И в тот же день он покинул родную деревню, чтобы поселиться в соседней провинции.
Много часов прошел Macao без отдыха, и ночь застала его в лесу. Молодой крестьянин выбрал большое дупло, залег в него и задремал. В полночь Macao проснулся от сильного шума. Он выглянул из дупла и увидел летящего демона-людоеда с ящиком на спине. Демон опустился у соседнего дуба, сорвал с ящика крышку и вытащил оттуда почтенного старца. Злобно воя, демон схватил старика, привязал его накрепко к дубу, зевнул и сказал:
— Хочу спать. На заре проснусь и съем тебя!..
Демон зевнул еще раз, потом положил рядом с собой меч и сразу же захрапел.
Macao видел из своего дупла, как привязанный к дереву старец пытался разорвать веревки. Но демон привязал его так крепко, что все старания человека оказались напрасными.
Тогда Macao вылез из дупла, подполз бесшумно к старцу и перерезал веревки, которыми тот был связан. Не теряя секунды, освобожденный человек подбежал к демону, схватил меч и пронзил им спящее чудище. После этого он поклонился Macao в пояс и промолвил:
— Благородный человек, ты спас мне жизнь, и я хочу наградить тебя.
С этими словами старик вытащил из-за пояса мертвого демона веер и начал обмахиваться им. И о чудо! Старец начал молодеть. Не прошло и минуты, как перед Macao стоял сильный мужчина.
— О, Macao! — сказал человек. — Демон украл у меня этот веер молодости. Теперь я дарю его тебе. Знай, что старому человеку стоит обмахнуться этим веером пять раз — и он станет вдвое моложе.
И человек исчез на глазах изумленного Macao.
Молодой крестьянин посмотрел на волшебный веер и подумал: «В нашей деревне почти в каждом доме живут немощные старики. Пусть же этот веер принесет им счастье».
В полдень он подошел к своей деревне и сразу же заметил у дома лавочника много нарядных людей.
— Что здесь происходит? — спросил Macao.
Кто-то ответил ему:
— Сегодня старый лавочник женится на красавице о-Такэ. Он простил ее отцу долг и подарил ему пять жемчужин. Пойдем с нами на свадьбу.
Когда Macao переступил порог дома лавочника, все гости были уже в сборе и ждали невесту.
Macao сел невдалеке от лавочника и тоже стал ждать о-Такэ.
Вскоре раздались радостные возгласы: это несли в паланкине невесту.
Печальная о-Такэ села, как полагается, напротив жениха и сразу же увидела Macao. Лавочник заметил, что невеста смотрит на Macao, рассердился и сказал молодому крестьянину:
— Сейчас же уходи отсюда! Я тебя не звал на свою свадьбу!
Macao поднялся и сказал:
— Для счастья о-Такэ мне не жаль ничего. Вот тебе веер молодости, обмахнись им пять раз, и ты станешь вдвое моложе.
Лавочник вырвал из рук Macao веер и начал обмахиваться. Сразу же с лица его исчезли глубокие морщины, седые волосы вновь стали черными, спина распрямилась, в глазах появился блеск. Когда он взмахнул веером в пятый раз, то превратился из дряхлого старика в крепкого сорокалетнего мужчину.
— А теперь верни мне веер, и я пойду, — сказал Macao. — Ведь в нашей деревне так много старцев. Сегодня же все они будут снова молодыми.
Но лавочник оттолкнул Macao и закричал:
— Я не хочу оставаться сорокалетним! Я хочу быть таким же молодым, как и ты!
С этими словами он взмахнул веером в шестой раз.
И тут все гости увидели, что жених мгновенно превратился в младенца. Младенец барахтался в праздничных одеждах лавочника и вопил на весь дом.
Гости не могли удержаться от смеха.
— Ну и жених! Все хорошо, только ему нужна не жена, а нянька!
Macao же не стал смеяться над лавочником. Он подошел к отцу о-Такэ, протянул ему веер и сказал:
— Вот мой свадебный подарок. Разве молодость стоит меньше, чем пять жемчужин?
И тут все старики, которые были на свадьбе, закричали:
— Нет ничего на свете дороже молодости!
Отец о-Такэ принял от Macao свадебный подарок, и на другой же день была отпразднована свадьба Macao и о-Такэ. На свадьбу была приглашена вся деревня. Не пришел только лавочник. Да и как он мог явиться на праздник, если еще не умел ходить и лежал, запеленутый, у себя дома?
О-Такэ и Macao прожили долгую молодую жизнь. Со дня свадьбы о-Такэ никто в их деревне не знал старости, все были молоды и здоровы.
Петух, нарисованный на свитке
лучилось это давным-давно. Жил в одной деревне старейшина. Очень любил он разные диковинные вещицы покупать. Были у него сосуды, красоты невиданной, тарелки, серебром отливающие, а уж картин и свитков и вовсе не счесть. Одним словом, богач.
Приехал как-то раз в ту деревню заморский торговец. Издалека приехал, товару привез видимо-невидимо. Позвал его богач в гости. Вот сидят они, беседы ведут.
— Слышал я, — говорит торговец, — что очень ты богат и хранится у тебя много разных чудес.
— Да что ты! — махнул рукой старейшина. — Какие это чудеса? Ты вот, небось, по свету столько всего повидал, что тебя ничем не удивишь.
— Что правда, то правда, — согласился торговец. — Много на свете невиданного. Да вот хотя бы это.
