— Нихт ферштейн, милая!
За дверью послышались голоса.
Виталик в два прыжка добрался до волшебного камня, громко назвал свое имя, домашний адрес и дату.
Дверь распахнулась. В проеме показался чернокожий великан. За ним — еще парочка вооруженных людей. Увидев мужчину рядом с Дарьей, они мгновенно выхватили сабли из ножен.
Хотят порубить в капусту, догадался Виталик. А вот фиг им!
Что-то крикнув, девушка бросилась к нему. И коснулась его руки за секунду до того, как он произнес гагаринское «Поехали!».
В глазах потемнело.
Через мгновение он увидел знакомые очертания облупленного окна, кактус на подоконнике и батарею центрального отопления с пятнами ржавчины. Машина времени лежала рядом на паркетном полу.
Дарья опустила руку, оглядываясь кругом. На лице ее было написано детское любопытство.
Дурак, подумал Виталик. Зачем я назвал свой домашний адрес, когда надо было вернуться на сорок шестой километр?!
Он ощупал карман джинсов. Пусто! Ощупал другой. Тоже пусто! Посмотрел на руки Дарьи. Кольцо, которое она надела в сокровищнице шаха, исчезло.
Машина времени словно угадала его проблему. На боку у нее вспыхнула надпись: «Демо-версия. Купите дополнительный модуль для перемещения ценных предметов».
— Чтоб вы ВСЕ сдохли! — теперь уже более искренне сказал он. — Присядь, пожалуйста,
Девушка смотрела на него непонимающим взглядом. Виталик указал пальцем на кресло в углу. Она кивнула и устроилась с таким видом, будто это — партер, а перед ней — сцена, где вот-вот начнется спектакль.
Люда обязательно этот спектакль устроит, как только войдет. Да еще какой! Стены, конечно, не рухнут, но хрусталь у соседей точно полопается. Пронеси Господи!
Он осторожно открыл дверь в соседнюю комнату. Людочки там не было. В спальне, наверное. У нее после обеда — тихий час.
Виталик попятился и неслышно закрыл дверь. Достал из кармана визитку продавца. Набрал номер на сотовом.
— О радость моих очей, о солнце этого мира! Ты вернулся из Персии? — раздался в трубке голос Бильгамеша.
— Да. Мне нужны дополнительные модули!
— Очень рад. Какие именно?
— Для перевода речи и переброски вещей.
— Секундочку, милейший. Я загляну в прайсик, — в трубке послышалось шуршание бумаг. — Так, модуль перевода... Цена — триста золотых римских монет императора Нерона...
— Триста золотых?! Где я наберу столько?
— Да их везде навалом! Например, в нераскопанных могильниках на Апеннинском полуострове...
— Ты что, издеваешься? Когда мне могильники рыть?! Сбрось хоть половину! Все-таки ваша машина времени — «бывшая в употреблении»!
Бильгамеш засмеялся:
— В мире магии все — «бэ-у». А цены только растут... Ладно, предложу другой вариант. Вместо монет я могу взять одну красивую женщину. В прошлом за нее дадут всю сумму без разговоров!
— То есть ты... продашь ее в рабство?
— Точно, о мудрейший аксакал! Но не беспокойся. Я позабочусь о том, чтобы она попала в хорошие руки!
Нет, подумал Виталик, быть Робином Гудом — это еще куда ни шло, но работорговцем — никогда!
— Почему ты сам не отправишься в прошлое и не возьмешь то, что захочешь?
— О, в молодости я так и делал. Шесть раз меня хотели повесить, четырнадцать раз — четвертовать и семнадцать раз — посадить на кол. Надоело!
Виталик вспомнил сверкающие глаза и сабли стражников Надир-шаха. Замешкайся он хоть на секунду, его здоровье резко бы пошатнулось. Конечно, менеджером по продажам быть куда безопаснее!
— Сколько ты хочешь за модуль доставки ценностей?
Бумаги снова зашуршали.
— Так, посмотрим... Цена та же — триста монет! Но для тебя есть специальное предложение. Оба модуля плюс сто дополнительных лет жизни — за твою бессмертную душу! По рукам?
К счастью, Виталик читал в школе полный текст «Фауста», поэтому ответил без колебаний:
— Нет!
До его слуха донесся голос Людочки:
— Виталичка, ты уже дома? Золото привез?
Виталик разорвал связь с Бильгамешем и прижал палец к губам, посмотрев на Дарью. Та кивнула, радостно глядя на него своими большими миндалевидными глазами.
Он прошел в спальню. Людмила лежала в постели, закутанная в одеяло. Разлепив веки, повторила вопрос:
— Золото привез?
— Ну, я бы скорее назвал это «золотцем», — уклончиво ответил Виталик.
— Чего-о? — с угрозой в голосе протянула супруга, приподнимаясь на локте, и начала шарить рукой по тумбочке.
Там стоял большой электронный будильник. Если таким попасть в лоб, мало не покажется.
— Я тебе все объясню, — торопливо сказал он.
Людмила выслушала его рассказ о путешествии в прошлое, держа будильник наготове. Каждую секунду он ждал броска, готовый отпрыгнуть. Семейная жизнь все-таки пошла ему на пользу — научила быть бдительным и шустрым.
— Так, значит, рабыня сидит у нас в гостиной? — спросила жена с кривой улыбкой.
- Да.
— А ее согласие на продажу требуется?
