«Был обычный летний вечер. Жители деревни Яковлево собрались на посиделки. Шла война, мужчины были на фронте, и на гулянье собирались только молодые девушки, старики да подростки. В тот вечер посиделки шли своим чередом. Примерно в час ночи внимание людей привлек незнакомый гул самолета, пролетевшего низко над лесом и, судя по всему, идущего на посадку. Самолет скрылся за лесом, а через какой-то промежуток времени оттуда послышались взрывы и появилось пламя. Молодежь побежала на зарево.
Тем временем из леса выехал мотоцикл, в коляске которого сидела женщина, а за рулем — человек в форме советского офицера. Он спросил дорогу на Карманово. Показать дорогу вызвалась молодая учительница Анастасия Малинина. Она проводила мотоциклистов до деревни Сидорово.
Ребята, которые побежали на зарево, обнаружили в лесу разбитый немецкий самолет и, вернувшись в Яковлево, позвонили через Ветрово, Мало-Носовые и деревню Никульники в точки воздушного наблюдения»[161].
Приведенный отрывок из воспоминаний является еще одним независимым свидетельством времени посадки самолета. При всей спорности данного источника откинуть его невозможно, вариант с посадкой в 1 час ночи выглядит все же более правдоподобным. Правда, к достоверности воспоминаний можно предъявить множество претензий. Если вечер в начале сентября еще с очень большой натяжкой можно признать летним, а время после полуночи именовать вечером и пренебречь этими небольшими нестыковками, то в посиделки до часу ночи верится мало. Согласно архиву метеосводок и воспоминаниям современников, ночь была дождливой, не располагающей к длительным гуляньям. Кроме того, сентябрь является временем активных полевых работ, утром людям предстояло вставать с зарей, и это было еще одной предпосылкой для прекращения гулянья пораньше. По указанным причинам к данному свидетельству следует отнестись с некоторой осторожностью. Заметим, что очевидцы пишут о военной форме на мотоциклисте и ни словом не упоминают кожаное пальто. А ведь данный предмет гардероба в те годы и в тех местах был редкой экзотикой, не обратить внимание на него было немыслимо.
Мы располагаем еще одним, хотя и косвенным свидетельством относительно времени происходивших событий. Ранее мы уже оценили степень достоверности воспоминаний бывшего начальника РО НКГБ К. Ф. Федосеева, но все же имеет смысл вернуться к ним еще один раз. Бывший чекист сообщил, что телефонное предупреждение о необходимости организации перехвата террористов поступило к нему около 4 часов утра. Здесь следует сделать небольшой расчет. Допустим, что после аварийной посадки летчики и агенты быстро пришли в себя и согласованно начали раскреплять явно экипированный заранее мотоцикл, опускать аппарель и выгружать его, на что, по самым оптимистическим оценкам, у них ушло не менее 15 минут. Допустим, что сразу после этого Таврин и Шилова покинули место крушения «Арадо» и направились в деревню Яковлево. Добавим на это еще 15 минут. Итак, до появления агентов в деревне с момента посадки прошло минимум полчаса. Как раз в это время сельские ребята побежали в лес, увидели брошенный самолет и вернулись. Еще 15 минут в каждую сторону, итого плюс 60 минут. Добавим еще 10 минут на звонки на посты ВНОС. Именно к этому моменту к информации о посадке неизвестного самолета добавились сведения о том, что от него отъехал мотоцикл с мужчиной и женщиной в советской военной форме.
Допустим, что на это оповещение от ВНОС и далее по инстанциям ушло еще 20 минут. Следовательно, начальник РО в данном случае мог получить его к моменту времени «Ч + 90 минут», то есть спустя полтора часа после вынужденной посадки Ar-232. Следовательно, если утверждение Федосеева верно, то при получении им оповещения о высадившихся агентах в 4 часа утра посадка самолета произошла примерно в 2 часа 30 минут ночи. А поскольку ни один из источников не сообщает о таком времени данного события, это служит еще одним доказательством того, что отставной чекист в своих воспоминаниях, мягко говоря, неточен, принимать их на веру даже в отношении времени поступления оповещения не стоит.
Следует особо подчеркнуть, что описанная задержка на 90 минут относится только к факту фиксации отъехавшего от самолета мотоцикла, а не к факту фиксации маневров самолета и самой посадки, о которой наблюдавшие все это посты ВНОС сразу же проинформировали власти в соответствии с установленной процедурой.
В результате у нас пока что имеются два времени посадки (что, строго говоря, не принципиально) и два варианта маршрута Ar-232 (что куда важнее). Спецсообщение УНКВД умалчивает о трассе полета до Кубинки и утверждает, что самолет от нее стал возвращаться мимо Можайска и Уваровки, после чего сел в районе деревни Яковлево. Воспоминания командира роты ВНОС свидетельствуют о прохождении самолета мимо Смоленска и Вязьмы опять-таки к Можайску (в этой точке версии не противоречат друг другу), затем к Волоколамску, оттуда в направлении Шаховской и на юго-запад, к той же деревне Яковлево.
