Куклин: Когда его сажали, то он кричал.
Прокурор: Были ли среди машин, куда сажали людей, машины, выехавшие из Кремля?
Куклин: Нет, не было. Были посторонние машины.
Богораз: На предварительном следствии вы показали, что, находясь на своем посту, вы увидели группу граждан, идущих к Лобному месту, и побежали туда. Что, вы предполагали, что группа в 6–8 человек создаст помехи транспорту?
Куклин: Там милиционера Розанова не было, а пост оставлять без присмотра нельзя. Туда начали стекаться люди. Ежели бы они как все граждане Советского Союза шли, – бывают группы экскурсантов и гораздо больше, и никаких сомнений быть не может. А когда эта группа из шести человек шла, вокруг них стали собираться люди.
Богораз: Когда вы обращались с требованием разойтись, к кому вы обращались?
Куклин: Ко всем. Я просил толпу разойтись.
Адвокат Каминская: Вы написали 25 августа рапорт. После чего?
Куклин: После сдачи смены.
Каминская: Чем объяснить, что рапорт датирован 3 сентября? (Указывает лист дела.)
Куклин (после паузы): Я писал рапорт по окончании рабочего дня, но опустил сам факт о нарушении движения транспорта.
Каминская: Почему вы написали второй рапорт? Первый вы написали кому? На имя своего руководителя?
Куклин: Да.
Каминская: Вы знаете, где он?
Куклин: Нет.
Каминская: Что вы упустили в первом рапорте?
Куклин: Что главная помеха в нашем деле – затор транспорта.
Каминская: Когда вы подошли к посту Розанова, пост был пустой?
Куклин: Да.
Каминская: Вы Розанову говорили, чтобы он пошел и позвонил?
Куклин: Нет.
Адвокат Каминская: На предварительном следствии вы показали, что вы близко к Лобному месту не подходили и лозунгов не видели. Подтверждаете ли вы это?
Куклин: Да. Не видал ничего.
Адвокат Калистратова: Кто не подчинялся требованиям уйти с проезжей части?
Куклин: Некоторые проходили, а некоторые не уходили.
Калистратова: С вашего поста вам было видно Лобное место?
Куклин: Да, та часть, которая обращена к Историческому проезду.
Калистратова: Где вы заметили группу?
Куклин: Группу увидел на пешеходной дорожке от ГУМа к Лобному месту.
Калистратова: Кто вас попросил предоставить транспорт? Граждане?
Куклин: Да.
Калистратова: На предварительном следствии вы показали, что к вам обратился мужчина.
Куклин: Мужчина-то тоже был гражданин.
Калистратова: Мужчина подошел до или после того, как вернулся Розанов?
Куклин: Сказать точно не могу.
Калистратова: Вы лично кого-либо задерживали?
Куклин: Нет.
Калистратова: Вы видели работников милиции?
Куклин: Кроме Розанова на посту, не видел.
Калистратова: Задерживала кого-нибудь милиция?
Куклин: Нет.
Адвокат Монахов: На предварительном следствии вы говорили, что близко не были, выкриков не слышали. (Зачитывает показания:) «Розанов пошел звонить, а я его заменил на посту. После этого подошел человек и стал требовать, чтобы я дал машину. Выкриков не слышал». Вы давали эти показания?
Судья: Уточните, когда вы слышали и когда не слышали.
Куклин: Когда в машину садили, они выкрикивали.
Литвинов: Вы 25-го, по окончании смены, написали рапорт?
Куклин: Да.
Литвинов: А 3 сентября решили дополнить?
Куклин: Да.
Литвинов: Между этими моментами вас вызывали на допрос?
Куклин: Не помню.
Литвинов: А почему именно третьего вы решили дополнить рапорт?
Куклин: Мне начальник сказал, что нужно дополнить рапорт.
Литвинов: А чем дополнить, сказал?
Куклин: Я и сам знаю, чем дополнить.
Литвинов: Почему вы решили, что Розанов пошел звонить?
Куклин: Кто первый день работает, тот, может, и не знает.
Делоне: Как вы могли обращаться к гражданам, если вы близко к Лобному месту не подходили?
Судья: Уточните расстояние?
Куклин: Около 10 метров.
Делоне: С одной стороны, вы близко не подходили, а с другой стороны, вы обращались к гражданам. Значит, к сидящим гражданам вы не могли обращаться?
Куклин: Нет. К тем лицам, которые сидели, я с предложением разойтись не обращался. Эти 6 человек, которые сидели, они не мешали транспорту.
