— Эй, путник, постой! — позвала она.
Услышал торговец голос, испугался, по сторонам оглядываться стал. Видит — стоит на берегу девушка, красоты невиданной.
— Что ты, красавица, здесь делаешь? — удивился торговец. — Вокруг — ни души, да и место больно уж неприветливое.
— Ищу я своего отца, — ответила девушка. — Не встречал ли ты его где-нибудь? Три дня прошло, как он из дома ушел. Вот и хожу я теперь по берегу — измаялась вся.
А путник-то смекалистый попался. «Может, она и вправду отца ищет, — думает. — А что, если это лиса-оборотень меня обморочить задумала? Что ж, деваться некуда, посмотрим, что дальше будет».
— Нет, красавица, не встречал я нигде твоего отца, — ответил он девушке.
Вздохнула та печально, а потом и говорит:
— Не подумай, путник, обо мне ничего дурного. Только поздно уж, а ночевать тебе, я вижу, негде. Коль не торопишься, зайди ко мне.
— Ладно, спасибо, — ответил торговец и за о-Сан последовал.
Привела лиса путника в свой дом, что на поле мисканта стоял, угощать стала.
— Ешь, — говорит, — сколько хочешь, если угощение мое тебе по душе пришлось.
Ест торговец, а сам все на девушку поглядывает. Вдруг видит — торчит у нее из рукава лисья лапа! Схватил он девушку за руку и говорит:
— Похоже, красавица, что на самом-то деле ты — лиса! Только, я вижу, превращения тебе не очень удаваться стали! Небось, в молодости мастерицей до мороки была?
Ахнула о-Сан, и только. А потом удивилась: откуда же путнику известно стало, что перед ним старая лиса? «Ну, видно, и впрямь плоха я теперь», — думает.
— Как ты узнал? — спросила она торговца и добавила: — Ладно, не буду тебя больше морочить!
Сказала так о-Сан и в старую пеструю лису превратилась.
— Вот и славно! — обрадовался путник. — Ты, госпожа лиса, никак демонам сродни будешь?
— Да какое там! Стара уж я стала, — махнула лапой лиса. — Зови меня о-Сан.
— Давай, о-Сан, мы с тобой сакэ выпьем! — предложил торговец.
Вот так они до утра и просидели: за беседами, да за сакэ. И совсем забыли, что один из них — оборотень, а другой — человек!
С тех пор повелось в наших краях историю эту рассказывать, чтоб другим оборотням неповадно было людей морочить.
Бедные богатые
или в одной деревне бедняк и богач. Много было денег у богача.
Позвал как-то богач бедняка к себе. Думает бедняк: «Никак он решил сделать мне подарок. Для того и зовет». Пришел и говорит:
— Какое это счастье иметь так много денег!
— Да что ты, — отвечает богач, — какое ж это счастье! Я вот подумал, что самый богатый человек в нашей деревне — это ты! У тебя целых два богатства: первое — здоровье, второе — дети. А у меня одни только деньги. Какой же я богач?
Послушал, послушал бедняк, да и думает: «И то правда, не так уж я и беден». И домой пошел — старухе обо всем рассказать. Старуха только руками всплеснула:
— А разве ты, старый, не знал, что самое большое счастье дети да здоровье?
Счастливо жизнь свою мы прожили, решили старики.
На следующее утро отправился старик в море и много-много рыбы поймал. Обрадовались старики и решили своей радостью с соседями поделиться — часть улова им раздали. А потом пошли на берег моря, где недавно ветер бушевал да деревья поломал. Набрали древесины, наделали игрушек — то-то радость деревенским ребятишкам!
— Вот мы с тобой какие богачи, всех детишек подарками одарили! — радовались старик со старухой.
С тех пор прозвали их в деревне бедными богатыми.
Почему по животным счет годам ведут
лучилось это давно, очень-очень давно. Жило далеко в горах божество. Вот как-то раз перед Новым годом сидело оно возле дома, думы разные думало:
— Опять Новый год приближается. Очень хочется что-нибудь эдакое совершить! Пошлю-ка я всем зверям новогодние письма — пусть они сюда явятся!
А надо сказать, что пришла в этот момент божеству в голову чудесная мысль. Село оно и написало много-много писем. «Призываю всех зверей явиться ко мне в первый день Нового года, — говорилось в них. — Именами первых двенадцати повелю отныне и навсегда называть года».
Написало божество письма и выбросило из окошка. Разлетелись они во все концы: одни упали на горные вершины, другие — в густой лес, а третьи — в морскую пучину.
Рано поутру в последний день старого года все звери во владениях божества получили его письма. Получили — и давай в дорогу собираться. И лягушка собирается, и слон, и обезьяна. И медведь торопится, и жираф, и тигр. Да и змея, свинья и страус отставать не хотят! Все звери решили к божеству отправиться.
Жила в те времена одна кошка. Очень важная это была кошка, ни с кем из зверей она знаться не желала, да и писем никаких не читала. Лежала она на поляне, на солнышке грелась, вдруг видит — мышка бежит, торопится, по всему видно, в дальний путь собралась.
— Куда это ты, мышь, так бежишь? — спросила важная кошка.
Смекнула тут мышь, что не знает ее соседка о письме божества, вот и решила ее надуть.