Достал он маленькую шкатулочку и богачу протянул. Открыл ее богач, видит — лежит в шкатулке рыболовный крючок.
— Что это? — удивился он.
— Не простой это крючок, — объяснил торговец, — а тот самый, который боги в руках держали — он ведь помочь спуститься в подводное царство может.
— Вот чудеса! воскликнул богач. — Неужто тот самый?
— А у тебя есть что-нибудь необычное? — спросил его торговец.
— Есть, — кивнул головой богач. — Купил я удивительный свиток. На нем петух нарисован. Посмотришь — ни дать, ни взять — живой! Но вот чудо так чудо — каждое утро, чуть рассветет, кукарекает петух, заливается!
— Быть того не может! — не поверил торговец. Где ж это видано, чтоб нарисованные петухи кукарекали?
— На свете и не такое бывает! — засмеялся богач.
— Надо же, — не переставал удивляться торговец, — сколько на свете живу, а такого не слышал. Что-то не верится мне. Давай поспорим. Если и вправду твой петух на рассвете запоет, отдам я тебе весь свой товар, а если — нет, то ты мне столько добра отдашь, сколько мои лошади унести смогут.
— Да зачем спорить-то? — не понял богач. — Все равно ты проиграешь — петух каждое утро поет.
— Не верю! — заупрямился торговец. — Давай поспорим!
— Ладно, — согласился богач, — давай.
А до рассвета уж не долго осталось. Только заря заниматься стала, поднял петух на свитке голову, да как закричит: коккэко! коккэко! коккэко!
Чего только на свете не бывает.
— Поет! Поет! — воскликнул торговец. — Вот невидаль-то!
Отдал он богачу свой товар и в тот же день домой отправился. Вернулся он и всем в своем краю рассказал о петухе со свитка.
— Что же ты за дурень такой! — стали над ним смеяться. — За одно «коккэко» весь товар отдал!
«И то правда, — подумал торговец, — несправедливо это».
Стало торговцу жалко своего товара и очень захотелось во что бы то ни стало обратно его вернуть.
«Петух, конечно, сокровище чудесное, — думает, — да товар-то лучше, за него большие деньги получить можно».
Собрался он в дорогу и снова в ту деревню поехал, где старейшина жил. Обрадовался богач, его увидев:
— Заходи, — приглашает, — очень я тебе рад.
— Понравился мне твой петух, — говорит торговец. — Всем я в своем краю о нем рассказал. Да только не верят люди! «Не бывает такого!» — говорят.
— Как же не бывает? — удивился богач. — Ты же своими глазами моего петуха видел, да и пение его слышал!
— Вот то-то и оно, — покачал головой торговец. — Понимаешь, сомнение ко мне закралось: вроде слышал я твоего петуха, а вроде — и нет. Уж и не знаю, приснилось мне его пение, что ли…
— Как приснилось? — не понял богач. Мы же вместе петуха слушали.
— Не знаю… не знаю… — замялся торговец и предложил: — давай его опять на рассвете послушаем. Только вот снова спорить придется. Если запоет петух, мой товар у себя оставишь, а если не запоет, я его домой заберу. Идет?
— Странно все это, — пожал плечами богач. — Но ты мой гость, пусть будет, как ты хочешь. Согласен!
Лег он спать и крепко-крепко заснул. А торговец не спит: недоброе дело задумал. Встал он тихонько, к свитку подошел, постоял немного, а потом из-за пазухи достал что-то и рукой петуха коснулся.
Скоро и светать стало. Запели в деревне первые петухи, а за ними и остальные. Только петух на свитке богача молчит.
Подошел богач к свитку, понять не может, почему его петух голоса не подает.
— Что случилось? Что за беда стряслась?
— Так я и думал, — зевнул торговец, — приснилось мне тогда, что петух твой кукарекал. Правду люди говорили: не может нарисованный петух во все горло кричать.
— Как же не может? — заплакал богач. — Сколько дней он меня своим пением радовал.
— Раз петух утром не запел, проиграл ты наш спор, — сказал торговец. — Отдавай мне скорее мой товар.
Ничего не ответил ему богач.
Погрузил торговец свои мешки на лошадей и в путь двинулся. А богач места себе не находит: «Не заболел ли мой петушок», — думает. Подошел он к свитку поближе, глядь — торчит у петуха в горле тот самый крючок, который торговец ему показывал!
— Вот до чего жадность доводит! — рассердился богач. — Ради своих мешков чудо-петушка не пожалел.
Вынул он крючок, петушка лечить стал. Да только голос к нему не вернулся. Никто больше не слышал, как нарисованный петух поет.
А торговец домой радостный ехал. «Так тебе и надо, думает, — пусть ни у кого такого петуха не будет!» Ехал, ехал, да и не заметил, как лошадь оступилась. Упали мешки торговца в лужу, и сам он вместе с ними упал. Так и остался в грязи сидеть.
Волшебное слово «кусукэ»
лучилось это давным-давно. Как-то раз поздним дождливым вечером шла девушка по имени Ямато с поля домой. А дорога ее вдоль деревенского кладбища пролегала. Шла Ямато, шла, как вдруг послышалось ей, будто где-то младенец плачет. Огляделась она вокруг, видит — лежит на заброшенной могиле ребенок, пригляделась получше — а это и не ребенок вовсе, а большая черная кошка.