— Плохо!
— Мы думаем, что можно сделать еще, — сказал Берсонс.
— Если вы так уверены, что эти двое русских будут переброшены через линию фронта, можно их уничтожить, — предложил Тальцис.
— Конечно, можно. А толку? Этих убьете, они других пошлют, — ответил Круклис.
— Но тех еще надо подготовить, — заметил Тальцис.
— Верно. Но почему вы думаете, что Краусс готовит только этих двоих? Нет, пока это не выход из положения. Вот если бы мы точно знали, что именно они будут главными действующими лицами, тогда еще можно было бы принять твое предложение, Вилис.
— Значит, будем еще думать, — сказал Берсонс.
— Послушай, Витольд, Дзидра встречалась с водителем этого русского? — спросил Валейниса Круклис.
— Да. Они уже два раза ходили на танцы.
— Ну и что он за человек, этот водитель?
— Она говорит, что он из тех болванов, которые на сто процентов верят в победу Германии.
— Победу! — усмехнулся Круклис. — А ему не кажется, что не сегодня завтра им придется уматывать из Риги ко всем чертям собачьим?
— Он говорит, что это временные неудачи.
— Действительно идиот.
— Но я думаю, пусть танцуют. Может, все же о чем-нибудь проговорится, — сказал Валейнис.
Круклис безнадежно махнул рукой.
— Такая дубина вряд ли что и знает. А вот у меня возник вопрос…
Присутствующие сразу насторожились.
— Немцы, работающие в этой мастерской, где живут?
Вопрос прозвучал неожиданно. Но не застал врасплох Тальциса.
— В разных местах живут.
— Интересовался?
— Было.
— Для чего?
— На всякий случай.
— Правильно. Так где же?
— Одни в гостиницах. Другие на частных квартирах.
— Почему так? Всем мест в гостиницах не хватает?
— На квартирах живут те, кого на машинах возят. А к гостинице для всех прочих автобус подают, — объяснил Тальцис.
— Значит, Вилис, и это самое важное: на частных квартирах живет начальство! — поднял кверху палец Круклис. — А оно наверняка знает то, что нам нужно. И если вы утверждаете, что нам самим в эту мастерскую не попасть никогда, значит, у нас выход только один: захватить кого-нибудь из этих начальников. Как это сделать? Сейчас будем думать. Но, повторяю, другого выхода у нас нет.
На какое-то время в подвале воцарилась тишина. Лица людей были сосредоточенны и даже угрюмы. Такого делать еще не приходилось.
— Я знаю только два дома, в которых живут эти немцы, — сказал Тальцис.
— Вполне достаточно. Что за дома? — сразу заинтересовался Круклис.
Тальцис обрисовал оба здания.
— Я думаю, то, которое в переулке и к которому примыкает другая пятиэтажка, нам подойдет больше, — остановил свой выбор Круклис. — На каком этаже он живет?
— Этого я не знаю, — признался Тальцис. — Мы ведь думали, если чего — так сделаем это на дороге.
— Стукнуть можно, конечно, и на дороге, — согласился Круклис. — Но захватывать «языка» на городской улице, да еще не имея надежной машины, — не получится. Значит, первое задание: узнать, где расположена квартира, что выше, что ниже? Кто живет в доме еще? Как пройти к квартире через чердак? И как попасть на чердак этого дома через чердак соседнего? Понятно?
— Понятно, — ответил за всех Берсонс.
— Сколько на это потребуется времени?
— Дня три…
— Много. Хватит двух. Кто будет участвовать в операции?
— Можем все.
— Не сомневаюсь. Но нужны четверо. Двое будут брать. Один внизу сторожить. Еще один на последней площадке. Я пятый, — подсчитал Круклис.
— Тогда Альфон, Андрис, ты, Вилис, и еще одного подберем, — заверил Берсонс.
Круклис посмотрел на парней. Были они крепкими, рослыми, производили самое надежное впечатление. Но Круклис их видел впервые. И потому спросил:
— Не хочу вас обидеть, товарищи, но, может быть, кто-нибудь не готов к выполнению этого задания?
— У нас военная дисциплина, — заметил Берсонс.
— И все же…
— Вы в нас не сомневайтесь, — сказал Тальцис.
— Тогда за дело. Ты, Вилис, будешь информировать меня каждый день, — предупредил Круклис. — И последнее. Если операция пройдет удачно, в тот же день мы все пятеро должны покинуть Ригу. Считаю, что лучше всего нам уйти к партизанам. Хорошо бы к Салтыню.
— Это можно. Мы успеем связаться с кем надо. Завтра вам скажут, когда и где вас будет ждать связной из отряда, — ответил Берсонс.
Вечером следующего дня Тальцис пришел на квартиру Виксны. Информация его была короткой, но конкретной.
— Немец проживает на четвертом этаже. На площадке еще две квартиры. Лифт работает. В вестибюле — консьержка. Сидит только днем. В восемь уходит. Дверь запирается на ключ. Жильцы ее открывают сами. Чердак забит. Но мы его откроем, — сообщил он.
— Все? — выжидающе посмотрел на него Круклис.
— А что еще?
— Маловато.
— Да нет, вроде все…
— А номер квартиры?
— Седьмая.
— А кто там хозяева?
— Старуха, немка.
— Вот видишь! Одна?
— Был муж. Были сын с женой. Муж умер в сорок втором. Сын с женой уехали в Германию. Недавно невестка вернулась. Сейчас они там вдвоем.
