Командир долго смотрел на Дэмпси.
Оценивает меня, подумал Дэмпси. Пытается меня понять.
Дэмпси вполне осознавал, какой противоречивой фигурой является. Он — человек с выдающимися способностями к убийству и разрушениям и в то же время испытывающий такое отвращение к этим вещам. Макгрегор заметил этот парадокс раньше многих. Он даже использовал его, чтобы переманить Дэмпси из SAS в DDS, к другой жизни, где убийства случались гораздо реже.
Он был уверен, что знает обо мне все, думал Дэмпси. Но теперь появилось что-то, чего он не знает. Он не знает, справлюсь ли я.
Наконец Макгрегор заговорил официальным тоном, вытянувшись по стойке «смирно», как шомпол:
— Тогда можете считать себя отстраненным, майор. — Макгрегор говорил медленно, смысл был очевиден. — До окончательного решения по расследованию вчерашних событий на Трафальгарской площади.
Дэмпси встал, когда к нему обратились. Он стоял прямо, сцепив руки за спиной:
— Сэр.
— Разумеется, вы сохраняете свое звание и полномочия. Но вы должны понимать, что в вашем положении вы не можете принимать участие ни в каком расследовании, включая расследования Британской армии или DDS, до особого распоряжения.
— Сэр.
— И что на всей территории Соединенного Королевства вы больше не можете иметь при себе огнестрельного оружия любого типа.
— Сэр.
— И в таком случае, майор, вы свободны, поэтому — вольно.
Дэмпси расслабился.
— Есть еще кое-что, что тебе нужно узнать перед тем, как ты начнешь.
Дэмпси нахмурился в знак молчаливого вопроса.
— Это касается Эймона Макгейла…
Двадцать пять
Электронные часы на стене показывали четыре утра. Ничего удивительного в этом не было. Для Сары Труман это был самый длинный день в жизни.
Она сидела в маленькой кабинке, временно выделенной ей каналом, и это было лучшее, что ей могли предложить. В ней было тесно, даже когда она находилась там одна. Сейчас, когда сюда же втиснулся Джек Магуайр, здесь стало практически нестерпимо.
На самом деле это был всего лишь хорошо укомплектованный рабочий стол, окруженный тремя перегородками. О приватности речи не шло: любой человек ростом выше среднего мог с легкостью перегнуться через них. Сару это беспокоило: именно приватность им с Макгейлом была сейчас нужна.
— Так, что же нам известно о Лоренсе? — спросил Магуайр.
Сара догадывалась, что ее проверяют. Она должна была полностью владеть фактами перед тем, как приступать к дальнейшим действиям.
— Ну, мы знаем, что живет он неплохо.
Сара отвечала шепотом: хоть и было четыре утра, но в круглосуточной комнате новостей кипела жизнь. Если бы кто-нибудь их услышал, они рисковали потерять свой материал, свою историю.
— Он участвовал во многих важных процессах, в основном спорных. Деньги для него не главное, в них он особо не нуждается — в семье их достаточно. Он живет в большом доме в Суррее, неподалеку от поместья Вентворт. У него есть жена и десятилетний сын. Ему тридцать семь лет, пятнадцать лет назад он получил свою квалификацию и последние одиннадцать руководит собственной фирмой.
Магуайр кивнул. Пока что Сара попадала в точку. Она продолжала:
— Он из адвокатской семьи: отец — первоклассный барристер, как и оба деда. Он не распыляется на несколько дел сразу, а берет одно и полностью посвящает себя ему. Он действительно верит в своих клиентов.
Сара закончила говорить, ее отчет подошел к концу. Она была уверена, что все указала верно, но тем не менее была рада увидеть улыбку Магуайра, подтверждающую это.
— Похоже, у него есть принципы, — подводя итог, сказал Магуайр. — И, наверное, у него хорошее чутье. В тех случаях, когда, например, нужно определить невиновного.
— Тогда почему он представляет Макгейла? — спросила Сара с иронией. — Не то чтобы кто-то мог сказать, что он этого не делал.
У Магуайра, похоже, ответа не было. Сара была права. Тогда он сменил тему:
— А как насчет политического аспекта?
— Черт, — Сара даже не пыталась скрыть раздражение. В своем отчете она пропустила самую главную часть истории. Теперь, когда ей об этом напомнили, она протараторила то, что упустила. — Крестным отцом Дэниела Лоренса является сам Тони Хаверсьюм, что было важно еще до сегодняшней пресс-конференции.
— Почему? — спросил Магуайр. — Почему это важно?
— Потому что если дело ведет крестник Хаверсьюма, то это исключает любые подозрения на то, что государство попробует что-то скрыть.
— Именно.
Магуайр был явно удовлетворен услышанным. А Сара была не менее счастлива соответствовать его ожиданиям. Она не просто вспоминала факты, а использовала их как сыщица, именно так, как Магуайр ее учил.
Магуайр продолжил:
— Выбрав адвоката, близкого к единственному человеку, который захочет до всего докопаться, государство уничтожает любые подозрения в том, что оно что-то скрывает.
