— 3-е отделение — академии и руководство периферией по частям ВВС;
— 4-е отделение — войска ПВО страны;
— 5-е отделение — воздушно-десантные войска;
— 3-й отдел (Главное автобронетанковое управление (ГАБТУ), Главное управление начальника артиллерии (ГУНАРТ), танковые войска и артиллерия Красной Армии, гвардейские минометные части):
— 1-е отделение — ГАБТУ Красной Армии, АБТУ фронтов и армий, танковые армии, танковые корпуса и бригады, НИИ танковый полигон;
— 2-е отделение — ГУНАРТ Красной Армии, управление гвардейских минометных частей, артиллерийские управления фронтов, артотделы армий, артиллерия резерва Главного командования (РГК), минометные части Красной Армии;
— 3-е отделение — Главное артиллерийское управление (ГАУ) Красной Армии;
— 4-й отдел (руководство агентурно-оперативной работой особых отделов фронтов по родам войск; борьба с дезертирством, изменой и самострелами, заградительная служба):
— 1-е отделение — обслуживание Карельского, Ленинградского, Северо-Западного, Калининского фронтов, 7-й отдельной армии, резервных армий;
— 2-е отделение — обслуживание Западного, Брянского, Юго-Западного, Южного, Северо-Кавказского фронтов;
— 3-е отделение — по борьбе с дезертирством, изменой и самострелами; организация заградительной службы;
— 5-й отдел (интендантское управление, УСГ, АХО НКО; Главное санитарное управление, ветеринарное управление, Главное управление военных сообщений, КЭУ, Главвоенстрой, военные академии):
— 1-е отделение — Главное интендантское управление, административно-хозяйственный отдел (АХО) НКО, интендантские управления фронтов, интендантские отделы армий;
— 2-е отделение — Главное санитарное управление, санитарные управления фронтов, ветеринарные управления и ветеринарные службы фронтов и округов, Главное автодорожное управление, Главное управление военных сообщений (ВОСО), квартирно-эксплуатационное управление (КЭУ), Военпроект, Главвоенстрой, военные академии;
— 6-й отдел (войска НКВД):
— 1-е отделение — пограничные войска и учебные заведения внутренних войск НКВД;
— 2-е отделение — внутренние войска и охрана войсковых тылов фронтов;
— 3-е отделение — железнодорожные, конвойные и промышленные войска;
— 4-е отделение — органы снабжения войск;
— 7-й отдел (оперативный учет):
— 1-е отделение — действующий учет по УОО, отчетность, цифровая отчетность фронтовых особых отделов, цифровой учет изменников Родины, шпионов, диверсантов, террористов, трусов, паникеров, дезертиров, самострельщиков и антисоветского элемента; особый картотечный учет изменников Родины, агентов разведки и лиц, скомпрометированных по показаниям последних;
— 2-е отделение — проверка номенклатуры ЦК ВКП (б), НКО, НКВМФ, шифрработников, допуск к совершенно секретной и секретной работе, мобилизационной работе и технике особой секретности; проверка работников, командируемых за границу, и личного состава Красной Армии;
— 8-й отдел (шифровальный):
— 1-е отделение — шифровальное;
— 2-е отделение — агентурно-оперативное обслуживание шифрорганов Красной Армии, инспектирование шифрорганов особых отделов, учет и пересылка шифров;
— 9-й отдел (по обслуживанию военно-морского флота):
— 1-е отделение — Главный морской штаб (ГМШ), Разведывательное управление, школа Разведывательного управления, командование управлений, редакции газет и журналов; издательство, прокуратура, трибунал, гидрографическое управление, управление делами, курсы переподготовки начсостава запаса, Центральный дом ВМФ, руководство по линии указанных объектов периферией;
— 2-е отделение — управление ВВС, штаб ВВС, управление ПВО, узел связи ВВС, руководство по линии ВВС периферией.
В дальнейшем объектами деятельности военной контрразведки стали также войска связи, инженерные войска, оборонительное строительство и Главное управление формирования и укомплектования Красной Армии. Как видно из приведенного списка, в Вооруженных Силах СССР не осталось ни одного института, за исключением политорганов, не охваченного контрразведывательным обслуживанием НКВД (военкоматы относились к компетенции 3-го управления). Помимо центрального аппарата, органы военной контрразведки действовали в управлениях фронтов и тыловых округов, в армиях, корпусах, дивизиях и бригадах, оперуполномоченные Особых отделов дивизии находились в полках и зачастую — в отдельных батальонах. Такой густой фильтр неизбежно выявил бы враждебные элементы, организованные даже не в некую антисоветскую структуру, а в ее рыхлое и эфемерное подобие. И, безусловно, если такая организация получила известность даже в пронизанных советской агентурой ОУН и РОА, она непременно попала бы в оперативную разработку. Между тем в легкодоступных в данное время следственных делах осужденных военнослужащих отсутствуют любые упоминания о «Союзе русских офицеров». Не зафиксирован ни один арест командира Красной Армии за принадлежность к нему, что, на взгляд автора, очень знаменательно. В соответствии с действовавшими в рассматриваемый период правилами, на любую разрабатываемую организацию органы госбезопасности заводили дело-формуляр. Этот весьма важный документ не мог пропасть бесследно, правила работы с ним были до крайности строги. Чтобы понять технологию работы с делами-формулярами, достаточно прочитать соответствующую памятку оперативному составу (регистр оригинала сохранен):
«1. ДЕЛО-ФОРМУЛЯР ДОЛЖНО БЫТЬ ЗАРЕГИСТРИРОВАНО в 1 Спецотделе УНКВД, НКВД (в системе транспортных и особых органов по принадлежности — в учетной группе ДТО или ОО соответствующего округа), ТОЧНО В ДЕНЬ УТВЕРЖДЕНИЯ ПОСТАНОВЛЕНИЯ О ЗАВЕДЕНИИ ДЕЛА-ФОРМУЛЯР.
