— Тэк-с, тык-с, тык-с, «в дальнейшем именуемый «Покупатель»»... — сосредоточенно бубнил он себе под нос, — ... тэк-с... «далее по тексту «Продавец»»... тэк-с, тэк-с... «совместно именуемые — «стороны»»... тэ-эк-с, «предмет договора: Продавец обязуется... бессмертную душу, далее именуемую «товар»»... Покупатель, в свою очередь, гарантирует...»; что ж, годится. Тэк-с... «Ограничения и обременения»... «Права сторон»... Ну, это понятно... тут тоже... ладно, пускай... гм, впрочем, пускай его... тык-с, тык-с... ага, вот: «Обязанности сторон». Читаем... тэк-с, тэк-с, тэк-с... Ну, что же, — резюмировал он, наконец, — несколько для меня непривычно, по-новомодному, но, полагаю, можно подписать и в таком виде. Вот только согласую с руководством.
— А это долго?
— Черт его знает, — ответил черт и провалился сквозь паркет.
На сей раз ждать пришлось действительно немного дольше, а может, Семену Марковичу это только так показалось; он нервно расхаживал по квартире, когда раздался звонок в дверь.
— Кого еще черт принес, — проворчал адвокат, — так не вовремя.
На пороге стоял барон Мальфас.
— Измаялся, небось? — спросил он и подмигнул мутным покойницким глазом.
— Оперативно вы, — признал Семен Маркович.
— Начальство требует, приходится рвать когти, — ухмыльнулся барон и протянул Безакцизному экземпляр договора; в левом нижнем углу виднелся явственный отпечаток раздвоенного копыта, а рядом, в скобочках, значилось: «Велиал II Безъяремный».
— Это... э-э, пятно, так понимаю, означает, что договор согласован? — уточнил Семен Маркович.
— Правильно понимаешь. Ну-с, а вот и доверенность. Садимся, подписываем?
— Сейчас. У меня как раз есть ручка со специальными несмываемыми чернилами, берегу для особо важных документов, — засуетился Безакцизный.
— Семен Маркович! — иронически протянул черт.
— Ах, ну да, конечно, разумеется, — догадался Семен Маркович и смущенно добавил: — Я крови боюсь.
— Здрасьте! — еще больше развеселился бес. — Как из клиентов ее литрами пить, он не боится, а тут — нате, перетрусил. Давай сюда руку! Левую, не правую. Вот так.
Когда все было кончено, барон сунул свой экземпляр договора в карман и молча направился к выходу. Уже за дверью он обернулся и, пристально глядя Безакцизному в глаза, заявил:
— Я еще вернусь.
Через семьдесят семь лет, когда Председателю межпланетной гильдии адвокатов и видному общественному деятелю Семену Марковичу Безакцизному стукнуло сто восемнадцать, к воротам его загородного замка припарковался аэрокатафалк фирмы «Харончик и сыновья»; из катафалка вышел незнакомый Председателю покойник и приветственно помахал камере наблюдения.
— Не ждал, старый греховодник? — злокозненно поинтересовался усопший, представ перед Семеном Марковичем.
— Как можно, васьсиясь, разумеется, ждал, — ответил Безакцизный. — Уже и сигарку припас — «Кабаньяс», как любите.
— Очень мило, — усмехнулся барон Мальфас. Из за то, что лицевые мышцы слушались его плохо, улыбка вышла чуть натянутой. — Но не будем тратить времени, ты и так им от души попользовался. — Дьявол окинул взглядом роскошные апартаменты. — Ишь, прямо Валтасаров дворец. А ты нисколько не изменился, даже помолодел, курилка, — добавил он, хлопая адвоката по плечу.
— Так предусмотрено соглашением. Что ж, пройдемте библиотеку?
— Зачем это? — удивился черт.
— Ну, как же — сверимся с условиями договора, вдруг какая-то накладка. Или коллизия.
— Какая, к дьяволу, коллизия? — нахмурил брови барон. — Наша сторона свои обязательства выполнила, теперь черед за тобой — пробил час платить по счетам — упала стрелка, сделано, свершилось. И не вздумай увиливать, даже не пытайся!
— Мне все же кажется, что вы несколько торопите ход событий. И превратно толкуете условия нашего договора. Впрочем, пойдемте в библиотеку, там все и проясним.
Дьявол мрачно хмыкнул, но пошел следом за адвокатом.
— Ну, где договор? — с раздражением спросил Мальфас. - Смотри, если там какие подчистки, так второй экземпляр у меня — сверим.
— Как же вы плохо обо мне думаете! — поразился Семен Маркович. — Подчистки, фи! А договор вот он. Так, читаем... бла-бла-бла... ага, вот: -«...Покупатель обязан: предоставить Продавцу земную жизнь общим сроком (считая с рождения и до дня смерти), равным возрасту седьмого тома сочинений М. Е, Салтыкова (Н. Щедрина), изданного в г. С.-Петербурге, в типографии М. М. Стасюлевича, в 1889 году, каковая книга является неотъемлемым Приложением к настоящему Договору и подлежит дальнейшему хранению у Продавца».
— Ну? И что дальше? — нетерпеливо бросил барон.
Вместо ответа Семен Маркович подошел к книжным стеллажам и, отключив защитное поле, бережно взял в руки знакомый том в кожаном переплете с бантами.
— Вот она, родимая моя, — любовно проворковал он, протягивая книгу Мальфасу, — сто девяносто пять лет, а она все как новая.
Дьявол раздраженно выхватил у него из рук фолиант.