Сара улыбнулась тому, что Магуайр соглашался с ней. Она понимала, что намного более опытный оператор направлял ее, помогал ей улучшить историю, которая сделает ей имя. Сара была бесконечно благодарна ему за помощь и не менее горда собой, потому что так хорошо усваивала его уроки.
На этом ее триумф закончился.
В углу загроможденного стола Сары стоял маленький плазменный экран. Ни она, ни Магуайр не смотрели в его сторону, работая над собранной информацией. Все изменилось, когда множество окошек на экране заменило одно-единственное изображение — вид снаружи на участок Паддингтон-Грин. Перед зданием, ярдах в двадцати от главной лестницы, стоял корреспондент CNN Джон Крейн.
Его лицо занимало большую часть картинки.
Магуайр заметил эту перемену первым. Он потянулся к экрану и включил звук. Голос Крейна с характерными для Восточного побережья США нотками моментально заполнил малюсенький кабинет: «Тело Эймона Макгейла было найдено дежурным сержантом во время обхода камер в три утра десять минут. На данный момент мало что известно, но, кажется, не возникает сомнений в том, что он покончил с собой. Как именно это было проделано, остается поводом для домыслов, пока мы ожидаем официального заявления. Но что нам известно, так это то, что смерть Макгейла оставила много вопросов. Так как вчера вечером его личность была раскрыта, сформировался сложный образ этого пятидесятишестилетнего профессора. Протестант, но к политике нейтральный, Макгейл провел последние двадцать пять лет, будучи лектором в Королевском университете в Белфасте. Однако в прошлом ноябре его мирная жизнь трагически закончилась: он потерял жену и двоих сыновей в теракте новой Смуты. С того момента он поразительным образом выпал из общественной жизни, а чуть меньше месяца назад и вовсе пропал. Теперь кажется, что за это время его вменяемость пошла под откос, что и привело к вчерашним ужасам. Но как именно все это случилось, мы теперь вряд ли сможем узнать.
Мы ожидаем больше информации и будем держать вас в курсе всю ночь. На данный момент мы можем подытожить самые последние события в этой трагической истории: Эймон Макгейл, человек, ответственный за смерть сэра Нила Матьюсона и за покушение на бывшего президента Говарда Томпсона, покончил с собой, находясь под арестом. Он умер до встречи с адвокатом и до полицейского допроса. И тем самым оставил десятки незаданных и неотвеченных вопросов. Для CNN из центра Лондона, я Джон Крейн».
Изображение Крейна оставалось в центре экрана лишь мгновение, пока его не заменил невозмутимый ведущий утреннего шоу на CNN, европеец Роджер Уэйтс. Уэйтс начал говорить, его подача была мягкой и спокойной, как у настоящего профессионала. Но Магуайр услышал достаточно. Вытянувшись вперед, он нажал на кнопку и выключил звук. В их кабинетике снова стало тихо.
Сара таращилась на Магуайра, пока тот убирал руку от экрана, ждала, чтобы перехватить его взгляд. Когда ей это удалось, она увидела в нем то же беспокойство, которое испытывала сама.
— Что, черт возьми, только что произошло, Джек?
— Не имею ни малейшего понятия, — ответил Магуайр, качая головой. — Что они имеют в виду «умер до встречи с адвокатом»? Я думал, ты это проверила. Я думал, ты сказала, что Лоренс приехал туда, чтобы встретиться с ним?
— Лоренс был там, он приезжал на встречу. По-другому и быть не может: у него не было других причин туда приезжать, потому что Макгейл был единственным задержанным. Кроме того, сержант сказал мне, что адвокат Макгейла вот-вот приедет. Джек, это все чудовищная ошибка.
Магуайр кивнул, но его смятение было очевидно. Он был так же шокирован, как и Сара. Не только новостями о суициде Макгейла, но и заявлением, что тот умер, не рассказав о своих действиях и мотивах.
— В таком случае остается два варианта, верно? — сказал наконец Магуайр. — Либо кто-то чертовски заблуждается, либо в этом деле все не так просто.
Сара уже рассмотрела обе эти версии и теперь размышляла о том, что за ними стоит. Она соображала даже быстрее, чем Магуайр.
— Джек, если они пытаются скрыть, что Макгейл виделся с адвокатом, что он все-таки с кем-то поговорил, тогда они наверняка стараются что-то утаить…
— … а если они хотят что-то утаить, — подхватил Магуайр, — значит, мы не можем принять то объяснение, что Макгейл совершил самоубийство.
Теперь оба разговаривали шепотом. Выводы, к которым они пришли, пугали их обоих. Пару минут они посидели в тишине, пытаясь переварить информацию. Сара знала, что первый вариант был более вероятным: Джон Крейн, или тот, кто его инструктировал, совершил ошибку, которую скоро исправят, и мир узнает, что Макгейл все-таки виделся с адвокатом.
Но пока этого не произошло, второй вариант был тоже возможен. И поэтому стоило рассмотреть сопутствующие вопросы. Какой информацией обладал Макгейл, для сокрытия которой его стоило убивать? Как он умер, если это не было самоубийство? И если это было убийство, кто, черт возьми, смог добраться до него в стенах Паддингтон-Грин и как им удалось сымитировать самоубийство? Кому выгодно скрывать, что Макгейл