Дремлюга: Да, знакомые.
Прокурор: Этот список ваших знакомых касается вашей интимной жизни?
Дремлюга: Можно сказать: «Да».
Адвокат Монахов: Вы хотите сказать «в том числе и интимной жизни»?
Дремлюга: Да, в том числе.
Судья: Суд этим вопросом сейчас заниматься не будет.
Монахов: Считали ли вы 25 августа, что в вашем плакате содержатся заведомо ложные сведения?
Дремлюга: Я не усматриваю в текстах лозунгов заведомо ложных сведений. В частности, в лозунге «Свободу Дубчеку!» клеветы не было. Я знал, что Дубчек интернирован, это была правда.
Прокурор: Откуда вы взяли, что Дубчек интернирован?
Дремлюга: Я слушал израильское радио. Да и в наших газетах никаких сведений о Дубчеке не было. Писали только, что он ревизионист и предатель. Президент Свобода приехал в Москву…
Судья: Все ясно, можете не продолжать.
Дремлюга: Вы мне затыкаете рот, когда я хочу объяснить мотивы своих действий.
Монахов: Правильно ли я вас понял, что вы из наших газет сделали вывод, что Дубчек, видимо, интернирован?
Дремлюга: Да, правильно.
Адвокат Каминская: Оказывали ли вы или кто-нибудь рядом с вами сопротивление лицам, которые вас задерживали?
Дремлюга: Не оказывал сопротивления ни я, ни кто-либо другой.
Каминская: Предъявляли ли они вам какие-либо удостоверения?
Дремлюга: Никто никаких удостоверений не предъявлял.
Каминская: Были ли у них нарукавные повязки?
Дремлюга: Нет, ничего не было.
Каминская: Предлагал ли вам кто-либо из них покинуть Лобное место?
Дремлюга: Наоборот, они нас окружили, боясь, чтобы мы не покинули это место.
Допрос свидетеля Стребкова Ивана Васильевича
Стребков: Это было 25 августа с. г. Я нес службу на Красной площади, на патрульной машине. Около 12.00 получил команду в срочном порядке подъехать к Лобной части Красной площади. Когда подъехал, увидел очень много народу, толпу. Я не понял, что случилось. Открыл дверку, вышел из машины, только остановился, подходят трое граждан: двое по бокам, один в середине. Ведут его под руки. Дали указание доставить срочно гражданина в 50-м отделение милиции. В милиции передал гражданина дежурному на руки, доложил обстановку дежурному по городу и вернулся на Красную площадь.
Судья: Можете вы опознать среди подсудимых, кого именно вы доставили в отделение милиции?
Стребков: Пожалуй, нет. Кажется, в белой рубашке и очках. Кажется, он ( показывает на Бабицкого ).
Прокурор: Как вы сможете охарактеризовать движение в том месте?
Стребков: Не понял.
Прокурор ( поясняет ): Проезжали ли там машины?
Стребков: Нет, там движение запрещено, в это время был допуск в мавзолей.
Прокурор: А из Спасских ворот? Им надо было проезжать мимо Лобного места?
Стребков: Нет, машины идут напрямую из Кремля по ул. Куйбышева. Мимо Лобной части, но в стороне.
Прокурор: Как вел себя этот гражданин?
Стребков: Вел себя спокойно, ни слова.
Прокурор: А те лица, которые сажали его в машину?
Стребков: Не видел. Посадили и сказали доставить.
Прокурор: Подсудимый Бабицкий, этот свидетель доставил вас в отделение милиции?
Бабицкий: Я полагаю, что этим гражданином я был доставлен в милицию. ( Бабицкий к свидетелю вопросов не имеет .)
Богораз: Кто отдал приказ подъехать к Лобному месту?
Стребков: Я получил команду от старшего по наряду.
Богораз: А доставить в отделение милиции?
Стребков: Эту команду мне дали неизвестные граждане.
Богораз: В деле есть два ваших рапорта. Там сказано, что в отделении милиции вы видели плакат в руках сотрудника КГБ. Расскажите об этом подробнее.
Стребков: Пока я звонил по телефону в соседней комнате, зашел гражданин. Потом оказался сотрудником КГБ. Он принес лозунг: «Руки прочь от Чехословакии!»
Адвокат Каминская: Видели ли вы машины, идущие из Спасских ворот?
Стребков: Каждую минуту шныряют туда и обратно правительственные машины.
Каминская: Но толпа была в стороне?
Стребков: Да.
Каминская: Значит, она не мешала движению?
Стребков: Нет, не мешала. Там постовой стоит.
Каминская: Сколько времени вы пробыли у Лобного места?
Стребков: Одну-две минуты, машина оперативная.
Каминская: Сколько машин за это время вышло из Спасских ворот?
Стребков: Не знаю, не обращал внимания.
Адвокат Калистратова: От кого вы узнали, что плакат принес именно сотрудник КГБ?
Стребков: Он назвал себя.
Калистратова: Что он сказал при этом?
Стребков: Что он при обыске отобрал плакат.