— В чем подвох? — спросил он через минуту, тщательно оглядев и даже обнюхав книгу.
— Никакого подвоха, помилуйте! — обиженно округлил глаза адвокат. — Просто мы же с вами уговорились, что проживу я столько же, сколько лет этой книге. А сколько ей лет? Правильно, сто девяносто пять. Мне же сегодня всего сто восемнадцать исполнилось. Вот и выходит, что поторопились вы со своим визитом!
— Постой-ка, постой, — озадаченно произнес черт, — что ж это получается? Это значит, что когда тебе стукнет сто девяносто пять лет, книга состарится вместе с тобой и тем самым срок твоей смерти снова отодвинется на очередные семьдесят семь лет? Ты что же, собрался жить вечно?!
— Не совсем так, — хихикнул адвокат. — ведь когда-нибудь книга рассыплется в прах. Надеюсь только, что это произойдет не скоро — я за ней тщательно ухаживаю: берегу от пыли, регулярно проветриваю, корешок смазываю пчелиным воском и ланолином. Так что вы давеча правы были: мой выбор пал на эту книгу не случайно, просто она из всего моего собрания находилась в самом идеальном состоянии, да и качество материалов, из которых она изготовлена...
— Шалишь, брат! — перебил его черт. — Я, между прочим, в пекле не блины пек — было время, чтобы поизучать ваши законы, — знал ведь, с кем имею дело. Так вот, согласно части третьей статьи сто пятьдесят девятой Гражданского кодекса, что действовал на момент заключения нами сделки, устные договоренности сторон также имеют силу.
— Ну и что? — пожал плечами Безакцизный. — Мы и в устной форме оговорили ровно то, что записали потом в договоре.
— Э, нет, — заупрямился Мальфас, — я помню прекрасно: изначально речь шла именно о ста восемнадцати годах.
— Неправда! Я юрист и словами не бросаюсь.
— А вот мы это сейчас проверим. — заявил дьявол и принялся выводить руками замысловатые пассы. Через мгновение посреди библиотеки сформировались две полупрозрачные фигуры — давно убиенного псевдо-Тойфеля и адвоката Безакцизного. «Хочу прожить столько лет, сколько лет этой вот книге», — глухим, словно дальнее эхо, голосом произнес призрачный двойник Семена Марковича.
— Видите, видите! — с ликованием воскликнул последний. — Конкретной цифры я не называл. И слов о том, что речь идет о возрасте книги на момент заключения сделки, тоже не прозвучало.
— Но ты не утверждал и обратного.
— Правильно. Эту мою фразу можно толковать двояко, поэтому следует обратиться к письменному документу — договору...
— Но в нем тоже нет никаких цифр! — прорычал Мальфас.
— В соответствии со статьей четыреста тридцать первой Гражданского кодекса, во внимание должно принимать буквальное значение содержащихся в договоре слов и выражений. А буквальное истолкование — мое!
Барон Мальфас некоторое время молча смотрел на Безакцизного, а потом увещевательно произнес:
— Ну ты что, и вправду настроился на вечную жизнь? Подумай хорошенько, про Вечного Жида вспомни. Ведь вечная, нескончаемая жизнь — это проклятие; ты же взвоешь от скуки. Предлагаю компромиссное решение...
— Бросьте! — в свою очередь перебил его адвокат. — Бросьте, господин барон. Проклятие и скука — это для бездельников да глупцов, для тех, которые и в отмеренный-то им срок скучают да маются. Работать надо, дело делать, оно тогда и не скучно вовсе. В конце концов, мир, вселенная — бесконечны; чем не безграничный полигон для вечного познания? Вот я, к примеру, за свои сто восемнадцать лет совсем не пресытился... Э, да вы, ваше сиятельство, вижу, расстроились. Что, попадет вам от руководства? Кто ваш непосредственный-то начальник? Князь Ада Велиал Безъяремный? Он, когда не ошибаюсь, из херувимов будет, то бишь второй чин первого легиона аггелов бездны? Хе-хе, как видите, пока вы штудировали право, я в основы демонологии вникал, тоже не терял времени-то...
— С чертом шутки шутить вздумал?! — рявкнул дьявол, тряся указательным пальцем перед самым адвокатским носом. Вдруг кончик его пальца покраснел, раскалившись точно кузнечный оковалок, и он с силой ткнул им в драгоценный том. Раздалось шипение, остро пахнуло серой, и книга — вся и разом — полыхнула синим адским пламенем.
— Библиотеку мне не пожги, нехристь! — всполошился Семен Маркович.
— Я черт, а не Геббельс.
Через пару секунд от седьмого тома сочинений Салтыкова-Щедрина осталась лишь горстка серого пепла. Черт дунул на нее и та рассеялась по комнате невесомым облачком.
— Ну что?! — торжествующе воскликнул он. — Понял теперь, как с Нечистым тягаться, бумажная душа? Так и быть — дополнительные семьдесят семь лет сверху ты себе отыграл, черт с тобою — я добрый. Зато, когда я заявлюсь к тебе в следующий раз, книги — твоей спасительницы у тебя уже не будет. Что предъявишь ты мне тогда? И вот тогда — тогда тебе придется отправиться со мной — в самое Пекло, ох, и там-то мы — ла-ла-ла! повеселимся от души, от души!
С этими словами дьявол, видимо не в силах сдержать эмоции, закружил по библиотеке, приплясывая и мурлыча себе под нос на мотив «Сатана там правит бал»: «Ла-ла-ла-ла! Ла! Ла-ла!»