Тэпп понимал, что никогда не годился в морские или армейские снайперы, а теперь состарился и слишком растолстел, чтобы считаться стрелком. Он не обладал для этой роли самодисциплиной и твердостью ума, пусть даже талант включал его в круг тех, кто из ныне живущих обладал самой высокой меткостью. Тэпп мог отвлечься, погрузиться в фантазии, непроизвольно поддаться какому-нибудь странному порыву. Но что самое ужасное – он был нетерпеливым. И знал этот недостаток. Давно смирился и не страдал от него, как в двадцать два года. Однако неприятное чувство внутри шевелилось, когда Тэпп вспоминал, что «снайпером» его могут назвать для краткости лишь ничего не сведующие в этом деле штатские. Примерно так же, как они называют магазин «рожком».
«Ты просто демон, – однажды сказал ему Сергей Коал. – Только сам еще не понимаешь».
Чтобы изображение стало четче, Тэпп снизил увеличение стереотрубы до восьмидесяти крат и сместил на несколько миллиметров вправо, посмотреть, что делает в кустах Сватомир. Тот уже держал в кулаке нижнюю и верхнюю части «Мак-11», а также возвратную пружину. Осталось отыскать притаившийся в высокой траве затвор длиной с сигару. В итоге, конечно, найдет. Только занять это может и несколько секунд, и несколько минут, а может, и несколько часов. Как Тэппу не хватало рации, сказать, чтобы он бросил это глупое занятие и оттащил в сторону чертову «тойоту». Но рацией Сватомира завладел хитроумный сукин сын Джеймс.
Однако именно это навело Тэппа на мысль.
– Рой Барк, – проговорил он в микрофон, – убей Джеймса, или я убью твоих родных.
Все замерли. Джеймс устало вздохнул. Начинается…
– Что? – Рой выскользнул из-под машины. – Что он сказал?
– Откуда он знает твою фамилию? – удивилась Эль.
Наступила тишина. Ни потрескивания в рации, ни других шумов.
Рация Сватомира лежала на твердой земле у кромки тени «тойоты». Джеймс потянулся за ней, но Рой перехватил обеими руками и по-беличьи зажал. Переворачивал раз за разом, пытаясь оттыкать клавишу «Передача».
– Я серьезно. Что он там наплел про меня?
Эль прикусила губу.
– Он сказал: Рой Барк, – произнес Джеймс. Их компаньон снова стал ему чужаком. – Он тебя знает.
Рой судорожно проглотил ком в горле.
– Понятия не имею откуда.
– Лжешь?
– С какой стати?
– Он врет, – прошипела Эль.
– Да пошли вы… – Рой сплюнул.
– Рой, второй раз предлагать не буду. – Голос снайпера сочился из динамика, и Рой растопырил пальцы, словно их обожгло огнем. – Себя ты не спасешь, врать не стану. Сегодня обязательно убью тебя, это ничто не изменит.
Рой пытался ответить, но не мог подобрать слов.
– Ненавижу его, – прошептала Эль. – Как я его ненавижу.
Джеймс внимательно слушал.
– Рой Барк, вот мое предложение. – Тэпп сделал паузу, чтобы слова прозвучали весомее. – Если убьешь Джеймса, я… убью тебя, и на этом наше соглашение будет выполнено. Если не убьешь Джеймса, я все равно убью тебя, но буду считать наше соглашение нарушенным и приду за твоими родными.
– Не слушай его! – крикнула Эль. – Он тобой играет.
– Заткнись, – поморщился Рой.
– Пытается натравить нас друг на друга. Он боится Джеймса.
– Ты, парень, живешь в городе Прим на Тейлор- роуд, дом сто двадцать шесть. Примерно в шестидесяти милях по Плейнсуэй. – Голос снайпера стал удивительно отчетливым. – Не знаю, чем ты занимался с двумя кралями, но это не мое дело. Твоей жене Лизе… ах-ах… двадцать три года, дочери почти два. Я явлюсь сегодня ночью, когда стемнеет, будут закончены все дела и Эмму уложат в кроватку. Проникну в заднюю дверь и войду с пистолетом с глушителем. Обойду все комнаты, осмотрю каждый дюйм и убью каждого двумя выстрелами в грудь и одним в лоб. Молодых, старых, спящих, бодрствующих. Никто в доме не уцелеет. У тебя есть собака или кошка? Их я тоже прикончу. Налью в аквариум отбеливатель. Ты меня слышишь, Рой Барк? До тебя доходит?
Рой поежился. Эль зажала ладонью рот:
– Откуда он все это узнал?
– Убей Джеймса Эверсмана. – Тэпп шмыгнул носом и сплюнул. – Не тяни.
Тишина. Рой аккуратно положил рацию на землю.
– Я… – Джеймс колебался: что на такое можно сказать?
Рой долго не сводил с рации глаз, сидел, нахмурившись, и его веки трепетали. Затем медленно перевел взгляд на Джеймса. Его ладони безвольно лежали на коленях, но пальцы слегка напряглись. Было видно, как в его мозгу переключаются передачи.
– Доверься мне, – неубедительно попросил Джеймс. – Просто доверься.
Он попытался поставить себя на место Роя и не сумел. Интуиция подсказывала, что, вероятно, это лучший выход. Своей смертью он спасет две жизни. Но если взглянуть под другим углом зрения, будет ли с моральной точки зрения это правильным выбором? Пожертвовать собой ради незнакомых людей? Прежний Джеймс, наверное, так бы и поступил. Нынешний – определенно нет. Честно говоря, он был взбешен.
– Доверься мне, – повторил он с нажимом. – Я вас вытащу.
