Однако наградные документы, несмотря на боевой результат советского аса на начало марта 1945 года – 33 сбитых немецких самолетов, который давал на это полное право, «не сработали», и причина тому однозначная, невзирая ни на что, – фашистский плен!
В противовес этому утверждению можно привести пример с командиром эскадрильи братского 104-го иап гвардии капитаном Комельковым, который к 16 марта 1945 года имел на личном боевом счету 32 сбитых самолета противника, плюс – 7 в группе (итоговый результат за время войны – 33+7), но был отмечен первой Золотой Звездой Героя только в послепобедном Указе ПВС СССР от 26 июня 1945 года, хотя его наградной лист на получение этого высокого звания лежал «под сукном» в вышестоящих штабах с 19 августа 1944 года.
Еще круче закручен был сюжет с получением геройского звания командиром 104-го гиап гвардии подполковником Бобровым.
12 мая 1945 года командир 9-й гиад трижды Герой Советского Союза гвардии полковник Покрышкин подписал представление на присвоение этого высокого звания своему подчиненному. После него в мае подписал наградной материал и командир 6-го гиак, получивший звание Героя Советского Союза 29 мая 1945 года, Александр Васильевич Утин. Однако в высоких начальственных кабинетах наградные документы на получение г еройского звания Владимиром Бобровым, наверное, куда-то затерялись, так как 14 февраля 1947 года к этому вопросу возвратится новый командир 9-й гиад гвардии полковник Кутихин, которого поддержал и новый командующий 2-й ВА генералмайо р авиации Рубанов.
Боевой результат гвардии подполковника Боброва на май 1945 года, запротоколированный Александром Покрышкиным, – «…455 боевых вылетов, лично сбитые 27 и в группах 18 самолетов противника (в УПК полковника Боброва записаны следующие данные: «За период ВОВ совершил 451 боевой вылет, провел 112 воздушных боев, сбил лично 30 и в группе 20 самолетов противника». – Авт.), давал, несомненно, такую возможность. Однако ершистый характер Владимира Боброва, смелость не только в бою, но и в разговорах с вышестоящими командирами не всегда помогали ему в службе. Понюхавший пороха еще в 1938 году в боях за республиканскую Испанию, он мог выплеснуть «правдуматку» в лицо любому оппоненту, за что те ему, естественно, также «соломку мягко не стелили». А он и не прогибался под тяжестью житейских и служебных ситуаций, не только в годы боевых действий, но и в мирное время. Стоял на своем.
Через 18 лет после Победы, 18 мая 1963 года, по вопросу присвоения звания Героя Советского Союза полковнику запаса Боброву В.И. за подписью врио главнокомандующего ВВС генерал-полковника авиации Брайко Петра Игнатьевича (в годы войны – начальник штаба 2-й и 16-й ВА) в ЦК КПСС была доложена для рассмотрения и принятия решения соответствующая справка (содержание ее неизвестно).
14 января 1967 года главнокомандующий ВВС Главный маршал авиации Вершинин К.А. по ходатайству ГУК МО СССР рассмотрел представление на звание Герой Советского Союза на Владимира Ивановича Боброва, но не поддержал полученный наградной материал и от подписи представления отказался.
После многих попыток товарищей Владимира Боброва добиться реализации наградного листа «образца 1945 года», только в 1991 году заслуженная кровью в боях высокая награда нашла своего Героя. Указом Президента СССР Михаила Горбачева от 20 марта 1991 года № УП-1672 Владимиру Ивановичу Боброву «За мужество и героизм, проявленные в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками в Великой Отечественной войне 1941–1945 годов» было присвоено звание Героя Советского Союза (медаль «Золотая Звезда» № 11645), кстати последнему в СССР. Правда, он – один из когорты самых противоречивых и харизматичных летчиков-командиров эпохи Великой Отечественной войны – к этому времени уже ушел из жизни (28 февраля 1970 года Владимир Иванович Бобров умер. Похоронен в Харькове).
После окончания войны Иван Бабак еще несколько лет оставался в рядах ВВС КА кадровым военным, однако сотрудники Смерша, продолжая послевоенные проверки и разбирательства по поводу нахождения его несколько месяцев в немецком и американском плену, не давали возможности развиваться его военной карьере. А в 1949 году Героя Советского Союза гвардии капитана Бабака все же уволили из армии, и Иван Ильич вернулся к довоенной педагогической деятельности. Взялся он за работу в неперспективной запущенной поселковой школе, чтобы в конце концов вывести ее в передовые. Жил сначала в поселке Бельск Опошнянского района Полтавской области, а потом и в самом городе Полтава, по адресу: ул. Фрунзе, д. 141, кв. 52. Там же, на Полтавской земле, в 2001 году и был похоронен прославленный летчик-«покрышкинец».