Он пожал плечами:
— По-моему, у рабов об этом не спрашивали.
— Так чего ж ты ждеш-шь?! — зашипела она. — Немедленно звони своему Бильгамеш-шу! Пусть покупает!
Людочка начала торопливо одеваться, хлопая дверцами шкафа и ящиками комода.
Она была редкая стерва, но решения принимала всегда здраво. Действительно, зачем без толку рвать и метать, если можно купить-продать? Другого способа получить триста древнеримских монет просто нет. Не искать же их, в самом деле, в могильниках! Придется Виталику все-таки заделаться работорговцем. Ненадолго. Всего на один раз!
Выйдя из спальни, он остановился перед дверью гостиной и набрал номер Бильгамеша.
— Что надумал, о разумнейший из гениальных?
— Один модуль в обмен на одну женщину, — сказал Виталик почти шепотом.
— Отлично! Озвучь мне имя счастливицы и название модуля!
Ответив, Виталик нажал на кнопку сброса. Дело сделано. Нужно только выждать пятнадцать секунд, в течение которых, по словам белого мага, торговая операция будет полностью выполнена. Бильгамеш заберет красотку, а в обмен активирует нужный модуль в машине времени. С технической точки зрения ничего сложного.
Было слышно, как тикают настенные кварцевые часы. Виталик начал следить за секундной стрелкой.
Неужели он сделал это — решил судьбу женщины, не спросив ее мнения? А вдруг Бильгамеш соврал про хорошие руки? В таком случае, дамочка будет страдать до конца своих дней и осыпать Виталика страшными проклятиями. Где гарантия, что они будут ему по барабану?
В груди защемило. Это начались угрызения совести. Позвонить колдуну и сказать, что сделка отменяется? Нет, только не это. Уж лучше самому загреметь в тартарары, и притом без всяких дополнительных модулей.
Секундная стрелка совершила один полный круг, второй, третий. .. Больше ждать не имело смысла. Торговая операция либо выполнена, либо нет.
Он осторожно открыл дверь гостиной.
Дарья сидела там, где он ей сказал — в кресле напротив окна. Увидев Виталика, она заулыбалась и встала.
— Ты голодна? — спросил он по-персидски.
—Да, немного.
— Пойдем на кухню, я тебе что-нибудь приготовлю.
На лице ее отобразилось искреннее изумление:
— Ты... мне?! А разве твоя жена не умеет готовить?
— Умеет, конечно, но она здесь больше не живет... Ее передали в хорошие руки. А тебе придется осваивать русский язык. Согласна?
Она покраснела и опустила глаза:
— Конечно, если учить меня будешь ты, мой господин!
Виталик вдруг почувствовал, что он — самый счастливый человек на земле за последние десять тысяч лет.
АРТЕМ ФЕДОСЕЕНКОУбить ЧужогоПовесть
Неизвестно, кто увидел тарелку первым. Павел считал, что — он. Он первым вылез из палатки и побрел, разлепляя глаза, к речке. Клапан второй палатки — Бориса и Эдика — был закрыт. Утро звенело комарьем — с палец, ей-богу, хоть в рыло бей, — было прозрачным и душистым. Оскальзываясь на крутом бережке, он спустился к воде, сел на корточки, собрался с духом и плеснул в лицо воды. Никакой бодрости, а тем более радости от холодной воды он не испытал, скривился и плеснул еще раз^ тщательно растирая по опухшим глазам.
Надо меньше пить.
Ну, это понятно. Только невыполнимо — в тайге, на рафтинге, да с Эдом. Впрочем, болел он не так сильно, как предполагал вчера.
Павел с отвращением выдавил на старенькую зубную щетку зеленой гнуси под названием «Хвойный лес» и принялся изгонять изо рта ощущение помойки. Где-то в этот момент он и почувствовал высокое-свербящее — то ли в ушах, то ли сердцем. Поднял голову, а там, черт-те на какой высоте, но отчетливое — оптика напоенного утренней влагой воздуха, — закладывало вираж ОНО, похожее на фрисби, невнятной окраски — то ли черное, то ли слепяще-белое. А ему наперерез стремился белый инверсионный след. Павел выпрямился, оглянулся в растерянности, — а они уже были все снаружи: Серый, Борька, Эд — и,задрав головы, смотрели на тарелку. Серый говорил, что истребитель опередил-таки тарелку, но она прошла сквозь след очень близко к соплам. Павел этот момент пропустил. Когда он снова посмотрел в небо, там уже было дымно, и оба небесных странника, кувыркаясь, летели в стороны и вниз. А потом земли достиг хлопок — глуше и тусклее, чем при салюте, и оттого — страшнее. Даже не страшнее, а как-то фатальнее. Взаправду.
Истребитель, который кувыркался куда-то далеко за реку, катапультировал кресло с пилотом, — конечно, с земли разглядеть выброшенный «пакет» было невозможно, но когда над ним раскрылся парашютный купол, все сомнения отпали. Тарелка же падала прямо на ребят, сверкая солнцем и переливаясь всеми цветами радуги.
— Ховайся! — заорал Борис и бросился к рафту.
— Не, в лесу упадет, — остановил его Эдик, не отрывая взгляда от растущего, бешено вращающегося объекта.
Объект упал в лесу.
— Ну, вот, — сказал Эд. — Не так далеко, кстати. Поищем?
— А чего это он не взорвался? — зачем-то шепотом спросил Серый.