— Очень некстати, — что-то обдумывая, покачал головой Круклис. — Фамилию немца узнал?
— Зинкель. Зовут Куртом.
— Черт принес эту невестку, — выругался Круклис и прошелся по комнате. — Мне так хотелось поговорить с этим Зинкелем в уютной домашней обстановке. Но две свидетельницы!
— Да они такие же змеи, как и он. Вся семейка у них такая. В сорок первом своих с хлебом-солью встречали! — загорячился Тальцис. — Да мы их…
Он недоговорил.
— Не только их, но и Зинкеля надо оставить целехоньким, — предупредил Круклис.
— А если он ничего не скажет?
— Не скажет — другое дело. Но лучше до этого не доводить. Это не в наших интересах, — заметил Круклис. — Ну а что собой представляет соседняя пятиэтажка?
— Дом победнее. Лифта нет. На каждой площадке по шесть квартир. Входная дверь открыта постоянно. Чердак тоже был открыт. В доме есть черный ход, выходящий во двор. Дверь открыта. Но заходить в дом лучше с переулка. Во дворе небольшой скверик, и в нем часто кто-нибудь отдыхает, — объяснил Тальцис.
— Хорошо. А как чердаки соединяются?
— Никак. Глухая стена между ними.
— Прекрасно! — так и сел Круклис. — Вот это сюрприз! Да нам же обязательно соединить их нужно. Иначе мы вообще не сможем ничего сделать.
— Завтра пробьем ход, — пообещал Тальцис.
— Никаких ударов! Ни в коем случае! — сразу же запротестовал Круклис. — Удары обязательно услышат жильцы.
— Тогда выломаем по одному кирпичу.
— Как угодно: выламывайте, вырезайте, выскребайте! Но чтобы это ни у кого не вызвало ни малейшего подозрения. Ты понял?
— Понял.
— Когда закончите работу?
— Завтра все будет сделано, — пообещал Тальцис.
— Хорошо. Как со связным от партизан?
— Послезавтра начиная с восьми вечера в течение недели нас будет ждать человек на пригородной станции Сигулда.
— Как мы туда доберемся?
— Скорее всего, городским автобусом. Сядем за углом и прямо до места, — ответил Тальцис.
— Мы с одной остановки. Альфон и Андрис пусть садятся на другой.
— Так оно и получится.
— Куда от Сигулды?
— Я думаю, дальше поедем поездом. До Валги.
— Как ты опознаешь связного?
— Завтра доложу, — пообещал Тальцис.
— Ладно. Буду ждать твоего сообщения, — сказал Круклис и пожал Тальцису руку.
Спустя сутки Тальцис снова появился с докладом.
— Проход готов, — сообщил он.
— Вас никто не видел?
— Может, и видели, да не обращали внимания. Альфон для отвода глаз чистил на крыше трубы, а мы с Андрисом делали свое дело. А когда началась бомбежка железнодорожного узла, тут вообще можно было весь дом расколотить, — объяснил Тальцис.
— Бомбежка — это хорошо, — согласился Круклис. — Вот бы и завтра шарахнули как следует. Ну а как же нам все-таки не прозевать этого Зинкеля?
— Я думаю, мы с Андрисом возьмем на себя лифт. Он электрик, в этом деле разбирается. Вот мы и займемся профилактикой. И доставим вам этого Зинкеля прямо наверх, — предложил свой план Тальцис.
Круклису это понравилось.
— Неплохо. Вы в лифте. А мы, значит, уже наверху?
— Конечно.
— Совсем неплохо. А как же консьержка?
— А что она? Сама нам и откроет. Покажем ей бумагу. У нас есть чистые бланки со штампом комендатуры. Заполним. И приступим.
— Кстати, о бумаге, обязательно захватите парочку чистых листов, ручку с чернилами и карманный фонарик, — предупредил Круклис. — И давай уточним все подробности: кто где стоит, что слышит, что делает, куда идет.
— А можно один вопрос?
— Конечно.
— Но мне не разрешали.
— Какая ерунда. Спрашивай что вздумается.
— Вы латыш?
— Я? — опешил Круклис. И на момент задумавшись, вдруг расхохотался. — Мы же все время говорим по-русски! Мы земляки, Вилис. Я родился тут. Отсюда в Гражданскую войну ушел в Красную армию. Изъездил полсвета. И, как видишь, снова здесь. Потому что каждого кулика тянет в свое болото. И особенно, когда можно помочь из болота выгнать чертей.
Тальцис за все время их знакомства впервые улыбнулся.
— А если я расскажу об этом ребятам? — спросил он.
— А какой же в этом может быть секрет?
— Они за вас голову положат.
— Ну, Вилис, все мы дети одной большой Родины. И если потребуется, за нее положим головы. Ты это, наверное, хотел сказать? Поэтому давай-ка вернемся к нашим делам: кто где будет стоять и так далее.
В этот вечер они разработали и обговорили план всей операции до мелочей.
На следующий день Круклис вышел из дома в шесть часов вечера. Дошел до переулка, в котором стоял нужный дом. По пути видел две колонны мотопехоты. Они двигались по улицам со стороны порта. Немцы стягивали на фронт все новые и новые резервы. Особенно много везли противотанковых орудий. В обеих колоннах Круклис насчитал их более сорока.
На углу переулка его встретил Альфон. Вынырнул откуда-то, будто из-под земли, держа под мышкой ящик с инструментами, и, мельком