А теперь самое время рассмотреть более серьезные, настоящие документальные свидетельства обстоятельств пролета и посадки самолета с агентами в ночь с 4 на 5 сентября 1944 года. К счастью, таковые имеются в изобилии в ЦАМО, и отсутствие обращений к ним предыдущих исследователей вызывает обоснованное недоумение. Итак, перед нами архивные документы, содержащие материалы о боевой деятельности армии и действиях авиации противника, разведсводки и сводные документы штаба ОМА ПВО, а также журнал боевых действий 1-й дивизии ВНОС ОМА ПВО и подчиненных ей полков. И начнем мы с выяснения маршрута самолета.
Разведывательная сводка № 249 штаба ОМА по состоянию на 09.00 5 сентября 1944 года сообщает:
«С 00.10 до 01.53 один самолет противника на высоте от 3000 до 4000 мт. прошел по маршруту: 40 км юго-восточнее Селижарово, Старица, 40 км западнее Ново-Завидово, Волоколамск, Руза, Можайск, Уваровка, 15 км восточнее и 35 км сев. — восточнее Гжатск. В районах Руза, Можайск, Уваровка, 40 км сев. — восточнее Гжатск самолет находился в течение часа. После обстрела огнем ЗА /в районах Можайск, Уваровка/ самолет начал снижаться и в 1.53 упал в сев. — восточнее дер. Яковлево /35 км. сев. — восточнее Гжатск/»[162].
«Арадо» из архивов ОМА ПВО
«Арадо» из архивов ОМА ПВО
«Арадо» из архивов ОМА ПВО
«Арадо» из архивов ОМА ПВО
Маршрут полета Ar-232 в соответствии со спецсообщением УНКВД Смоленской области
Схема пролета «Арадо» над наблюдательными постами 2-го и 7-го полков 1-й дивизии ВНОС
Сводку подписали начальник штаба ОМА генерал-майор Герасимов и начальник отдела разведки и ВНОС полковник Глазер. Они же в Кратком обзоре боевой деятельности ВВС противника в границах Особой Московской армии ПВО за сентябрь 1944 года указывали:
«В ночь на 5.9. с 0.10 до 1.53 один самолет противника предназначавшийся, по-видимому, для связи с выброшенной диверсионной группой, на высоте от 3000 до 4000 метров прошел по маршруту: Старица, 40 км. западнее Ново-Завидово, Волоколамское, Руза, Можайск, Уваровка, 15 км. восточнее и 35 км. северо-восточнее Гжатск. В районах Руза, Можайск, Уваровка самолет находился в течение одного часа. После обстрела огнем ЗА и ЗПл в районах Можайск-Колочь самолет начал снижаться и в 1.53 упал в районе 3 км. северо-восточнее д. Яковлево /35 км. северо-восточнее Гжатск»[163].
Примечательно, что данный документ содержит серьезнейшую ошибку в определении типа самолета, он указан как десантно-грузовой Ме-34 или Ме-329.
Схема полетов немецкой авиации
Значительно более обстоятелен оперативно-разведывательный обзор № 25 штаба ОМА ПВО за период с 1 по 10 сентября 1944 года. В нем фиксируется следующий факт:
«1. В ночь на 1.9 с 23.42 до 01.05 один самолет противника… на высотах от 500 до 800 метров прошел по маршруту Дорогобуж, Семлево, где кружился в течение часа и через Издешково ушел на запад. 1.9 в 19.00 в районе дер. Станище /16 км. южнее Семлево/ органами НКВД задержана группа 16 человек в военной форме Красной Армии, старший из них в форме подполковника, с орденами. Группа была вооружена большим количеством различного оружия. По показаниям задержанных они вылетели с Верлинского аэродрома на самолете Ю-52; в ночь 3–4.9 должен прилететь еще один самолет с вооружением, продовольствием и людьми.
2. В ночь на 5.9. с 00.10 до 1.53 один самолет противника, повидимому, это тот самолет, который предназначался для связи с выброшенной диверсионной группой, на высоте от 3.000 до 4.000 метров прошел по маршруту: Старица, 40 км. западнее Ново-Завидово, Волоколамское, Руза, Можайск, Уваровка, 15 км. восточнее и 35 км. северо-восточнее Гжатска. В районах Руза, Можайск, Уваровка самолет находился в течение одного часа. После обстрела огнем ЗА и ЗПл в районах Можайск-Колочь самолет начал снижаться и в 1.53 упал в районе 3 км. северо-восточнее д. Яковлево /35 км. северо-восточнее Гжатск/.
<…>
В самолете обнаружено: две рации, из них одна с силовым агрегатом, четыре парашюта, спальный мешок, запас продовольствия, мешок листовок на русском языке.
Из состава экипажа органами НКВД задержаны ехавшие на мотоцикле с коляской два человека — мужчина в форме майора и женщина в форме мл. лейтенанта Красной Армии — по национальности русские. По показаниям задержанных на борту самолета находились еще шесть немцев, которые после приземления самолета скрылись»[164].
Хельмут Фирус
Упоминающиеся в последней фразе немцы — экипаж самолета. О них следует сказать особо. Судьба летчиков, столь неудачно, но все же в целости доставивших террористов в советский тыл, на протяжении длительного периода времени оставалась однозначно не установленной. Архивы эскадры специального назначения КГ-200 числят экипаж «Арадо» Ar-232 В-05, бортовой номер L5+ER, серийный номер машины 110017, проп