Предмет в руках молодого повара свернулся в трубочку. Юноша шевельнулся и, распахнув глаза, прямо посмотрел на девушку.
— Рай?
— Лёсс? — он отложил безделушку в сторону. Щёлкнуло — музыка явно исходила от «техносвитка». — Заходи.
— Что это? — Дуня кивнула на валик.
— Комп. Матальда потеряла. Я надеялся, когда она прилетит сниматься в продолжении, вернуть. Не вышло, — он грустно улыбнулся. — Аккумулятор почти сел, а я за эти годы так и не придумал, как его зарядить. А там такие песни!
— А это чья?
— Не знаю. В последние годы… Ну, последние для эстрагонцев… она стала безумно популярной, хотя ни автора, ни исполнителя никто в лицо не видел. Вокруг неё рождались легенды. Она зачаровывает. Наверное, оттого, что люди не понимают о чём она.
— Что уж тут непонятного? — почесала в затылке девушка. — История стар…
— Не надо, Лёсс, — остановил Рай. Он не приказывал, говорил мягко, но вряд ли Дуня сумела бы, даже пожелай она, противиться этой просьбе. — Не зная слов, я каждый раз придумываю свою историю, а так — у меня будет всего лишь одна, и не уверен, что она придётся мне по вкусу.
— Не зная слов?
— Именно, — кивнул юноша. — Этот язык мне не известен. И не только мне: когда Эстрагон ещё был частью вселенной, на сетевых форумах спорили — существует ли язык, на котором написана песня? И язык ли это? Есть ли смысл у баллады или же это не более чем набор правильно подобранных звуков?
— Смысл есть.
— Я понял.
Они помолчали.
«Когда Эстрагон ещё был частью вселенной?»
А ведь Рай рассказывал — уж пять лет прошло. И того больше с появления здесь ориентировки на Сладко… тьфу ты! опять она за старое! что за странная напасть?! Ориентировки на заключённого сто сорок четыре, он же Ливэн. Неужели его до сих пор ищут? Настолько неумело, что не нашли, но настолько же рьяно, как и прежде, раз обещают немалые деньги? И, что же, беглец ничуточки не изменился? С другой стороны, охотник за головами — определённо человек не без сыскного опыта, обязан людей узнавать в любом обличье… или возрасте. Да и биографию преступника наверняка изучил… Дуня хмыкнула — на листовке же должно быть указано имя, хоть какое-то — настоящее, выдуманное, кличка. Странно, ей и в голову не пришло поинтересоваться личностью того, кто первым и единственным посмел её поцеловать.
— Лёсс, он ведь предложил тебе улететь вместе с ним.
— Что? — охнула вырванная из раздумий девушка. — Ты слышал наш разговор?
— Слышал, — признал Рай. — Да толку? Ваш язык мне не более понятен, чем тот, из песни.
Дуня во все глаза рассматривала друга. Так вот… Вот оно что! То самое, насторожившее, пожалуй, испугавшее и вызвавшее острую неприязнь к собеседнику! Лёгкий шум, словно плеск далёких волн. Он сопровождал речь Олорка — и в первую встречу, и мгновение назад. Надо же… А отчего же тогда эстрагонцы, особенно их городской совет не удивились образованности нового криогеника?
— Ой, не пугайся ты так, — виновато улыбнулся юноша. Он явно сделал не те выводы, глядя на её вытянувшееся в изумлении лицо. — Я не сумасшедший, не ясновидящий и мысли читать не умею. Просто догадался. И не ошибся, да?
— Э… Да. Но…
— Не оправдывайся.
— Может, он про корабль наплёл.
— Вряд ли, — Рай был серьёзен. — И ты разумно поступила, что согласилась.
— Но…
— Да не оправдывайся же, говорю! Лети! — он выпрямился, но с кровати, на которой всё это время сидел, не поднялся. — Тебе в Эстрагоне не место, я это чувствую. К тому же, оказавшись за пределами планеты, ты можешь рассказать другим о нашем, — юноша невесело ухмыльнулся, — утерянном городе. Хотя я не уверен, что те, кто здесь родился или повзрослел, захотят жить в большом мире… Смогут ли вообще. Но у них… нас… должен быть шанс пускай только на возможность иметь выбор. И этот шанс способна предоставить ты. В Олорке я сомневаюсь. Сдаётся мне, он позабудет нас, как только сядет в межгалактический лайнер. Сюда Олорк попал случайно, но, по-моему, исключительно по своей воле…
Девушку словно водицей ледяной окатили — холод пробрал до мозга костей. Дуня неплохо изучила язык эстрагонцев, но, как и в замке сэра Л'рута, зачастую была вынуждена переспрашивать, уточнять, просить, чтобы говорили помедленнее, иногда и не всегда точно догадываться до смысла слов, а сейчас она ничего не упустила из речи Рая, хотя юноша ни в коем разе не подстраивался под собеседницу, позабывши, что говорит с нежданной гостьей своей планеты. И невидимое, но грозное море кидалось на галечный берег. Прибой то становился громче, то утихал, будто волшебный переводчик отлично разбирался, где Дуня справится сама, а где нужна помощь. Неужели угаснувшее было заклинание магов-близнецов возродилось при встрече с носителем чего-то похожего? Ну да, братья предупреждали, что их чары не стабильны, но… Почему девушка не рада столь полезному для горе-путешественницы умению?
Чтобы заглушить неясную, беспричинную тревогу, странница поспешила вмешаться:
— Он сказал, что спустился к нам из любопытства.
