— Еще кое-что, сержант. Вам также следует знать, что Джо Дэмпси осложнил ситуацию.
Услышав это имя, Джошуа похолодел.
— Каким образом?
— Таким, что вы и в нем не ошиблись. Он подобрался намного ближе к истине, чем я ожидал. В том смысле, что он раздобыл мой номер телефона и говорил со мной напрямую.
Если бы Стэнтон говорил о каком-то другом человеке, то Джошуа принял бы это за ложь. За блеф. Но Джо Дэмпси?
Да уж. В это я могу поверить, подумал он. И это объясняет панику из-за телефона.
— Что он сказал?
— Это неважно. Важно то, что он связался со мной. Это означает, что он много раскопал за очень короткое время. Он целеустремленный и крайне способный человек. И он намерен остановить нас. Так что вам нужно быть готовым к его вмешательству.
— Всего лишь готовым? Не безопаснее ли принять бой до того, как он причинит еще больше вреда?
— Не на данном этапе, — ответил Стэнтон. — Последнее, что нам нужно, это чтобы он оказался к нам еще ближе. Если мы можем держаться от него подальше, то так и будем делать.
Джошуа внимал каждому слову, оценивая и содержание, и скрытый смысл. Последний был ясен. Несмотря на впечатление, которое пытался создать Стэнтон, он был напуган.
— Все понятно? — наконец спросил Стэнтон.
— Понятно, — на этом Джошуа отключился.
Он откинулся на кровати, осмысляя услышанное.
Из панорамного окна комнаты открывался потрясающий вид, но Джошуа был занят только своими мыслями. Обдумывая слова Стэнтона, он позволил себе криво улыбнуться.
Теперь исход дела был только один. Джо Дэмпси был в это втянут, а это значит, что только один из них выйдет живым. Невозможно было предугадать, кто это будет, но одно было ясно: независимо от того, кто из них выживет, Стэнтон не сможет насладиться плодами своих начинаний.
Сорок девять
Сара резко очнулась от беспокойного сна. Последние двадцать четыре часа выбили ее из колеи, и она не смогла побороть изнеможение. Вернувшись в отель, она отключилась практически моментально.
Она подняла голову с подушки и огляделась. Смотреть было особо не на что, но ее взгляд медленно прояснялся, пока она силилась прийти в себя.
Все еще полусонная, она потянулась за бутылкой минеральной воды на тумбочке и сделала два неожиданных наблюдения. Первым была лежавшая на полу импровизированная постель — нетронутая. Вторым — сидевший на стуле в углу комнаты Майкл Дэвлин, вид которого объяснял, почему постель осталась нетронутой. Он был одет и заляпан кровью утренних ужасов.
Сара приподнялась на локте и повернулась к нему:
— Ты в порядке?
Майкл не ответил. Он даже не поднял глаза. Он не пытался скрыть, как себя чувствовал. Влияние утренних событий было очевидно.
Сара выпрямилась и пристально посмотрела на мужчину. Был ли он сломлен тем, что вынужден был сделать? Она сама не могла об этом даже думать.
Мысли Сары вернулись к ужасам прошлой ночи. Она думала, что ничто не сможет шокировать ее больше, чем вид горящих останков Джека Магуайра и последующий вынужденный побег. Но через несколько часов она поняла, что ошибалась. То, что она видела в комнате 6.3, было так близко, так отчетливо, что ее затошнило от одного воспоминания.
Первое, что Сара заметила в кабинете, когда Майкл помог ей встать, была кровь на левой стороне его лица — от новых и старых ран. Одного взгляда Саре хватило, чтобы воспоминания о пережитых ужасах вернулись.
А вместе с ними и адреналин. Она вскочила на ноги. Бежать или драться? Ни в тот момент, ни позднее она не смогла ответить на этот вопрос. Зато она запомнит самое шокирующее зрелище в своей жизни. Тот человек, на которого она напала с клюшкой для гольфа, лежал лицом вниз в луже собственной крови.
Следующие минуты были менее четкими в ее памяти. Страх и паника поспособствовали этому. Но она отчетливо помнила боль в глазах Майкла. Потрясение, настигшее его, когда адреналин выветрился и проступила реальность.
Именно в этот момент Сара впервые взяла инициативу на себя. Поддерживая Майкла, она так быстро, как могла, практически вытаскивала его из офиса, из здания в ночь, где они начали свое маленькое путешествие, через тень и обратно в гостиницу.
Сара стряхнула с себя воспоминания. Она не позволит им взять контроль над ней. Не сейчас. Вместо этого она поднялась на ноги и стряхнула с себя эмоциональный паралич, который угрожал разрастись.
Она подошла к безмолвному Майклу на все еще трясущихся ногах. Присев рядом с ним, она положила руки ему на колени:
— Майкл, нам нужно что-то делать. — Сара смотрела в его опущенные глаза. — Мне нужно принести тебе свежую одежду, а потом нам нужно уходить.
Майкл, казалось, не понимал ее слов. И ответил совсем не на них.
— А как быть с прошлой ночью? — спросил он, нервничая, с неуверенностью в глазах. — Разве это не имеет значения? После того, что ты увидела, что я сделал?
— Все, что я видела, — это что ты сделал то, что должен был. — Голос Сары был твердым. Сильным. Она говорила искренне. — Ты спас нам жизнь. Когда все шансы были против нас, тебе каким-то образом это удалось.
— Но каким, Сара. Ты видела. Разве это не меняет все? Разве ты не хочешь убежать от меня?