Тут следует добавить, что Покрышкин представлял Бабака на должность командира 16-го гиап (штатная категория «полковник», оклад 2 тысячи рублей), когда тот был только старшим лейтенантом Военно-воздушных сил Красной армии (приказ 8-й ВА от 22.10.43 г. № 0108). В 100-м гиап, где тот служил до этого назначения, Бабак с конца июля 1944 года выполнял обязанности помощника командира полка, он же инспектор-летчик по технике пилотирования (штатная категория «майор», оклад 1700 рублей), вместо попавшего 17 июля в авиакатастрофу брата Бориса Глинки – дважды Героя Советского Союза гвардии майора Глинки Дмитрия Борисовича. Самолет Ли-2, на котором Дмитрий Глинка летел вместе с большой группой военнослужащих, по ошибке пилотов при следовании на аэродром Староконстантинов в условиях густого тумана, врезался в вершину горы возле города Кременец. Только два летчика полка, Вячеслав Антоньев и он, чудом спаслись, получив тяжелейшие травмы. У Дмитрия, например, было второе тяжелое сотрясение мозга за время войны. Дальше – Центральный авиационный госпиталь в Москве, реабилитация. Почему командир 100-го гиап не присвоил Бабаку звание хотя бы «капитан», что вполне логично, – совершенно непонятно. Он был одним из лидеров в авиаполку по числу сбитых немецких самолетов, уступая, конечно, Дмитрию Глинке. Но видно, давно не сбивавшему самолетов противника и редко просто поднимающемуся в воздух командиру 100-му гиап Герою Советского Союза гвардии подполковнику Лукьянову С.И. было мало этих аргументов для повышения Бабака в звании или же он ждал указаний от вышестоящего начальства. Командир авиадивизии, несомненно, знал положение дел с руководящим составом в подчиненных полках (командиры, их заместители, начальники штабов) и результативностью летчиков соединения – но также до февраля 1945 года смотрел на это дело сквозь пальцы.
Воинское звание капитан гвардии старшему лейтенанту Герою Советского Союза Бабаку было присвоено 14 февраля 1945 года приказом командующего 1-м Украинским фронтом № 081.
После освобождения из плена 24 апреля 1945 года у наших союзников Иван Бабак находился некоторое время, какое – пока не известно. Как позже напишут его фронтовые однополчане, фронтовая молва не донесла до покрышкинской авиадивизии весточку о том, где содержится бывший командир 16-го гиап. Только тогда, снова без указания месяца и числа, Покрышкин в своих воспоминаниях рассказывает о том, что он поехал и забрал Бабака с фильтрационного лагеря и привез в свой авиаполк.
«Радостным событием для меня в эти дни было появление в штабе давнего друга по учебе в авиашколе в Перми Кости Пильщикова. После дружеских объятий спросил у него:
– Костя, почему ты в американской форме?
– Лагерь военнопленных, где я был после того, как меня сбила в конце войны зенитка, захватили американцы. Переодели нас, группу летчиков, в свою форму и хотели принудительно отправить в Англию. Но мы сбежали и пробрались к нашим войскам.
Пильщиков сообщил, что ему известно о нахождении в одном из наших пересыльных лагерей в Чехословакии Ивана Бабака. Срочно провели поиск в лагерях. И однажды я привез изможденного, со следами ожогов Бабака в его родной полк. Много было радости у боевых друзей» (Покрышкин А.И. Познать себя в бою. М.: ДОСААФ, 1986).
Здесь необходимо отделить зерна от плевел; наверное, американцы передали советских военнопленных, освобожденных ими в процессе наступления на Берлин и Прагу, представителям 13-й А 1-го Украинского фронта. В документах уже 49-го армейского пересыльного пункта 13-й А за период с 19 января по 19 мая 1945 года, где и числился под № 597 военнопленный Иван Ильич Бабак, всего было зафиксировано 5027 бывших интернированных военнослужащих Красной армии. Так как записи в этом списке идут в нарастающем порядке, то можно сделать вывод, сколько военнослужащих, взятых в плен, было принято за каждый месяц зимы и весны последнего года войны, если Бабак в конце апреля 1945 года был только 597-м.
Покрышкин, зная мощь военно-бюрократической машины Красной армии, забрал Бабака, но, несомненно, им при этом были выполнены соответствующие правовые процедуры: выданы какие-то сопроводительные документы, расписки, а уж только тогда передали Бабака Александру Покрышкину.
Про перипетии дальнейшей борьбы его (Покрышкина), как командира авиадивизии, и самого Бабака с родным Смершем за восстановление своего командирского статуса мы не знаем практически ничего. Дело реабилитации Ивана Ильича усугубляло также то, что его, как оказалось впоследствии, живого и не сломленного фашистским пленом, приказом Главного управления кадров НКО СССР от 13 июля 1945 года исключили из списков военнослужащих Красной армии.
С 16 марта 1945 года к выполнению обязанностей командира 16-го гиап командиром 9-й гиад гвардии полковником Покрышкиным был допущен гвардии майор Аркадий Васильевич Федоров (1917 г. р., в РККА с 1938 года), который и командовал 16-м гиап вплоть до завершения Великой Отечественной войны. Что интересно, что в штатной должности заместителя командира 16-го гиап гвардии майор Федоров А.В. был утвержден приказом командующего ВВС КА от 09.03.45 г. № 075. Получается так, что, не прослужив и семи-восьми дней официальным заместителем командира 16-го гиап, в данном случае гвардии капитана Бабака, гвардии майору Федорову пришлось срочно принимать командование своим авиационным полком с приставкой «временно исполняющий обязанности», так как других кандидатов, готовых срочно заменить боевую потерю командира части, как в самом 16-м гиап, так и в авиадивизии, видимо, не нашлось.