— Да вот, — говорит, — госпожа кошка, получили все звери в нашем лесу к божеству приглашение. Именами тех двенадцати зверей, что первыми божество с Новым годом поздравят, назовет оно последующие года. А явиться к нему надо во второй день Нового года.
— Во второй? — удивилась кошка.
— Во второй, — не моргнув глазом, соврала мышь.
Всем зверям хотелось первыми перед божеством предстать. Стали они думать, как друг друга обмануть да обогнать. Собрались они с вечера в дорогу, решили с зарей в путь отправиться. Только старый бык говорит:
— Немолод я, да и иду медленно, пойду-ка я с вечера.
Сказал и по тропинке побрел.
А что же сделала хитрая мышь? Увидела она, что бык в дорогу собирается, прыг-скок — и залезла ему на спину, притаилась, чтоб никто не заметил. А как из леса вышли, осмелела, развеселилась.
— Иди, иди, бычок, — подгоняет, — веселей, веселей, да по сторонам не засматривайся!
На следующее утро, едва рассвело, и другие звери в путь отправились. Первыми проснулись собака и обезьяна, тигр, петух и змея. А многие так и проспали.
Бегут звери, торопятся. Всем хочется первыми быть.
В те времена собака и обезьяна большую дружбу водили. Вот бегут они, друг друга подбадривают:
— Не отставай! — кричит обезьяна.
— Держись! — кричит ей собака.
А как стали к лесу божества приближаться, уже и сердито друг на друга смотрят: вдруг другой быстрее прибежит, а мне места не хватит.
Наконец, совсем рассвело. Поднялось над горами солнце — солнце Нового года. Осветили его лучи двор божества.
— Ну, кто же первым пожаловал? — улыбнулось божество.
Как кто? Конечно же, бык! А вот и нет! Мышь! Подбежал было бык к божеству, поклониться хотел, а тут хитрая мышь — прыг ему через голову и уже стоит перед божеством, склонилась в низком поклоне:
— Поздравляю тебя, божество, с Новым годом, — говорит.
Удивилось божество, мышь увидев.
— Не думал я, что ты первой появишься, — отвечает. — Ну раз пришла — входи, и я тебя с Новым годом поздравляю.
А бык глаза выпучил, понять не может — как эта маленькая мышь первой оказалась? Ну, делать нечего. Стал бык вторым.
А тем временем тигр прибежал. А потом и другие звери появляться стали. Подождало божество, пока первых двенадцать зверей не появится, и говорит:
— Как и обещал я, именами первых двенадцати животных назову я годы. И будет каждый из них повторяться через двенадцать лет. Первый год отныне будет годом мыши, второй — годом быка, третий — годом тигра. А потом пойдут годы зайца, дракона, змеи, лошади, барана, обезьяны, петуха, собаки и свиньи.
Выслушали звери слова божества и низко ему поклонились. Те, кто опоздал, домой отправились, а для первых двенадцати божество пир невиданный устроило. Баран и тигр на том пиру вместе веселились, а заяц с мышью отплясывал. Только обезьяна с собакой друг на друга не смотрят, все спорят:
— Ты меня, негодная, на перевале оттолкнуть хотела!
— Нет, это ты меня с моста сталкивала!
Веселились звери до следующего утра. Вот уж и заря занялась. Стали они домой собираться. Вдруг видят — бежит кошка, запыхалась вся. Остановилась и спрашивает:
— Как? Разве я здесь не первая?
Засмеялись звери:
— Долго ты почивала, госпожа кошка!
Поняла кошка, что обманули ее. Стала божеству все объяснять — на мышь наговаривать. Да только не стало ее божество слушать, лишь рукой махнуло.
Так с тех пор и повелось: носит каждый год свое собственное имя. И первый называется годом мыши. Только нет теперь у мыши спокойствия. Не простила кошка обиду — вот и гонит ее как только увидит.
Врун
городе Осака жил врун. Он всегда врал, и все это знали. Поэтому ему никто не верил.
Один раз он пошел гулять в горы. Когда он вернулся, он сказал соседке:
— Какую змею я сейчас видел! Громадную, толщиной с бочку, а длиной с эту улицу.
Соседка только плечами пожала:
— Сам знаешь, что змей длиной с эту улицу не бывает.
— Нет, змея в самом деле была очень длинная. Ну, не с улицу, так с переулок.
— Где же это виданы змеи длиной с переулок?
— Ну, не с переулок, так с эту сосну.
— С эту сосну? Не может быть!
— Ну, постой, на этот раз я тебе скажу правду. Змея была такая, как мостик через нашу речку.
— И этого не может быть.
— Ну ладно, сейчас я тебе скажу самую настоящую правду. Змея была длиной с бочку.
— Ах, вот как! Змея была толщиной с бочку и длиной с бочку? Так, верно, это и была не змея, а бочка.
Ивовый росток
озяин достал где-то ивовый росток и посадил у себя в саду. Это была ива редкой породы. Хозяин берег росток, сам поливал его каждый день. Но вот хозяину пришлось на неделю уехать. Он позвал слугу и сказал ему:
— Смотри хорошенько за ростком: поливай его каждый день, а главное — смотри, чтобы соседские дети не выдернули его и не затоптали.