Начальник отделения и следователь переглянулись.
— А ну-ка, попробуй ее открыть, — приказал капитан.
Сержант толкнул дверь носком сапога, и она легко открылась. Капитан оглядел площадку перед дверью, но дальше порога не пошел и никого на черный ход не пустил.
— Следить не будем, — сказал он и, обращаясь к домоуправу, спросил: — Ты про этот ход знала?
— Знать-то знала, — подумав, ответила домоуправ, — да только забыла про него. И не помню, чтобы и кто-то другой им пользовался.
— Точно? — переспросил капитан.
— С двадцатого года тут живу, Алексей Николаевич, и ни разу не видела. А узнала о нем, когда дом этот приняла. Тогда сама проверяла, что дверь забита, — сообщила домоуправ. — А жулики, значит, открыли.
— Жулики или кто другой — разберемся. У самих толку не хватит, люди помогут, — ответил начальник и спросил следователя: — Что мыслишь?
— Думаю, непременно надо снять отпечатки пальцев. И лучше не самим. Стоит, пожалуй, вызвать экспертов из МУРа. Они мастера… — ответил следователь.
— А чья, думаешь, эта работа? — кивнув на взломанную дверь черного хода, снова спросил капитан.
Следователь неопределенно пожал плечами.
— Гадать не хочу, товарищ капитан. А мысли кой-какие по дороге выскажу, — ответил он.
— Значит, все оставляем так, как есть, и только закроем входную дверь сарая, — решил начальник отделения и кивнул сержанту: — Заколоти и опечатай.
— Слушаюсь, товарищ капитан, — ответил тот.
Все вышли на улицу.
— Так что ты надумал? — нетерпеливо спросил следователя начальник отделения.
— Не знаю, темнят или нет бандюги, я до конца этого еще не выяснил, но почти уверен, что через черный ход лазил кто-то свой и точно знал, где надо искать, — ответил следователь.
— Почему так думаешь? — допытывался капитан.
— Ну, во-первых, кроме своих, про черный ход мало кто знал, — резонно рассудил следователь. — Во-вторых, вы же слышали, что докладывал Притулин: вещи все как лежали, так там и остались лежать. А это значит, что искали не где-либо, а точно по месту. Заглянули, а там пусто. И ушли, ничего не шевельнув. А это еще раз подтверждает, что приходила свои.
— Я тоже так это себе представляю, — в раздумье ответил капитан. — Но меня почему-то все время мучает вопрос: что искали?
— А я теперь хотел бы узнать, если все же моя версия правильная, связаны как-нибудь между собой эти два визита в квартиру Барановой? — признался следователь.
— Н-да, — неопределенно произнес начальник и уже до самого отделения не сказал больше ни слова.
Но вопрос, о котором они говорили, не давал ему покоя весь день. Было много и другого неясного во всей этой истории. Но в конце концов на первый план выплыло главное: а может, этот последний визитер искал те самые фотографии, которые были отправлены вместе с рапортом в НКГБ? А жулики опередили его совершенно случайно? Ведь могло же так быть? Могло. Но как бы там ни было, не сообщить в НКГБ и о втором тайном посещении неизвестным или неизвестными квартиры Барановой было нельзя. И начальник отделения написал и отправил по тому же адресу, куда пошел его рапорт о фотографиях, второй рапорт. Отправил, естественно, с нарочным. И в тот же день этот документ попал на стол к Круклису.
Глава 16
Когда Круклис ознакомился с содержанием второго рапорта начальника отделения, ему стало не по себе. Не то чтобы его, старого опытного воробья, как в таких случаях говорят, провели на мякине. Но опередили совершенно определенно. Конечно, никто из его сотрудников не знал и не предполагал, что в квартире имеется скрытый черный ход, который может обеспечить надежный вход и выход из квартиры, по сути дела, в соседний двор, что об этом черном ходе ни малейшего представления не имела даже милиция. Но кому нужны были теперь эти оправдания, если тот, кому это было надо, побывал в квартире и покинул ее совершенно никем не замеченным? И оставалось только гадать, зачем он туда приходил и удалось ли ему осуществить свой замысел? Впрочем, неясно было и то, сколько человек проникло на этот раз в квартиру: один, двое, трое? Полковник никогда не спешил докладывать начальству об удачах, выпадавших на долю возглавляемого им коллектива. Не торопился рапортовать об успешном выполнении заданий. Но о всякого рода проколах, ошибках, просчетах, случавшихся в работе, сообщал немедленно. Случай с неизвестным или неизвестными посетителями квартиры Барановой полковник сразу же занес в свой пассив. Но на сей раз, прежде чем доложить о нем генералу Ефремову, решил предварительно кое-что уточнить. Рапорт начальника отделения милиции полковнику докладывал майор Медведев. И теперь Круклис, ознакомившись с его содержанием, перевел взгляд с бумаги на своего подчиненного и сухо проговорил:
— Плохо мы работаем, Дмитрий Николаевич.
