«Ведя бой на высоте 300–500 метров, Клубов и Карпов ходили «ножницами», свалили двух вражеских асов. Но на одном из разворотов Карпов запоздал – не выполнил в нужный момент поданную Клубовым команду, и «мессершмитт», поймав машину Карпова в прицел, зажег ее.
Карпов выпрыгнул из горящего самолета, когда до земли оставалось метров сто. Парашют не успел полностью раскрыться. Летчик погиб».
Не возвратились с боевого задания и пропали без вести летчики Чистов, Барышев и Петухов.
Был подбит самолет гвардии младшего лейтенанта Руденко. Летчик произвел посадку «Аэрокобры» на фюзеляж, не дотянув до аэродрома.
Расследовав причины этой боевой потери, командир 16-го гиап Герой Советского Союза гвардии майор Глинка Б.Б. объявил ее личному составу авиаполка: «…причиной сбития является: ведущий пары командир звена гвардии лейтенант Чистов увлекся преследованием противника, который уходил на свою территорию. В момент преследования ведомый был атакован четырьмя ФВ-190 и был подбит. Выходя из боя, гвардии младший лейтенант Руденко передал по радио ведущему, что его атакуют четыре ФВ-190. В результате атак самолет выведен из строя, а летчик получил легкое ранение левой руки».
Сам летчик Руденко на полковой конференции найдет несколько слов себе в оправдание: «Ведущий должен смотреть за ведомым, не увлекаться воздушным боем. Зачастую получается, что ведущий увлекается погоней за самолетами противника, а ведомый в это время отбивает атаки самолетов противника и отстает от ведущего».
Ведущий ударной группы Герой Советского Союза гвардии капитан Клубов позже также указал на причины неоправданных потерь, понесенных в этом вылете:
«1. Воздушный бой происходил неорганизованно, ведущие и ведомые не держали своих мест в боевых порядках и не выполнили задачи, которая была поставлена лично в отдельности каждому, что должен делать ведущий и ведомый в воздушном бою.
2. Увлекшись погоней за сбитыми самолетами (группа лейтенанта Чистова), действуя отдельно разрозненными парами, подверглись атакам истребителей противника; что и явилось основной причиной потери своих товарищей».
Заместитель командира 16-го гиап Герой Советского Союза гвардии капитан Речкалов в своем выступлении также не прошел мимо темы гибели молодых летчиков в воздушных боях под Яссами. С горечью после проведенных боев он сделал следующие выводы: «Наши истребители также начали действовать большими группами от 10 до 16 самолетов, и, не имея опыта ведения воздушных боев такими группами, не было достаточной организованности в воздушных боях. Ведущие пар делали резкие эволюции, в момент которых ведомые отрывались и не могли надежно прикрыть действия ведущих. Из-за такой неорганизованности мы понесли потери в воздушных боях. Кроме этого, имели место три случая потери ориентировки. Перед вылетом необходимо назначать пункт сбора после воздушного боя и категорически запретить летному составу приходить с задания на бреющем полете».
Как позже выяснилось, в этом боевом вылете погибли три летчика 16-го гиап: дважды орденоносец части командир звена гвардии лейтенант Чистов Николай Александрович (1923 г. р., уроженец д. Контеево Антроповского района Ярославской области; в РККА с 1941 года), одержавший к этому времени 11 воздушных побед; командир звена гвардии младший лейтенант Петухов Владимир Сергеевич (1922 г. р., уроженец д. Фомино Кольчугинского района Ивановской области; в кадрах РККА с 1939 года); старший летчик гвардии лейтенант Карпов Николай Павлович (1922 г. р., уроженец г. Серпухова Московской области; в кадрах РККА с 1939 год а). У всех вышеперечисленных пилотов в полковых документах причиной и обстоятельствами смерти скупо указано: «Не возвратился с б/задания в районе Ясс». Естественно, мест захоронения нет.
Похоронка на гвардии лейтенанта Чистова ушла на адрес его отца – Александра Павловича Чистова в город Верхне-Найвинск (ул. Ленина, д. 86). Извещение о гибели гвардии младшего лейтенанта Петухова отправили его матери – Евдокии Андреевне Петуховой в город Кольчугино (ул. Ухтомского, д. 7). О гибели гвардии лейтенанта Карпова была извещена его мама, проживающая в городе Серпухове (пос. Нефедовский, 1-я линия, д. 7).
Как скажет позже огорченно Борис Глинка: «Никто из группы не мог доложить о невернувшихся экипажах».
Летчик гвардии младший лейтенант Барышев Илья Павлович (1923 г. р., уроженец хутора Красный Куркинского района Тульской области; в кадрах РККА с 1939 года), не возвратившийся с боевого задания 31 мая, командиром авиаполка гвардии майором Чавчанидзе также был исключен из списков части в приказе № 084 от 18 июня 1944 года, но в «Книге погребения и безвозвратных потерь личного состава 16-го гиап» его фамилии нет.
О пропаже без вести (не смерти!) сына командование 16-го гиап известило его мать – Анну Андреевну Барышеву, которая жила в деревне Белеймя (Серпуховской район, п/о Городенка).
Расход боеприпасов: авиаснарядов 37 мм – 91 шт., авиапатронов 12,7 мм – 746 шт. и 7,62 мм – 1220 шт.
Соотношение потерь в этом бою было 2,5:1 в пользу противника.