– Я так не думаю! – бросил Рой.
Джеймс заметил в его левой руке отвертку с плоским жалом из своего инструментального ящика. Ее почти скрывало запястье. Жест не случайный, никаких вопросов. Плоский конец, блеснув на солнце, был заостренным. Джеймс подумал, что отвертка была бы против незнакомца гораздо более эффективным оружием, чем дурацкий корейский перочинный нож. И вот она в руках человека, намного крупнее и сильнее, чем он.
– Убей его! – раздалось из рации. – Рой, чего ты тянешь?
– Ответь мне, Рой, – резко проговорил Джеймс и почувствовал, как Эль, повинуясь защитному рефлексу, впилась ему в плечи. – Кого ты хочешь убить: меня или его? Потому что мы больше не убегаем от снайпера, но идем по его душу. Вместе обманем, заманим в ловушку и уничтожим негодяя. Мне нужно, чтобы ты был на моей стороне.
– Ты опасный оптимист, – буркнул Рой.
– Ты прав, я опасен.
– Завязывай.
– Так ты со мной или нет?
У огромного, крутого, татуированного Роя не было враждебности в глазах – двух грустных озерцах.
– Мы покойники. Прости, но нам против него не тягаться.
– Он возвращается! – крикнула Эль. – Возвращается с оружием!
– Помоги мне сдвинуть автомобиль. – Джеймс, отомкнув Роя, уперся ногами в землю и ладонями – в нагретую на солнце заднюю дверцу «тойоты» и почти ждал, что отвертка вонзится ему в спину.
«Убьешь меня потом».
– Давай! Давай! Давай!
В оптике Тэпп видел, как на большом от него расстоянии Сватомир в высокой траве спешит к дороге. Собранный «Мак-11» вновь превратился в фигуру в их сегодняшней шахматной партии. Великан держал его над головой стволом вверх, нелепо, по-дилетантски, обвив толстым пальцем спуск. Другую руку он прижимал к животу, словно бегун, которого скрутил жестокий спазм. Он был определенно ранен в недавней стычке с Джеймсом, но насколько серьезно?
«Тойота» дернулась на несколько дюймов вперед.
Тэпп моргнул: что за чепуха?
Он перекатился к прицелу винтовки и навел тонкое черное перекрестье на автомобиль: кузов застыл и не двигался. Тэпп ждал, чтобы движение повторилось, и оно не заставило себя ждать. Желтая машина подпрыгнула заметнее, словно под ней невидимая линия горного разлома шевельнула почву. Багажник приподнялся, передние колеса ушли в землю, и с ветрового стекла съехала набравшаяся пыль.
«Чепуха!» Тэпп не знал, как объяснить то, что происходит.
Сватомир тоже заметил странное поведение машины и колебался. Он был в пятидесяти метрах от «тойоты», и заходящее солнце светило ему в глаза. Даже если он опустится на колено и возьмет другое обеими руками, точное попадание под большим вопросом. Тем более что он всегда пренебрегал основными принципами прицельной стрельбы. Был до мозга костей ковбоем – выгнув спину и оскалив зубы, поливал все вокруг огнем и свинцом. Пользовался автоматическими пистолетами и автоматами, палил с близкого расстояния, вдруг одна да попадет, брал не умением, а числом. Не ценил тонкостей винтовки, и Тэпп сейчас пожалел об этом.
– Сватомир, быстрее!
«Тойота» снова и снова колебалась ритмичными толчками. Три тени за ней слились в одну. Передние колеса в отчаянной борьбе с неподатливым грунтом вырывали в земле борозды, прокладывая новую колею. В поднимающемся облаке пыли мелькнули руки, ноги, пальцы на задней дверце, но ничего такого, куда можно прицелиться. Туманные картины, полупрорисованные формы, неопределенности и дразнилки. Каждое движение продвигало колеса в песке на несколько дюймов, еще, еще немного, и вдруг машина тронулась с места. Покатилась.
Они толкали автомобиль.
В его сторону.
Сердце Тэппа застыло свинцовым комом, нервы напряглись, и винтовка разрядилась без его воли.
– Забирайся внутрь, Эль!
– Уже?
– Давай в машину, а мы продолжим толкать.
Она оставила Джеймса и Роя и забежала с безопасной стороны «тойоты». Водительская дверца нелепо болталась, и выщербленные зубья стекла в окне обрамляли дальнюю стену долины. Картина была на удивление красивой: освещенные дальние отроги на фоне сереющего неба. На мгновение мелькнула грустная мысль о разбитых фотоаппаратах, выброшенном на дорогу компьютере с ее снимками, о ее неудачах.
В груди разлилась расплавленная лава, стало нечем дышать, не получалось бежать быстро, как Эль умела. Ноги подворачивались, словно спагетти, и в какое- то мгновение она едва не потеряла равновесия и не попала под заднее колесо. Ну не смехота? «Здесь покоится Эль Эверсман. Ее переехало колесо».
Она потянулась к дверце, но ручка ускользнула из-под пальцев.
Машина быстро катила рядом, цепляясь колесами за скошенный край дороги. Пугающе тихая поездка. Ни водителя, ни звука мотора, лишь ветер в ушах и шорох плотной земли под шинами. Звуки рассеивались по пустыне без эха.
– Почти быстро! – крикнул за ее спиной Джеймс.
Рой что-то ответил, но Эль не расслышала. Она снова потянулась к дверце, однако та с силой захлопнулась, и ей в лицо брызнули осколки стекла. Эль отпрянула и загородилась локтем от хрусткого крошева. Что-то ударило сзади в землю, и в спину посыпались расколотые камешки. Она опустила руку и приказала себе гнаться за дверью.