— Так ведь как можно было предполагать, товарищ полковник, что… — хотел было возразить Медведев. Но Круклис даже не дал ему договорить:
— Не только можно, а непременно следовало ожидать, что на квартиру кто-то явится, Дмитрий Николаевич. И вы знали не хуже меня, что именно так оно и будет. И потому установили за квартирой наблюдение. Ответственность за организацию которого, кстати, возложили на вас.
— Так точно, товарищ полковник, — ответил Медведев.
— Но мы сразу же допустили ошибку в том, что не побывали на месте.
— Да, но наш сотрудник все там детально осмотрел, товарищ полковник. И доложил мне. Но ход-то этот был тайным…
— В этом-то и дело, что он его не заметил, — подчеркнул Круклис. — А если бы осмотр провели мы с вами, все могло бы быть иначе. У нас опыта не в пример больше, чем у рядового, даже и очень старательного сотрудника. Одним словом, немедленно свяжитесь с милицией, предупредите, что мы выезжаем на квартиру, пусть они нас там ждут. И пусть захватят с собой оперативно-розыскное дело.
— Понял, товарищ полковник, — ответил Медведев.
— Надо срочно провести экспертизу и точно установить, сколько было этих тайных визитеров, — продолжал Круклис. — Это крайне важно. Если окажется, что их было двое или трое, то можно предполагать, что это такие же искатели клада и такие же уголовники, как те, которых уже взяли. А если приходил один, то мы смело можем поздравить друг друга с тем, что упустили прямо из-под носа того, кого будем ловить теперь неизвестно где и бог знает сколько времени.
Часа через полтора квартиру Барановой вскрыли без ведома хозяйки четвертый раз. Круклис сам осмотрел все досконально. Пояснения ему давал сержант, который вскоре после ограбления брал на квартире парня. Эксперты в это время занимались своим делом. После общего осмотра квартиры Круклиса интересовал в основном один вопрос, который он в разных вариантах уже несколько раз задавал сержанту. А именно: какие тот заметил изменения в обстановке, когда пришел в квартиру во второй раз?
Однако сержант упрямо повторял одно и то же:
— Все как было, товарищ полковник, так и осталось на тех местах, на которых я их видел. А вот фанеру, оторванную со стены на кухне, я сразу заметил.
— А что у вас? — спрашивал Круклис экспертов.
— Пока, товарищ полковник, все данные за то, что приходил один человек. На приступках совершенно четкий след одного человека. И на полу на кухне тот же одиночный след, — докладывали ему.
— Других выводов не будет?
— Можно, конечно, предположить, товарищ полковник, что тот, который наследил, нес на себе еще кого-то. Но подтвердить это какими-либо конкретными доказательствами мы пока не можем.
— Попробуйте все же… — попросил Круклис. — Кроме кухни, вы этот след еще где-нибудь обнаружили?
— Он тащил за собой опилки из сарая. Поэтому можем сказать совершенно точно, что он прошел в комнату, дошел вот до этого угла, тут что-то делал, возможно, что-то искал, здесь натоптано, и тем же путем вышел из комнаты обратно на кухню, по тем же приступкам спустился в сарай, а из него на улицу.
— Почему вы решили, что он что-то искал? — допытывался Круклис.
— Он оставил на пыльных лагах отпечатки пальцев. Зачем бы он стал их ощупывать?
— А может быть, это не его отпечатки?
— Доложим точно. Мы сняли отпечатки с лаг, с топорища, которым открывали дверь черного хода, снимем у арестованных по делу об ограблении квартиры. И картина сразу же прояснится.
Круклис удовлетворенно кивнул.
— Когда будет закончена эта работа?
— Завтра к концу дня вы будете иметь исчерпывающий ответ, товарищ полковник.
— Хорошо. Буду ждать, — снова согласно кивнул Круклис и углубился в изучение оперативно-розыскного дела. У него уже начала складываться своя, определенная версия всей этой истории. И он искал в показаниях грабителей подтверждения ей.
Но его оторвал от этого занятия Медведев. После осмотра помещения упреки полковника показались ему явно несправедливыми. И он, отлично зная демократический характер своего начальника, не побоялся оторвать его от бумаг.
— Ну вот скажите, товарищ полковник, как можно было найти этот черный ход, если он со всех сторон был замаскирован? — спросил майор.
Круклис, мысли которого были заняты сейчас совершенно другим, ответил не сразу и не очень определенно:
— Не знаю, как можно было найти, но в сарай, Дмитрий Николаевич, я бы заглянул обязательно. А уж если бы заглянул, то наверняка заинтересовался бы и еще чем-нибудь.
— Но ведь сарай-то был заперт, — заметил Медведев.
— Но не опечатан! — в свою очередь, уточнил Круклис. — И открыть его, как теперь стало известно, не составляло никакого труда. Не защищайте своего сотрудника, Дмитрий Николаевич. Лучше учите его на его же собственных промахах…
Сказал и снова углубился в свои мысли. А они все настойчивее, после всяких сопоставлений и анализов, подводили его к очень важному выводу о том, что этот последний взломщик, пробиравшийся в квартиру через потайной черный ход, искал не сокровища врача-стоматолога, а стальную шкатулку с фотографиями. В пользу этого вывода говорили и материалы допроса грабителей, и совершенно определенная направленность действий последнего взломщика. Он точно знал: как про