленной авиационной частью. А таких «временных назначенцев» в 9-й гиад и 6-й гиак было немало, чего, в принципе, не должно было быть. В результате этого соответствующий военно-бюрократический процесс утверждения не только «неутвержденных», но и переаттестация всех офицеров и генералов ВВС КА в конце 1944 года, с «подачи» штаба ВВС КА (была спущена в подчиненные войска соответствующая директива – приказ командующего ВВС КА от 20 декабря № 0239), пошел.
В соответствии с этим приказом необходимо было всем командирам-руководителям от полка и выше в период с 25 декабря 1944 по 5 января 1945 года составить подробные боевые (служебные) характеристики на подчиненный офицерский состав в двух экземплярах и представить их в отдел кадров воздушной армии. При этом прямо говорилось, что «годовые характеристики на 1.1.1945 года будут потом служить руководящим документом при решении вопроса об оставлении офицерского состава в рядах Красной Армии или увольнении в запас после окончания Отечественной войны». Об этом мероприятии во все соответствующие штабы подчиненных соединений было отправлено 26 декабря 1944 года указание начальника штаба 2-й ВА генерал-майора авиации Пронина за № 03119.
В соответствии с этим приказом в боевой характеристике на «командира 16 гвардейского истребительного Сандомирского авиационного полка гвардии майора Речкалова Григория Андреевича», подписанной командиром 9-й гиад гвардии полковником Покрышкиным 24 декабря 1944 года, наряду с девятью абзацами положительной информации о своем подчиненном, отмечены в одном абзаце и отдельные недостатки: «…с подчиненными бывает груб, мало проявляет о них заботы. Воспитанием подчиненных занимается недостаточно. Мало проявляет серьезности в организации боевой работы и учебной подготовки полка. Имеет элементы зазнайства, на замечания старших командиров реагирует с недостаточной исполнительностью. Среди летного состава авторитетом пользуется недостаточно».
Но все равно, при таких серьезных претензиях к Григорию Речкалову как командиру – вывод Александра Покрышкина, как его вышестоящего начальника, был следующий: «Достоин в утверждении в должности командира полка. Необходимо изжить указанные недостатки». То есть Покрышкин для самого Речкалова и всей последующей истории Великой Отечественной войны сделал со своей стороны четко зафиксированное решение – однополчанина в обиду не давать, предлагал представить для него еще один шанс для утверждения в командирской должности, но окончательное решение все же передал на откуп вышестоящему командиру в авиационный корпус – пусть он примет соломоново решение. Соотношение 9:1 (по абзацам характеристики) положительной информации и отрицательной давало этот шанс на успех в официальном утверждении Речкалова в командирской должности!
Однако командир 6-го гиак РВГК гвардии генерал-лейтенант авиации Утин Александр Васильевич имел прямо противоположное мнение. В чем истинная подоплека его решения – также достоверно неизвестно. Взвесив все за и против относительно Григория Речкалова, он и сделал 21 января 1945 года собственноручно запись в тексте представленного комдивом Покрышкиным А.И. документа: «…Командовать полком не может. Целесообразно использовать на должности инспектора по технике пилотирования дивизии». Служебная (боевая) характеристика с резолюциями командиров авиадивизии и авиакорпуса попала на подпись к командующему 2-й ВА генерал-полковнику авиации Красовскому С.А. только 12 февраля 1945 года. Бездушный штамп (если считать запись чернильной ручкой комкора Утина «душевной») командующего 2-й ВА с визой «Утверждаю» и размашистая подпись Степана Акимовича, как и положено было в то время – карандашом (красным), без комментариев, а также печать отдела кадров 2-й ВА безоговорочно утвердили решение командира авиакорпуса – гвардии генерала Утина, но не трижды Героя Советского Союза гвардии полковника Покрышкина.
Аналогичные негативные замечания по поводу своих личных качеств, которых изменить взрослым мужчинам-фронтовикам было практически невозможно, имели и некоторые другие заслуженные летчики-асы, среди них, например, коллега Григория Речкалова по 9-й гиад – автор 50 личных воздушных побед над немецкими «экспертами» за время войны, дважды Герой Советского Союза гвардии майор Глинка Дмитрий Борисович. Также легендарный советский ас. Вот как характеризовал его в переводной аттестации, как слушателя первого курса командного факультета Краснознаменной военно-воздушной академии (пос. Монино) начальник курса подполковник Фоломеев: «…с товарищами малообщителен, часто с ними вступает в споры, вследствие чего имеет натянутые взаимоотношения. По своему характеру упрям и никаких авторитетов не признает, имеет склонность обсуждать приказания и критиковать действия вышестоящих начальников. …Физически здоров, спортом не занимается».
Ну чем не Речкалов? Тот же начальник курса подполковник Фоломеев пишет о своем подчиненном, слушателе Речкалове, следующее: «…невыдержан, иногда груб, живет до сих пор старыми заслугами. В партийно-политической жизни участия принимает мало, партийные поручения выполняет по необходимости. Крепко сложен, но спортом не занимается… Имеет элементы зазнайства. Служебные задания выполняет неохотно и допускает обсуждения отдельных распоряжений».
Но только критические нотки в аттестации Дмитрия Борисовича Глинки, в отличие от Речкалова, появляются во время обучения в Академии ВВС, во всех же его фронтовых аттестациях – все правильно и чинно. Практически нет ни одного недостатка, замеченного его непосредственными «принципиальными» командирами, в том числе А.И. Покрышкиным и А.В. Утиным. Самый страшный «криминал», зафиксированный командиром 100-го гиап Героем Советского Союза гвардии подполковником Лукьяновым С.И., следующий: «Мало уделяет внимания обобщению боевого опыта Отечественной войны, не любит писанины». Дмитрий Глинка обобщал опыт войны практически в бою: 94 проведенных воздушных боя – 50 сбитых самолетов противника, причем никаких групповых побед в итоговом счете за время войны ему не засчитано. Однако командир 100-го гиап Герой Советского Союза гвардии майор Сайфутдинов Борей в боевой характеристике на помощника командира полка по воздушнострелковой службе Героя Советского Союза гвардии капитана Глинку Д.Б. по состоянию на 23 июня 1943 года отмечает его 7 групповых побед. Но в дальнейшем эти групповые победы почему-то исчезли из памяти командования авиаполка и дивизии и никогда больше не фигурировали в служебных документах выдающегося летчика-аса 45-го иап (100-го гиап). Это говорит или об отсутствии тщеславия у Дмитрия Глинки, или кто-то из вышестоящих «управленцев» решил, что и только личных побед хватит Дмитрию Борисовичу для истории полка, а 7 групповых побед растворились в личных счетах других летчиков.