— Может, и не солгал, — кивнул молодой повар. — Странный тип. Исследователь… — он, казалось, плюнул. — Он уже утратил к нам интерес, это очевидно. А ты… На тебя, по крайней мере, я могу надеяться. Большего эстрагонцу не нужно.
— Но, Рай, мы ведь…
— Ты о Трилькиной затее? — без труда понял юноша. — Она… сестрица чересчур меня любит и очень боится, что я останусь брошенным и одиноким, когда она, многодетная мамочка и фактически жена при трёх мужьях, вся такая счастливая. Мне никак не удаётся убедить её, что рядом с ней мне не быть одиноким. А ещё… — Рай замялся. — Ей жуть как страшно, несмотря на твоё свидетельство, что я всё-таки этот… — он брезгливо поморщился, — чистоплюй. Да и ты опасаешься того же, потому что… Триль полагает, что наличие семьи докажет мою невиновность. Смешно как-то, наивно. Я, вот, столько фильмов видел — если судить по ним, то ни чудесная жена, ни хорошие дети не остановят морального урода. Маньяк ведь в личной жизни способен быть чудесным человеком.
— Прости, — смутилась Дуня.
— Забудь, — беззаботно отмахнулся собеседник. — Я сумею разобраться с этой бедой. В одном мне поверь: я не чистоплюй… — он помолчал. — Хотя Ларкин редко ошибается. К сожалению. — Рай вздохнул. — Что ж, если дело в моей голове, то не беспокойся — я знаю отличный способ радикального лечения.
— С ума со… — девушка осеклась. — Не говори так! Уж, по крайней мере, в тот день ты был со мной. Я твоё алиби!
— И ради этого ты хочешь остаться в Эстрагоне? — он умудрился улыбнуться одновременно благодарно и осуждающе. — Не надо, Лёсс. Пока я верю в свою невиновность, я буду её отстаивать. Если людям и следствию недостаточно твоего заявления при свидетелях без самой тебя, то я скажу честно, чем занимался в действительности. Секреты ремесла и поварские тайны для меня важны, не скрою, да и партия вряд ли обрадуется, если я развяжу язык, но счастье моей семьи, их благополучие и спокойствие куда важнее власти и принадлежности к элитной касте. Я люблю племяшей и Триль, уважаю её мужиков… Знаешь, они сумели понять её, принять друг друга, а ведь наше воспитание, мораль не дозволяет такого. И всё-таки они смогли… — Рай улыбнулся, затем снова удручённо вздохнул. — Нет у меня права портить им жизнь гнусными подозрениями в том, что их ближайший родич — маньяк-убийца. Да и настоящего ублюдка отловить необходимо!
— Выходит, ты изначально был против свадьбы, — заключила Дуня. За облегчением, к её немалому удивлению, пряталась обида. Не сказать, что глубокая, но всё же… Н-да, собака на сене! — Отчего ты молчал? Ведь не из-за Триль же.
— Из-за неё тоже. Но вообще-то мне всё равно. Ой… — Путешественница между мирами не сумела скрыть разочарования и, пожалуй, досады. — Я не имел в виду ничего такого. Ты хорошая девушка, Лёсс. Более чем. У нас бы получилась отличная семья — уверен. Однако дело не в любви, согласись. Просто семья. Как там говорят, ячейка общества? И всё. Поэтому-то я и говорю, что мне, во всяком случае, сейчас без разницы — жениться или нет. А ты что скажешь? Чего ты сама хочешь, Лёсс?
Дуня приоткрыла рот, но неожиданно почувствовала, как к лицу приливает кровь. Рай, некоторое время терпеливо ожидавший ответа, медленно покраснел.
— Ох, я то-оормоз, — протянул он, откидываясь обратно на стену и прижимая к себе колено. — Упустил своё счастье, да?
— Наверное, — согласилась девушка. Щёки жгло нестерпимо, но она всё же сумела признаться не столько юноше, сколько себе.
— С другой стороны, оно и к лучшему. Иначе бы мы точно решили, что являемся идеальной парой и всё такое прочее.
— Пожалуй.
— Ладно, иди уж. Надеюсь, встретимся ещё.
— Обязательно! — пообещала странница. Она не спеша вернулась в коридор, но остановилась, услышав зов.
— Лес, — Рай впервые обратился к ней так, как она назвалась. — Будь осторожна с Олорком. Вероятно, мне чудится, но он очень похож… нет, не так, есть в нём что-то неуловимо схожее с тем мужиком, который оставил фотографию так тебе непонравившейся златокудрой красотки и портрет парня с ориентировки. Олорк, если бы не цвет волос и кожи, мог бы быть ему сыном или младшим братом.
Так непонравившейся? Неужели оно настолько заметно?
— Он охотник за головами. Как раз ищет вашего «почётного жителя», — старательно пряча недоумение, поделилась Дуня. — Как мне его не опасаться?
— Охотник? — глаза друга округлились. — Так, тем более тебе следует убраться из Эстрагона. Будешь рядышком с Олорком, сумеешь предупредить парня о беде. Я же вижу, что ты… хм, за него переживаешь.
Что? Переживает? Да нет, он явно хотел сказать иное. Рай с самого начала, а, возможно, не только он, не верил… нет, отлично знал, что девушка никакой не криогеник. Ведь легенда о лаборатории была придумана для успокоения эстрагонцев и безопасности новичков. С чего это Дуня решила, что совет и приближённые к нему верят в собственную байку? С другой стороны, чтобы ни имел в виду юноша, странница и впрямь хотела помешать Олорку отыскать заключённого сто сорок четыре.