В это время пара командира звена Виктора Никитина находилась ниже столкнувшихся в небе самолетов. Падающими обломками ФВ-190 и «Аэрокобры» был снесен фонарь кабины с амолета «Аэрокобра» № 432367, пилотированного гвардии старшим лейтенантом Никитиным. Он был выброшен из самолета и приземлился, воспользовавшись парашютом, в районе 2 км югозападнее Трибеля.
Вывод дивизионного командования на разборе этого группового вылета был критичным и не очень оптимистичным: «Скученность боевого порядка, атака всей группой по одной паре, отсутствие надлежащей осмотрительности привели к потере двух самолетов, и благодаря только случайности не погибли их экипажи».
В этот же день был разбит в результате аварии при взлете на боевое задание самолет «Аэрокобра» N-1 № 29598, пилотируемый гвардии младшим лейтенантом Стаценко.
Таким образом, за этот день материальная часть 16-го гиап уменьшилась на три боевых самолета Р-39.
Летным составом 9-й гиад 16 апреля было проведено 5 воздушных боев, с участием от нашей стороны 22 Р-39 и со стороны противника – 49 ФВ-190, в результате которых сбито 5 ФВ-190 и 1 «Фокке-Вульф» подбит. При этом на воздушные бои было израсходовано 22 авиаснаряда калибра 37 мм, авиапатронов калибра 12,7 мм – 235 шт., 7,62 – 680 шт. Таким образом, для поражения одного немецкого самолета «покрышкинцам» необходимо было следующее количество боеприпасов: 3,7 шт. – калибра 37 мм, 39,1 шт. – калибра 12,7 мм, 113,3 шт. – калибра 7,62 мм.
Свои потери: сбиты в воздушном бою 2 Р-39 (16-й гиап – летчики спаслись на парашютах), не возвратились с боевого з адания 2 экипажа 104-го гиап (гвардии младшие лейтенанты Шевченко и Ковченко), 1 Р-39 104-го гиап из-за заклинивания мотора в воздухе выполнил вынужденную посадку на аэродроме Казель (14 км западнее Зорау), 1 Р-39 разбит в аварии при взлете (16-й гиап).
16 апреля летчики утинского авиасоединения провели 11 воздушных боев, в которых приняли участие 49 самолета «Аэрокобра», а со стороны противника 50 ФВ-190 и 12 Ме-109. В результате воздушных боев было сбито 12 немецких самолетов (10 ФВ-190 и 2 Ме-109), и потеряно при этом только 2 самолета Р-39 (16-й гв. иап), от зенитной артиллерии – 2 самолета и 1 летчик.
По результатам анализа воздушных боев в 1-й день операции лично наблюдавший за действиями своих истребителей генерал Утин указал на следующие недостатки в действиях летного состава и их командиров:
– воздушные патрули практически всех авиаполков «ходят высоко, одной группой и не эшелонируются по высоте»;
– большинство ведущих групп с радиостанцией комкора «Узоров» не связывалось, что не давало возможности перенацелить наших летчиков на другие цели, подсказать обстановку в воздухе и т. д. Те же летчики, что все-таки освоили самолетную радиостанцию, забивали радиоэфир различными переговорами, что исключало возможность авианаводчикам и вышестоящим командирам управлять авиацией в вохздухе.
К концу дня окончательно выяснилось, что группы из 12 «Аэрокобр» слишком громоздки для управления. Во время патрулирования они самостоятельно распадались на группы из 4–6 Р-39, действующие дальше самостоятельно.
Комкор не оставил незамеченным и полет пары гвардии майора Еремина (16-й гиап) на свободную охоту, построивший траверз полета на слишком большой высоте и в итоге «ничего не сделавший».
В связи с этими недостатками командир 6-го гиак приказал:
«1. Эшелонировать по высоте, нижняя пара патрулирует не выше 1800–2000 м.
2. Ведущим групп при полете к цели проходить через КП комкора.
3. Связываясь с ним по радио, уточнять район прикрытия. В конце патрулирования спрашивать разрешения на уход из района.
4. Прекратить ненужную болтовню по радио.
5. Выполнять заданное напряжение на охоту. Шире использовать «охотников», как над полем боя, так и в тылу противника».
2-я ВА выполнила за первый день Берлинской стратегической наступательной операции 3551 с/в, из них: на штурмовку – 1499; по аэродромам – 102; прикрытие войск – 687; сопровождение штурмовиков и бомбардировщиков – 933; на разведку – 163; на свободную охоту – 82.
Авиация противника произвела за день 220 самолето-вы летов.
Армейская сводка (2-я ВА) гласила, что в 33 воздушных боях нашими летчиками сбито 40 самолетов Ме-109 и ФВ-190. Свои потери – 3 самолета от ИА и 2 самолета от ЗА противника. К исходу 16 апреля войска ударной группировки 13-й А овладели р убежами: 27-й ск, 147-я сд – иск. Зиммерсдорф, Иоксдорф; 117-я сд – иск. Иоксдорф, Кляйн-Кельциг. 172-я сд – иск. Кляйн-Кельциг, Гросс-Кельциг; 102-й ск, 6-я гсд – Гедвигсхотте, Деберн; 350-я сд – иск. Деберн, Дубруцке, 1,5 км южнее; 280-я сд во втором эшелоне корпуса сосредоточена в лесу югозападнее Еришке; 24-й ск во втором эшелоне армии переправляется на западный берег реки Нейсе; 395-я сд в районе Цельце; 121-й гсд в районе Гросс-Зерхена.
