— Он ведь не тупо упал, — ответил Эд. — Он же притормаживал постоянно. Рывками двигался — не заметил?
— Ага, и по краям рябило так, — вмешался Павел. — Это, наверное, двигатели тормозные. Или поле какое.
— Рот прополощи. Сейчас гуманоиды завалятся, а у тебя вся пасть в пасте.
Павел обиженно посмотрел на Эда, но тот не спускал задумчивых глаз с леса.
Пока Павел полоскал рот, гуманоиды не пришли. «Придется искать их самим», — подумал он. Нетерпение было так велико, что он забыл про похмельный синдром и вмиг взлетел по оплывающему грязью берегу к стоянке.
Серый закидывал землей костровище, Борис выговаривал Эду:
— Ну зачем же сворачиваться? Сам же сказал — недалеко. Нашли бы этих, привели сюда, а у нас уже горяченькое!
— Сворачивай палатку, тебе говорят.
— У НИХ от твоего «горяченького» может несварение желудка получиться. Или чего у них там может быть! — весело крикнул Павел. — А действительно, Эд, зачем лагерь сворачивать?
— Ты летчика видел? — ответил Серый. — Скоро здесь вся краснознаменная будет.
— Ну и что?
— Так они тебе и дадут контакт налаживать.
— «Ложить» неправильно, правильно — «класть», — проворчал Павел.
— На них покладешь...
— И то верно. Как контактеров загребут в закрытый институт, и полгода мамку не увидишь! Ну, давайте тогда собираться.
— Может, хоть позавтракаем, — продолжал упорствовать Борис.
— Кончай ныть! Туг такое! Может, раз в жизни!
— Ты чё? В какой жизни? — захохотал Серый.
— Да у него просто словесный понос от шока, — пояснил Борис.
— Ну и ладно, — весело согласился Павел. — Давайте скорее шалабудень всю нашу...
— Вы что, с ума сошли? — от холодного, равнодушного голоса Эдика все замерли, как стояли — Серый опирался на черенок лопаты, Павел нагнулся за туристическим ковриком, Борис, уперев руки в боки, разглядывал свою палатку. Эдик неотрывно следил за ветвями деревьев. И было что-то в его глазах от усталого равнодушия узника Освенцима, или героя, оставшегося прикрывать отходящий отряд — с двумя гранатами против танкового корпуса, или от человека, которому из выходов остался только суицид.
Звенела комарами тишина.
— Ефремова перечитали? — по-прежнему буднично заговорил он. — Откуда вы знаете, с какими ОНИ намерениями? Парили где-то в горних... Маскировались. Сколько лет? Зачем? Рассекречены и сбиты.
Похолодало. А может, похолодело. Где-то внутри. У всех.
— Ты чего это, Эд, — потянул Борис, и Павел поморщился — до чего писклявым и напуганным оказался его голос. — Кина американского пересмотрел?
— А если даже и не так, — не обернулся Эдик, — все равно. Контакт должны творить специалисты. Мало ли чего ты наговоришь, расхлебывай потом.
— Дело говорит, — согласился Серый. — Съё...
— Договорились же! — рявкнул Эдик.
— Уходить надо, — поправился Серый.
Из-за торопливости все валилось из рук. Тюки получались менее плотными и требовали перепаковки. Рюкзаки не вмещали и трети от обычного. Эдик периодически замирал, уставившись на лес, Борис обиженно сопел, а Павел не мог избавиться от историй «похищенных инопланетянами».
— А почему ты ИМ сразу враждебность приписываешь? — спросил Павел, помогая Серому скатывать палатку.
Эдик разровнял дерн на том месте, где зарыл пустые бутылки из-под вчерашнего, и только потом ответил:
— А как ты назовешь ситуацию, когда за тобой исподтишка наблюдают? Когда берут без спроса?..
— А что ОНИ взяли?
— А ты знаешь наверняка, что ничего? Какого тогда ОНИ здесь? Сообщения-то который год поступают.
— В одной книжке читал, — сообщил Борис, — что ОНИ людей ради генетического материала воровали...
— Ага, — нервно хохотнул Павел, — и трахаться заставляли! Хочу туда!
— Дурак.
— Никто не знает, чего ИМ надо. Только внимательный взгляд из-за шторы редко бывает доброжелательным.
— Человек тоже много за кем наблюдает, — возразил Серый. — Из научного интереса. За рыбками, там, хомячками...
— А когда хомяк его за палец укусит?
— Ну, шлепнет по башке один раз.
— Будешь ждать, когда тебя?.. А ведь ЭТИ без тарелки остались, она как минимум капремонта требует. Во враждебном окружении. И конспирацию блюсти надо. Как ты думаешь, на что ОНИ готовы? А тут Бориска такой, из леса с улыбкой до ушей.
— Но ты меряешь ИХ логику нашей, земной, — вмешался Павел. — У НИХ ведь логика совсем другая.
— Какая?
— Не знаю...
— Вот и я не знаю. А значит, действую, как мне подсказывает моя. То есть готовлюсь к худшему. Будет лучше — и слава Богу! А вдруг — нет? Понимаешь, Пашка, в любой ситуации надо на что-то опереться. А если не опираться на свой разум, то где ты найдешь другую точку опоры?
— Мы тут цивилизации юго-востока понять не можем — странными они нам кажутся, —. а ты хочешь инопланетян понять, — поддержал его Борис. — Может, ОНИ — каменюги мыслящие.