В 10.55 взлетели 12 «Аэрокобр» 16-го гиап под руководством заместителя командира 2-й аэ гвардии старшего лейтенанта Старчикова: Старчиков – Новиков, Торбеев – Стаценко, Сухов – Лихачев, Иванов – Копейка, братья Онищенко: Иван – Василий, Никитин – Белозеров.
В районе патрулирования Скулени – Вултуру – Ларга на высоте 2500–3000 м наши летчики встретили немецкий истребительный патруль, состоящий из шести ФВ-190 и шести Ме-109, которые шли с превышением на 1000 м над группой Старчикова.
При выполнении нашими самолетами боевого разворота в сторону противника пара вражеских Ме-109 атаковала «Аэрокобру» гвардии младшего лейтенанта Стаценко. В результате точной атаки немецких пилотов на его самолете был выведен из строя руль глубины, но, благо, летчик остался жив. Остальные самолеты противника в воздушный бой не вступили и, развернувшись, ушли на свою территорию.
В 11.55 все советские самолеты благополучно совершили посадку на аэродроме базирования.
Расход боеприпасов составил: авиаснарядов 37 мм – 3 шт., авиапатронов – 60 шт.
В 13.50 воздушный патруль 16-го гиап был существенно увеличен. В воздух поднялись 16 «Аэрокобр» в составе следующих пар: Клубов – Пищальников, Старчиков – Новиков, Никитин– Белозеров, Трофимов – Кетов, Табаченко – Чертов, Иванов – Копейка, Торбеев – Стаценко, Ивашко – Березкин. Ведущим группы был назначен Герой Советского Союза гвардии капитан Клубов.
При подлете к району патрулирования радиостанция наведения сообщила, что немецкие пикирующие бомбардировщики Ю-87 штурмуют наши войска в районе Редиу-Метрополий – Стынка. Ударная группа из 5 «Аэрокобр» (ведущий – гвардии лейтенант Трофимов) пошла в атаку на группу из 15 вражеских бомбардировщиков. В первой атаке в лоб под ракурсом 3/4 Трофимов подбил один пикировщик Ю-87, который со снижением ушел на свою территорию. Вторую атаку он провел сзади в хвост. Немецкий бомбардировщик загорелся и упал в районе 2 км юго-западнее Редиу-Метрополий. Подтвердили результативную атаку своего ведущего летчики Кетов и Чертов.
Прикрывающая группа вела воздушный бой с немецкими истребителями Ме-109. Ведомый гвардии младший лейтенант Новиков, выбивая из-под хвоста у ведущего Ме-109, сбил его. Атаку производил сверху сзади по ведущему Ме-109. Вражеский «Мессершмитт» горящим упал в районе 2 км северо-западнее Крыничени.
Четверка ведущего группы гвардии капитана Клубова вела воздушный бой с двумя истребителями Ме-109. В результате боестолкновения гвардии старший лейтенант Ивашко, в атаке сверху сзади, выбивая из-под хвоста Клубова вражеский самолет, сбил один Ме-109. Немецкий истребитель упал в районе 1 км южнее Шетрэдений. Подтвердили воздушную победу Ивашко гвардии капитан Копейка и гвардии младший лейтенант Березкин.
В этом бою был сбит самолет гвардии лейтенанта Иванова. Его «Аэрокобра» упала горящей в районе Шетрэдений. Наш летчик выпрыгнул с парашютом, однако точного места приземления никто из его товарищей не видел.
8 июня 1944 года командир 16-го гиап гвардии майор Глинка Б.Б. указал на причины и этой боевой потери: «В результате воздушного боя был сбит командир звена гвардии лейтенант Иванов. Причиной боевой потери является следствие плохой осмотрительности, в группе никто не видел, как в хвост ведущему гвардии лейтенанту Иванову зашел Ме-109».
В этом бою соотношение сил противоборствующих сторон было следующим: с немецкой стороны – до пятнадцати бомбардировщиков Ю-87, восемь истребителей Ме-109 и два – ФВ-190. Советская сторона – шестнадцать «Аэрокобр». Потери противника – один Ю-87 и два Ме-109 были сбиты и один Ю-87 подбит.
Наши потери – один экипаж.
На базовый аэродром в 14.50 возвратилось 15 «Аэрокобр».
Расход боеприпасов составил: авиаснарядов 37 мм – 75 шт., авиапатронов 12,7 мм – 656 шт. и 7,62 мм – 1010 шт.
При послеполетном разборе командиром авиаполка гвардии майором Чавчанидзе этого боевого вылета были указаны причины проведенных не столь удачных воздушных боев – «вяло действовали ведомые, взаимодействие пар и между парами было неудовлетворительное».
А вот мнение вчерашнего летчика (по должности), а сегодня командира звена гвардии лейтенанта Никитина (оставим адекватность его личной позиции на совести выступающего) о причинах боевых потерь в его родном авиаполку. Цитата дословная: «При встречах с противником начинается паника, особенно у ведущих, даже если и нет противника, то ведущий делает такие эволюции, что ведомый удержаться в паре никак не может и вынужден отойти в сторону и смотреть за ведущим до тех пор, пока он не успокоится. Поэтому зачастую и получается, что демонстративная группа истребителей противника разгоняет всю патрулирующую группу и бомбардировщики работают безнаказанно. Истребители противника используют замешательство и начинают производить атаки. Наши пары собираются после того, когда бомбардировщики противника уйдут, или при следовании на свой аэродром». Вот это пассаж, крик души ведомого! И это было сказано в присутствии представителей управления 9-й гиад и всего летного состава в июне 1944 года.