2. ВСЕ ВНОВЬ ВЫЯВЛЕННЫЕ, СКОМПРОМЕТИРОВАННЫЕ СВЯЗИ ПО ДЕЛУ-ФОРМУЛЯР ДОЛЖНЫ БЫТЬ НЕМЕДЛЕННО ВЗЯТЫ НА ЦЕНТРАЛИЗОВАННЫЙ УЧЕТ В СООТВЕТСТВУЮЩИХ 1 Спецотделе УНКВД (НКВД) в учетной группе ДТО или ОО военного округа.
К делу-формуляр должен быть приобщен список, куда вписываются все скомпрометированные лица. Против каждой фамилии указываются номера листов дела, где имеются на них компрометирующие материалы, а на каждое занесенное в список лицо оперативный сотрудник должен заполнить и сдать в учетный аппарат карточку по установленной форме.
3. ПЕРЕДАВАТЬ И ПЕРЕСЫЛАТЬ ДЕЛА-ФОРМУЛЯРЫ из отдела в отдел, из органа в орган МОЖНО ТОЛЬКО ЧЕРЕЗ СООТВЕТСТВУЮЩИЕ СПЕЦОТДЕЛЫ УНКВД (НКВД), ДТО ИЛИ ОО ВОЕННЫХ ОКРУГОВ, ГДЕ ЭТИ ДЕЛА ЗАРЕГИСТРИРОВАНЫ. В каждом таком случае пишется постановление, с утверждением начальника или заместителя начальника соответствующего оперативного отдела УНКВД (НКВД), ДТО НКВД, ОО военного округа (по принадлежности).
4. Подлежащие сдаче в архив дела-формуляры направляются на хранение в соответствующие 1 Спецотделы, ДТО НКВД, ОО военных округов, одновременно с окончанием следствия по делу, возникшему из дела-формуляр.
5. ПРИОБЩАТЬ ДЕЛА-ФОРМУЛЯРЫ К СЛЕДСТВЕННЫМ ДЕЛАМ КАТЕГОРИЧЕСКИ ВОСПРЕЩАЕТСЯ. Копии важнейших показаний и обвинительного заключения по следственному делу должны быть приобщены к делу-формуляр»[214].
Как видим, материалы по разрабатываемой антисоветской организации бесследно пропасть не могли, тем более в военное время, когда опасность такой деятельности многократно возрастала. Органы госбезопасности вообще вполне обоснованно рассматривали любую организованную форму контрреволюционной или антигосударственной деятельности как более опасную по сравнению с активностью одиночек, поэтому информация о подлинной нелегальной структуре, да еще и в Красной Армии, тем более в условиях войны, не могла быть проигнорирована следователем ни при каких обстоятельствах. Мы видим, однако, что никто из присутствовавших на первичном допросе Таврина представителей трех ведомств явно ни на секунду не поверил в эту подпольную антисоветскую организацию, поскольку не проявил ни грамма интереса к ней и не задал ни одного уточняющего вопроса. По перечисленным причинам «Союз русских офицеров» трудно признать реально существовавшей подпольной антисоветской организацией.
Версия с вписыванием в протокол допроса Таврина некоего ранее не известного «Союза русских офицеров» ради компрометации и последующего осуждения конкретно Загладина и других офицеров также не выглядит вероятной. Не потому, что советские органы госбезопасности не были способны на мероприятия подобного рода, таковые как раз были для них весьма характерны. Впрочем, как и для их зарубежных коллег. А потому, что ни в одном приговоре осужденного за измену Родине офицера мы опять-таки не находим упоминания о данном Союзе. Между тем подобную провокацию НКВД/НКГБ или «СМЕРШу» имело бы смысл осуществлять лишь с прицелом на массовые операции, с тем, чтобы создать иллюзию широкомасштабного заговора и в результате подмять под себя систему комплектования вооруженных сил кадрами. Но мы не находим ни большого, ни самого маленького дела. Даже сам Загладин, на которого подследственный указал (или якобы указал) прямо и недвусмысленно, не только не был осужден, но даже не попадал под расследование в связи с такой, казалось бы, убийственной информацией. А ведь если бы органы госбезопасности действительно попытались сфальсифицировать измену в рядах Красной Армии, то они никогда бы не упустили добычу, явно просившуюся им в руки. Вместо этого эти контрразведчики просто проигнорировали добытые на допросе сведения, что было возможно только при условии того, что ситуация была полностью ими же и смоделирована. Кроме того, военные годы были совершенно неподходящим временем для фабрикации антигосударственного заговора. Реализация такой операции стала бы широкомасштабной операцией, наподобие печально известного дела «Весна» или дела о военно-фашистском заговоре в РККА, но повторять подобные ошибки или даже куда меньшие по масштабам репрессии лета 1941 года, особенно больно ударившие по комсоставу ВВС РККА, никто бы не решился.
Генерал-майор В. Н. Загладин. Послевоенный снимок