Дремлюга: Если люди сидят на тротуаре, будут они мешать движению транспорта?
Куклин: Нет, не будут, пешеходам мешают.
Богораз: Прошу суд удостоверить, что в промежутке между двумя рапортами у свидетеля Куклина был допрос. В первом рапорте ничего не было о заторах транспорта.
Судья смотрит в деле и удостоверяет.
Богораз: Почему вы, работник ОРУДа, основной обязанностью которого было регулировать движение транспорта, не отметили в первом рапорте заторы?
Куклин: День был воскресный, я спешил и, наверно, опустил то, что нужно было записать.
Прокурор (делает замечание адвокату Монахову): Вы смеетесь, а смеяться в суде неэтично.
Монахов: Вы ошибаетесь: я улыбаюсь, а не смеюсь. А выражать свои эмоции не возбраняется и адвокатам.
Судья (Монахову): Суд вас просит быть внимательным.
Делоне: Что вы имеете в виду, говоря о заторе? Остановились какие-либо машины? Вы видели конкретно машины? Сколько их было? Номера машин записали?
Куклин: Нет необходимости отмечать.
Литвинов: Были ли помехи машинам, идущим от Москворецкого моста к улице Куйбышева?
Куклин: Были.
Литвинов: Какое расстояние от Лобного места до проезжей части этой трассы?
Куклин: Метров 20.
Адвокат Каминская: На чье имя был подан ваш первый рапорт?
Куклин: Начальнику 4-го отделения ОРУДа.
Прокурор: Что, этот рапорт был внутреннего пользования?
Куклин: А я не знаю, нам не докладывают.
Каминская ходатайствует о представлении в распоряжение суда первого рапорта свидетеля Куклина.
Адвокат Калистратова: Считаю чрезвычайно важным для данного судебного разбирательства приобщение этого первоначального документа к делу.
Все адвокаты и подсудимые поддерживают это ходатайство.
Прокурор: Считаю нецелесообразным затребование этого документа, так как свидетель дал исчерпывающие показания о содержании этого рапорта.
Определение суда: Ходатайство Каминской удовлетворению не подлежит, так как необходимости в нем по делу нет.
Допрос свидетеля Беседина Эдуарда Михайловича
Беседин: 25 августа я прогуливался по Красной площади. Мое внимание привлекла толпа. Отъехало две машины. Из одной машины женщина в голубом платье кричала: «Свободу Чехословакии». В толпе был мужчина, который привлек мое внимание тем, что бурно действовал и что-то говорил толпе. Его задержали и посадили во вторую машину люди в гражданском. За 2–3 метра до машины его передали в руки милиции.
Прокурор: Как относились окружающие люди?
Беседин: Люди в толпе были очень возмущены: «Живут у нас, едят наш хлеб, а такие вещи вытворяют».
Прокурор: Могли бы вы опознать мужчину, который развил бурную деятельность? Как он выглядел?
Беседин: Я видел его лицо из машины, одежды не видел.
Прокурор: На предварительном следствии вам предъявляли его для опознания?
Беседин: Да, предъявляли. Это был гражданин Бабицкий. Но он говорит, что он сидел, а тот стоял.
Прокурор: Вас это смущает?
Беседин: Да.
Прокурор: Где вы работаете?
Беседин: Я студент Московского энергетического института.
Адвокат Поздеев: Вы показывали, что мужчина, о котором вы говорили, был одет в рубашку грязно-розового цвета и коричневые брюки, а здесь говорите, что одежды не помните, а только лицо.
Беседин: Я говорю о двух разных людях. Бабицкого я увидел впервые в машине. Развил бурную деятельность другой.
Литвинов: Вы меня видели на площади?
Беседин: Нет.
Делоне: А меня видели?
Беседин: Нет.
Дремлюга: А меня?
Беседин: Нет.
Дремлюга: Как объяснить, что вы во время опознания оказались за стеклянной дверью?
Судья: Суд снимает этот вопрос.
Дремлюга: Почему?
Судья: Суд не дает объяснений.
Литвинов (ходатайствует о том, чтобы впустили его жену Майю Русаковскую и друзей его и других подсудимых): На основании ст. 18 УПК суд должен следить за гласностью судопроизводства. В то же время в суде присутствует масса посторонних людей, пришедших по неизвестным пропускам. Прошу занести это в протокол и рассмотреть это ходатайство.
Судья: Ваше заявление будет занесено в протокол. Еще не было перерыва, и ваше заявление мы рассмотрим.