– «Африканский след»… – кивнул снайпер.
– Так точно, он самый, – подтвердил комбриг.
– Виноват, разрешите вопрос… – сказал Александр Куликов. – Но с чем мы имеем дело, какого «слона» ищем?
– Товарищ капитан, поясните гвардии старшему сержанту.
– Есть! Дело в том, что в ЮАР была разработана интересная винтовка. Называется она NTW-20. Оружие это крупнокалиберное с дальностью стрельбы от 1500 до 1800 метров. Но главная особенность этой винтовки в том, что она может стрелять боеприпасами двух калибров, двух типов. Это советский патрон к пулемету Владимирова КПВ/КПВТ 14,5114 миллиметров или немецкий осколочно-фугасный снаряд калибра 20 миллиметров времен Второй мировой войны. И тех и других боеприпасов в Африке – завались.
Это же подтверждается характером повреждений наших бронетранспортеров СПМ-3 «Медведь» и особенно – неразорвавшимся 20-миллиметровым снарядом, который с огромным риском для жизни обезвредили наши саперы. Спасибо им за это огромное.
Получается, что у нас тут действует одновременно два расчета снайперов. Один, тот, что получше, использует советские бронебойные пули, а тот, что похуже – немецкие осколочно-фугасные снаряды. Хотя разделение это очень условно – мы имеем дело с суперпрофессионалами. И именно поэтому нам нужна опытная разведгруппа в прикрытии. Наверняка у «слонов» есть и своя группа прикрытия и оперативной разведки.
– Да, капитан, вы правы, – кивнул командир десантно-штурмовой бригады. Вам – боевой приказ: найти и уничтожить этих самых «слонов»! Вы получите все необходимое для проведения операции.
– Есть! Разрешите выполнять?
– Идите.
«Человек-оркестр» – так, не сдержавшись, в шутку назвал капитана-снайпера Александр Куликов. И вправду, куда делся тот «калаш» с потертым цевьем и прикладом, видавший виды камуфляж и разгрузочный жилет.
Снайпер со своей крупнокалиберной винтовкой сейчас выглядел так, словно собрался воевать со всем блоком НАТО. Самая главная и равная по значимости оружию деталь одежды снайпера – изготовленный своими руками маскировочный костюм. В ход пошла крашеная мешковина, старый камуфляж, рыболовная сеть, тряпки. В итоге на свет явилось нечто комковатое, лохматое, не имеющее формы и какого-то определенного цвета. Капюшон с вуалью полностью скрывал очертания головы, а вплетенные в сеть пучки травы вообще растворяли снайпера в окружающем пожухлом пейзаже. Наступишь, и не догадаешься, что под тобой живой и смертельно опасный человек.
Под маскировочным комбинезоном прятался разгрузочный жилет из сверхпрочной армированной ткани, защищающей от пуль и осколков. По удобным кармашкам были рассованы запасные магазины к КСВК и компактному 9-миллиметровому автомату «9А – 91». Этот младший брат «Вала» и «Винтореза» обладал их мощью, но по габаритам был похож на пистолет-пулемет. К тому же он комплектовался глушителем и коллиматорным прицелом. На левой лямке «разгрузки» рукоятью вниз, «по-парашютному» был закреплен стреляющий нож разведчика, а в кобуре прятался компактный бесшумный пистолет ПСС. Снаряжение дополняли рюкзак и легкий кевларовый шлем с гарнитурой связи. Малогабаритная рация со встроенным блоком спутниковой навигации умещалась в одном из карманов разгрузочного жилета.
Единственным недостатком всего этого замечательного снаряжения была его довольно большая стоимость, поэтому-то такое великолепие и ограничивалось небольшими партиями и делалось чуть ли не на заказ.
Вооружение разведгруппы Александра Куликова осталось без изменения, десантники лишь взяли с собой по два боекомплекта.
А вот кому туго пришлось, так это «антиснайперам-телевизионщикам», ведь всю свою мудреную машинерию им пришлось тащить на собственном горбу.
Десантники продвигались по лесу тихо, словно тени. Листва уже в большинстве своем опала, и пространство между деревьями просматривалось хорошо. Но густые заросли подлеска таили опасность. Под тяжелыми шнурованными ботинками похрустывал ледок. Шли, как всегда, молча, любые разговоры были строжайше запрещены.
Наконец, после многокилометрового марша по поросшим лесом склонам, группа остановилась на одной из безымянных высоток. Разведчики сразу же рассредоточились по периметру, беря на прицел бесшумных снайперских винтовок и автоматов окрестности.
Снайпер поставил свою крупнокалиберную винтовку на сошки, но бленды электронно-оптического прицела, больше похожего на телекамеру, не открывал. Вместо этого он достал бинокль и стал осматривать дорогу, стелющуюся внизу и спускающуюся в долину, и речку, быстро бегущую рядом.
Рядом с ним улегся командир «телевизионщиков».
– Завтра в этой долине будет развернут какой-то секретный дивизион ПВО, и это не деза, а чистейшая правда, карты маршрутов и планы развертывания сам видел, правда, не понял ни хрена. И наверняка завтра эта «сладкая африканская парочка» здесь объявится. Тут мы их и прищучим.
Снайпер пожал плечами:
– «Здесь – это вам не тут»… Их будет трудно переиграть. – Обводя объективом электронного бинокля окрестности, он обратил внимание на цифры в углу окуляра, встроенный лазерный дальномер высветил дистанцию – 1400 метров.