Калистратова: Вам дали команду отвезти их в 50-е отделение милиции. Какие граждане дали вам эту команду?
Стребков: Какие-то граждане.
Калистратова: И вы исполнили команду каких-то граждан?
Стребков: Да.
Судья ( одновременно с ответом Стребкова ): Ответ на этот вопрос уже получен.
Адвокат Поздеев: Оказывал ли задержанный гражданин сопротивление?
Стребков: Нет, не сопротивлялся.
Адвокат Монахов: С какой целью вы находились на Красной площади?
Стребков: Следил за порядком.
Монахов: Останавливались ли машины?
Стребков: Не обращал внимания.
Каминская: В ваших предварительных показаниях сказано, что вы взяли последнего. Уточните.
Стребков: Не знаю, оставался ли там кто-нибудь. Да, по-моему, я отвез последнего. Я думаю так, потому что других машин не было.
Бабицкий: Если завтра к вам подойдут двое, ведущие третьего, и прикажут отвезти его, вы исполните их приказание?
Судья: Вопрос предположительный и поэтому снимается.
Бабицкий: Граждан вы не знали?
Стребков: Нет.
Бабицкий: Что заставило вас выполнить приказание людей, которых вы не знаете?
Стребков: Я, как работник милиции, обязан задержать по требованию любого.
Дремлюга: Предъявляли ли они документы?
Стребков: Нет, не предъявляли.
Дремлюга: На каком расстоянии от Лобного места проходят машины?
Стребков: Не могу сказать.
Дремлюга: Вы сказали, что ОРУД перекрыл движение на Красной площади в связи с очередью в мавзолей. С какой стороны была толпа?
Стребков: Со стороны собора.
Дремлюга: С какой стороны от Лобного места проходят машины?
Стребков: Не могу сказать.
Прокурор ( Дремлюге ): С какой стороны Лобного места вы сидели?
Дремлюга: Лицом к Историческому музею.
Судья спрашивает поименно мнение участников суда, разрешить ли Стребкову не присутствовать далее на судебном следствии в связи с тем, что ему надо идти на похороны. Прокурор не возражает против того, чтобы отпустить Стребкова.
Адвокаты и подсудимые не возражают, но просят суд обязать Стребкова вернуться на судебное следствие после похорон: «Стребков должен быть при допросе других свидетелей, так как есть расхождения его показаний с показаниями других свидетелей на предварительном следствии».
Суд, совещаясь на месте, определяет: Стребкова с судебного следствия отпустить.
Дополнение Богораз
После того как выступили остальные подсудимые, я считаю возможным сообщить, какой именно плакат я держала, так как это все равно явствует методом исключения: «Руки прочь от ЧССР!» Плакат был выполнен черной краской на белом полотне. Я еще раз подтверждаю, что несу ответственность за все плакаты.
В дополнение к показаниям Дремлюги: я вспомнила, что тоже слышала слова, обращенные к Литвинову: «Наконец-то ты мне попался, жидовская морда».
В ответ на слова прокурора о сговоре, к вопросу о случайности или договоренности: как указал Литвинов, есть еще и третья возможность – информация от каких-то третьих лиц.
Судья: Прошу вас уточнить этот момент.
Богораз: Я ни от кого не скрывала своих намерений, хотя и не утверждаю, что говорила о них именно подсудимым. Уточняю: я избрала именно эту форму протеста, так как я и по-другому протестовала, например, подала заявление на работе, но не получила ответа. А такая форма протеста, как демонстрация, также является законной и гарантируется конституцией.
Прокурор ( Дремлюге ): Говорили ли вы на предварительном следствии об этой фразе, обращенной к Литвинову?
Дремлюга ( гордо ): На предварительном следствии я вообще никаких показаний не давал.
Литвинов ( дополняет ): Я сейчас тоже вспомнил эту фразу и вспомнил, кем и когда она была сказана. Ее произнес человек, сидевший за рулем машины, когда нас везли в милицию, и ее могли слышать Дремлюга, Богораз и другие.
Допрос свидетеля Ястреба Евгении Николаевны
Ястреба: 25 августа этого года без десяти двенадцать я пришла к Лобному месту для встречи со знакомыми девушками.
Я увидела, как мимо меня прошла женщина с коляской. В этот момент с противоположной стороны к ней подошли женщина (Богораз) и трое мужчин – Литвинов, Делоне и, кажется, Файнберг. Несколько минут поговорили. Женщина с ребенком села у Лобного места, за ней все остальные. Тут же подняли вверх руки: в руках они держали плакаты. Женщина с ребенком подняла флажок – она сказала, что это чешский национальный флаг. Я постаралась прочесть лозунги, но не смогла. Прочла только лозунг: «За вашу и нашу свободу!» – его держал Литвинов. В это время подбежали трое мужчин, вырвали лозунги, один сломал древко флажка. Собралась большая толпа. Реплики: «Нехорошо так вести себя», требовали милиции. Потом подогнали машину. Туда посадили людей больше, чем я видела раньше (пятерых). Файнберг крикнул: «Долой агрессию!» Литвинов и Делоне шли спокойно.