В братском 100-м гиап в этот день случиалсь потеря среди техсостава – погиб мастер авиавооружения гвардии сержант Андрощук Николай Амвросьевич. Он был убит при падении подбитого советского пикирующего бомбардировщика Пе-2 на аэродром базирования части. Похоронили его на западной окраине немецкого села Хермсдорф. Похоронка ушла на Украину в с. Датское Житомирской области.
Как вспоминает маршал авиации Покрышкин:
«На передовой КП (9 гв. иад) под руководством назначенного на днях заместителя командира дивизии подполковника О.М. Родионова (во многих боевых документах он проходит под фамилией Радионов. – Авт.) перебрался через Нейсе с главными силами танкистов Лелюшенко. Он взял на себя управление истребителями при патрулировании.
Олег Макарович Родионов умело справлялся с обязанностями. Чувствовалось, что он накопил большой опыт руководства действиями групп истребителей с земли. Да и боевой практики ему не занимать… За подвиги ему было присвоено звание Героя Советского Союза».
Таким образом, за взаимодействие истребителей покрышкинской авиадивизии с наземными войсками и в воздухе между группами комдив уполномочил отвечать своего замполита. Правда, как видим, правильно должность своего заместителя Александр Иванович не назвал. Почему? Не замполитовские обязанности он выполнял? К тому же Покрышкин запамятовал, что отчество бывшего командира 28-го гиап было все-таки – Маркович (во всех доступных боевых документах он значится именно так)! Да, подвиги и награды у Олега Марковича были, но Золотой Звездой Героя он не был никогда награжден?! Хотя 3 января 1942 года командир 5-й сад Герой Советского Союза полковник Данилов ходатайствовал о награждении его Золотой Звездой Героя, но полковник Парвов (командующий ВВС 23-й А) и командующий ВВС Ленфронта генерал-майор авиации Александр Новиков (будущий командующий ВВС КА) согласились с мнением командира 153-го иап Героя Советского Союза капитана Миронова и утвердили награду заместителю командира 153-го иап – орден Ленина (приказ войскам Ленфронта от 26.02.42 г. № 0430/н). За финскую войну Олег Родионов был награжден орденом Красной Звезды, в последующем на советско-германском фронте он заслужил еще два ордена Красного Знамени и орден Александра Невского. В числе очень немногих советских летчиков он был награжден также союзническим орденом – Золотым рыцарским крестом Британской империи (советская интерпретация названия ордена).
Противнику, как потом выяснилось из захваченного войсками 4-й гв. ТА боевого приказа танковым дивизиям «Охрана фюрера» и «Богемия», было известно, что 1-й УФ должен начать наступление 16 апреля. Ему был известен и момент ввода в бой танковых армий. Судя по тексту приказа, к этому моменту приурочивалось развертывание танковых дивизий резерва. В ночь на 17 апреля в полосе наступления 13-й и 5-й гв. А развернулись в боевые порядки части 21-й тд, танковая дивизия «Богемия» и танковая дивизия «Охрана фюрера», которые 17 апреля оказывали противодействие 3-й и 4-й гв. ТА.
17 апреля 1945 года, несмотря на то что боевая работа авиаполков 9-й гиад, согласно графику боевых действий соединения, должна была начаться очень рано (16-й гиап – первый групповой вылет на патрулирование планировался на 6.50; 100-й гиап – взлет пары Р-39 на разведку в 7.00), однако звено «Аэрокобр» 16-го гиап, из-за сложной погоды в утренние часы (туман при видимости 500–800 м, днем дымка, видимость до 500 м, облачность многоярусная 6–9 баллов, высотой 1000–1500 м) поднялось в воздух на свободную охоту только в 10.45.
В дальнейшем группы из 6–8 самолетов от всех авиаполков 9-й гиад непрерывным патрулированием в воздухе прикрывали боевые порядки войск 13-й А и 4-й гв. ТА в указанных районах, парами проводили вылеты на охоту и разведку. Кроме того, группа из 4 Р-39 «расчисткой воздуха» обеспечила действия бомбардировщиков 4-го бак, а восьмерка «Аэрокобр» проштурмовала вражескую автоколонну в районе Шпремберга.
Интенсивность действий истребителей 6-го гиак была несколько снижена еще и вследствие того, что аэродромы базирования 22-й и 9-й гиад были затянуты сплошным дымом, образовавшимся от лесных пожаров, вызванных артиллерийской стрельбой.
Активность же вражеской авиации в этот день несколько возросла. Группами от 2 до 24 ФВ-190 и Ме-109 противник пытался бомбардировать боевые порядки наших войск в районах восточнее Губен – Деббрн – Мускау – Ростенбург, патрулированием групп 4—12 истребителей прикрывал свои войска и противодействовал полетам нашей авиации.
Всего за этот день летчики авиаполка Аркадия Федорова выполнили только 20 боевых с/в, из них: 12 – на патрулирование в заданном районе, 8 – на свободную охоту (10.50–13.30). При этом о воздушных победах со стороны летчиков 16-го гиап заявлено не было, а в воздушном бою в районе 4 км северо-западнее Мускау была сбита «Аэрокобра» Р-39 Q-25 № 432315 с мотором «Аллисон» Е-19 № 040593. Этот самолет пилотировал молодой летчик гвардии младший лейтенант Сеничев.
Он вместе с ведомым гвардии старшим лейтенантом Бондаренко в 11.15 вылетели вдвоем на свободную охоту в район немецкого города Шпремберга. В районе северо-восточнее 5–6 км этого населенного пункта на высоте 1500–1800 м они встретили 4 ФВ-190, которые шли курсом на восток.