— С чего бы это?
— Потому что… это был не просто рефлекс. — Голос Майкла звучал еще тише, ему было стыдно. — Я не был под воздействием адреналина или чем-то таким. Я был спокоен, Сара. И я знал, что делал. Я точно знал, что делал.
Сара задумалась, пытаясь понять, что говорит Майкл и зачем. Но это не помогло.
— Это имеет значение? Ты спас нам жизнь.
— Не знаю, — ответил Майкл. — Я только знаю, что то, что ты думаешь обо мне и о том, как низко я могу пасть, имеет значение. То, что ты думаешь, имеет значение.
Сара слушала. Она заметила неопределенность в голосе Майкла. Потеря уверенности беспокоила ее. Если они собирались выжить, больше всего им нужен был Майкл Дэвлин в лучшей форме.
— Майкл, ты беспокоишься, что напугал меня?
Майкл медленно кивнул. Затем он покачал головой. Он казался неуверенным. Он посидел еще несколько мгновений, сделал еще несколько глубоких вдохов, а затем снова заговорил:
— Я… Я… Я просто думаю, не знаю, захочешь ли ты бежать? Теперь, когда ты видела настоящего меня?
— Что ты имеешь в виду — настоящего тебя? Кто этот настоящий ты?
— Человек, которого ты видела прошлой ночью. Человек, который поднял осколок стекла и перерезал горло другому человеку. Я не думал, что до сих пор способен на подобное насилие. Я думал, что это осталось в прошлом. Но я намеревался убить его, Сара. Я хотел убить его.
Сара открыла рот, чтобы что-то сказать, но промолчала, не зная, как ответить.
Что он хочет услышать, подумала она. И что я хочу сказать?
По правде говоря, Сара была в смятении. Не от того, что Майкл сделал — это было необходимо. Если бы он не убил нападавшего, то они оба были бы сейчас мертвы. Но то, что он говорил сейчас, было чем-то большим. Майкл признавался в прошлом, о котором Сара не знала. В способности сделать что угодно, чтобы выжить. Чтобы выиграть.
Она знала, что признание Майкла должно было беспокоить ее. Но оно не заботило. И не только потому, что способность к насилию была необходима в их нынешнем затруднительном положении. Это было нечто большее. Было что-то в самом Майкле. Что-то, с чем Сара уже чувствовала связь.
Связь, которую, судя по тому, как сильно он хотел, чтобы она приняла случившееся ночью, Майкл, похоже, тоже почувствовал.
Она снова посмотрела ему в глаза. Ей нужно было, чтобы он пришел в себя, но она не знала, как это сделать. В тот момент грубый подход казался лучшим:
— Майкл, ты сделал то, что должен был сделать. Вот и все. И не важно, что я думаю.
— Я понимаю, — сказал Майкл. Его голос был пустым, было понятно, что он вообще ее не понял.
Не говоря ни слова, он поднялся, отвернулся и пошел в маленькую ванную комнату и закрыл за собой дверь.
Почти сразу раздался звук включенного душа, добавив жизни жутковатой тишине комнаты. Устраиваясь на стуле Майкла, Сара была благодарна за это.
Глядя в окно, она не воспринимала ничего из происходящего на улице. Она снова потерялась в своих мыслях, пытаясь понять мужчину рядом. Мужчину, которому она доверила свою жизнь.
Внутренний конфликт Сары был вызван парадоксом. Она была в шоке от того, на что был способен Майкл, но в то же время это ее успокаивало. Под очарованием и обаянием Майкла скрывалась способность к холодному, осознанному насилию. Но в данных обстоятельствах это было скорее хорошей новостью.
Разрушительный след вел за ними от Лондона до Белфаста. Можно было не сомневаться, что это еще не конец. Они не могли вернуться. Они не знали, кому доверять. Все, что им оставалось, — это продолжать двигаться вперед. Найти правду. Они смогут это сделать — как и выжить — только в одном случае: оставаясь целеустремленными. Чем бы ни была эта связь и это смятение между ними, этому придется подождать.
Подойдя к большому зеркалу на маленьком столе в комнате, Сара посмотрела на свое отражение. Последние несколько дней сделали свое дело и теперь отражались на ее обычно свежем лице. Ее челюсть почернела от удара прошлой ночью. Кожа под глазами была такой темной, как никогда раньше. Даже ее обычно яркие черные волосы спутались и потускнели.
Ее одежда была такой же потрепанной; ее обычно безупречная белая блузка намекала на пережитые ее владелицей несчастья, а ее черная юбка-карандаш видела лучшие времена.
Отвернувшись, Сара включила телевизор и потянулась к дешевой косметичке, которую Майкл купил для нее в аэропорту. Внутри был базовый косметический набор. То небольшое тщеславие, которое у Сары было, смыло недавними переживаниями. Но учитывая, что бог знает кто еще ищет ее, она не могла привлекать внимание, выглядя как женщина, которая только что прошла через ад.
Глядя одним глазом в зеркало, Сара сменила канал на CNN как раз вовремя для обзора событий к этому часу. Она слушала утреннего ведущего, стараясь скрыть синяк размером с кулак на своей челюсти. На повестке дня не было почти ничего, касающегося смертей и разрушений, которые они с Майклом пережили за последние восемнадцать часов. Исключением был отчет об автомобильной бомбе в Ислингтоне, но даже в этой истории не хватало нескольких ключевых элементов. Никаких упоминаний об ее участии или даже о Джеке Магуайре.