— И еще момент, — не слушая, продолжал Эдик: — это мы ИХ не знаем. А ОНИ нас который год изучают. Следовательно, должны предполагать все возможные ответы человечества.
— А чаще всего мы отвечаем в рыло, — закончил Серый. — Кулаком, там, или ракетой, уж чем придется.
— Вот и представь ИХ настроение.
Наконец, пожитки были собраны и побросаны в рафт, Серый сел за рулевое весло, Борис с Павлом — за гребные, а Эдик устроился на носу. Павел со смешанным чувством наблюдал, как он расчехляет, заряжает и кладет поперек коленей вертикалку.
Плыли молча. Серый старался прижать рафт к берегу, прямо к свисавшим над водой лохмам кустов. Борис, когда выдавалась возможность, яростно натирался репилентом, хоть гнус над рекой и сносило ветром. Эдик в своей неподвижной позе напоминал индейца из советского кино. Павел задумчиво смотрел, как блики солнца струятся по воронению ствола. «Нормально! — радовался Борис, когда Эд объявил, что берет с собой ружье. — Постреляем!» «Можем, Бориска! — отвечал Эд с улыбкой. — Только я не для этого беру. В тайге, оно знаешь, медведь — прокурор. Лихие ребята встречаются, беглые всякие. Там же зона на зоне. В общем, тяжело в деревне без нагана!»
Лихих ребят не встретилось. Похоже, встретились лихие гуманоиды. По крайней мере, таковыми их посчитал Эд. А в логике ему не откажешь.
— Как вы думаете, сколько ИХ там было, в тарелке? — спросил вдруг Эдик, все так же изучая заросли по берегу.
— Да сколько угодно! — ответил Павел. — Если ОНИ ростом по колено, то и с десяток набраться могло. А если ниже, то и тысяча. Может, это целый межзвездный лайнер был!
— Сколько раз ИХ уже на Земле видели, — возразил сзади Серый. — Что, ОНИ каждый раз на патрулирование по межзвездному лайнеру отправляли?
— А может, он вообще автоматический, — предположил Борис.
— Я вот что думаю, — продолжал Серый, — каждый раз по описанию НЛО по размерам схож с земной техникой. Значит, и ОНИ должны соответствовать. Итого, в тарелке поместится от одной до трех особей.
Эдик молча выслушал.
Плыли минут сорок, периодически берясь за весла. В тайге перекликались птицы, будто и не произошло ничего особенного, будто межзвездные корабли падали сюда уже не раз и не два. Не захочешь, а задумаешься над тысячелетиями истории, то и дело стиравшими шрамы техногенных катастроф и оформлявшими в привычный нашему глазу пейзаж метеоритные кратеры, и над тем, что жизнь человека — лишь краткий миг из жизни планеты, — в общем, сплошная банальщина лезет в голову, если слушать пение птиц. А ты пения не слушай. Ты слушай — не замолкает ли оно где вдруг, не ломится ли что-то инородное сквозь заросли, да любуйся переливами бликов на ружейном стволе. Вот что помогает сегодня твоему выживанию.
Зелень по берегу — стеной. Остро чувствовалось присутствие Чужого.
— Мы же себе никогда не простим! — вырвалось у Павла.
— И то верно, — вдруг согласился Эдик. — Там, метрах в сорока, можно будет высадиться.
Павел с Борисом схватились за весла, подгоняемые радостным возбуждением — посмотреть хоть одним глазком! Серый правил недовольно, но молчал.
Пятачок для высадки оказался грязным и с гулькин нос. Ноги промочили до колен, но не обращать же внимание на такие мелочи! Рафт укрыли в прибрежных зарослях, покидали в него основную поклажу, взяв с собой только воду и легкий перекус, приметили место по причудливой скале на том берегу и двинулись. Первым шел Серый, за ним Эдик, с незачехленной вертикалкой, но, правда, за спиной, затем — Павел и в арьергард — Борис.
Лес продолжал жить своей жизнью, не обращая на чужаков никакого внимания.
— Ни черта мы так не найдем, — возбужденно сказал Павел. — Надо цепью разойтись!
— А ты по верхушкам смотри, — посоветовал Эдик. — Он же косо падал. Верхушки наверняка посшибал.
— Так вон же оно! — ахнул Борис.
Павел задрал голову и тоже увидел в полукилометре справа синеву неба сквозь приличную прореху в деревьях. Не сговариваясь, перешли на рысь, путаясь в папоротниках, почти ударяясь о стволы. Но это оказался всего лишь овраг — без всякого иноземного присутствия.
После этого все-таки развернулись в цепь, но так, чтобы всем всех было видно — только поверни голову.
Минут через двадцать Серый нашел тарелку, и, действительно, прогалину она проделала такую, что мимо не пройдешь. Ребята долго стояли у последних целых деревьев и смотрели на темно-матовую поверхность среди вспаханной земли. В ней тускло отражалась синева неба и зелень листвы, а передняя часть была разворочена наподобие раскрывающегося бутона. То ли взорвалось там что-то, то ли таков был механизм люка. Ничего не шевелилось вокруг тарелки, и лес продолжал щебетать, но подходить ближе было боязно.
Серый вышел в солнечный свет, переступил через поваленный ствол, помедлил и шагнул еще раз. Очень хотелось дождаться, когда он подкрадется к «бутону», заглянет внутрь, помедлит, а потом махнет рукой, дескать: «Ну что вы там!», — но к тарелке все четверо подошли почти одновременно.
— Как ты думаешь, она еще раскаленная?