– Бинокль немецкий? – шепотом спросил «телевизионщик».
– Что?..
– Бинокль, говорю, немецкий?
– Нет, наш. В Гусь-Хрустальном делали. Там принципы немного другие. И работает лучше.
– Понятно…
– Так, ухожу. – Снайпер спрятал бинокль и подхватил свою «Ксюху».
– Ни пуха…
– К черту. И вам того же.
А сутки спустя в этот же район выдвинулась еще одна группа снайперов и спецназа прикрытия – грузинские военные поверили тщательно организованной «утечке информации» о том, что в долине расположился новейший и пока еще секретный русский зенитный дивизион.
Снайперы расположились на заранее намеченной позиции, распаковали тщательно уложенные свертки и стали собирать свои винтовки. Южноафриканцы создали настоящих оружейных монстров. Каждая из них весила 25 килограммов, и переносить такую винтовку на марше можно было только в разобранном состоянии. Снайпер присоединил длинный ствол с массивным дульным тормозом к ствольной коробке, отрегулировал приклад. Потом достал такой же массивный пятизарядный магазин и присоединил к приемной горловине. Закончив сборку, стрелок внимательно осмотрел свою винтовку.
Вообще-то винтовкой это оружие назвать было сложно хотя бы из-за калибра, он составлял двадцать миллиметров. Или, при использовании сменного ствола, оружие могло стрелять тяжелыми бронебойными патронами 14,5 миллиметров. Калибр же определял и специализацию оружия – это была так называемая «антиматериальная» винтовка для поражения легкобронированной техники на дальностях в полтора километра.
Такой техники, например, как русские мобильные зенитно-ракетные установки «Панцирь-М1», которые расположились в долине. Это были новейшие и совершенные русские боевые машины. Они принадлежали, так сказать, к «промежуточному» классу, занимая нишу в боевых порядках между мощной зенитно-ракетной системой С-300 и армейскими комплексами «Бук-М2» и «Тор-М2».
Стрелки с высокомощными дальнобойными винтовками заняли и замаскировали позиции. Это были профессионалы высшей пробы, прошедшие через несколько локальных конфликтов в Европе, Азии и Африке. Каждому из стрелков и их «вторым номерам» за каждый уничтоженный русский ЗРК обещали премию – пятьдесят тысяч евро. Оба стрелка были поляками, один из корректировщиков – венгр, второй – австриец, но все четверо уже давно позабыли и свое происхождение, и свою родину. Теперь они были «серыми гусями» – наемниками, стоящими вне закона.
Снайпер приник к пятнадцатикратному электронно-оптическому прицелу, а его «второй номер» стал вводить поправки в баллистический вычислитель.
А между тем солдаты ПВО маскировали огневые установки сетями, на плоских башнях «выросли» небольшие деревца и кусты. В стороне от них развернулась радарная установка и командно-штабная машина. Поблизости рассредоточились автоматчики из охраны.
Но снайперы огня не открывали, хотя дальномеры их тяжелых винтовок показывали оптимальную для стрельбы дистанцию – 1400 метров. Уж слишком хорошей была позиция и плохим – предчувствие, которому доверяешь на войне больше, чем рассудку.
Снайпер отыскал взглядом позиции второго стрелка, поймал на себе его взгляд и скрестил ладони в запрещающем жесте. Позиция и вправду была хорошая: расстрелять грузовики, потом прижать выживших к реке и добить. Как куропаток…
Польский наемник мотнул головой. Нет, стрелять нельзя.
Нужно было предупредить чеченских «волков», снайперы предпочитали работать только с чеченцами, с тех еще времен…
Нехорошие предчувствия мучили не только снайпера, но и многочисленную группу их прикрытия, которая находилась на расстоянии полукилометра от снайперов с тяжелыми африканскими винтовками.
Но уже очень многие из боевиков не смогли бы поделиться ими со своими «лесными братьями». «Волкодавы», десантники гвардии лейтенанта Куликова, вцепились в глотки «волкам».
Один из боевиков наступил на сухую ветку на земле. Ее сухой щелчок слился с другим похожим звуком – выстрела из «Винтореза». Того резко отбросило назад. Во лбу боевика образовалось круглое отверстие диаметром девять миллиметров, из которого толчками стала выплескиваться кровь. Другой боевик бросился к убитому, но на полпути словно натолкнулся на невидимую стену. Его тело пересекла кровавая цепочка пулевых попаданий, и хваленый американский бронежилет не спас от тяжелых дозвуковых 9-миллиметровых пуль, выпущенных почти в упор.
Еще один боевик присел, держа наготове «калашников» с подствольным гранатометом, выискивая призрачную цель. Как вдруг сухие ветки и опавшая листва за его спиной буквально взорвались. Над пулеметчиком-боевиком взметнулась и замерла на мгновение камуфлированная тень. Чеченец только успел повернуть голову и встретился взглядом с глазами разведчика-десантника. В следующий момент черненое лезвие десантного ножа обманчиво легко чиркнуло боевику по шее под челюстью. Плеснула ярко-алая кровь из рассеченной сонной артерии. А десантник ушел вбок и ударил с налета ногой в грудь другого боевика. У того перехватило дыхание от острой боли, и он потерял секунды, для того чтобы навести автомат и выстрелить. В следующее мгновение десантник широким маховым ударом ножа справа налево рассек «волку» горло.