Потом они занялись любовью в арендованной «ауди», заснули на заднем сиденье и проснулись с болью в шее, когда ветровое стекло осветилось рассветными лучами.
Следующий день пошел быстрее: Уинсброу, Гэллап, Альбукерке. Часы летели, и пустыня отступала назад, словно стянутое одеяло. Скалы отступали все дальше, и местность сглаживалась. Мир расстилался мягким зеленым покровом, которого они не видели много недель. Джеймс выключил кондиционер и открыл окно. Впечатление было таким, будто разгерметизировали вернувшийся с края вселенной космический корабль. Он думал, что Эль наконец заговорит, но она молчала.
Мелькали отмеряющие мили столбы, день клонился к закату. Проехали границу штата. Затем другую. Солнце скатилось к краю полей, окрасив оранжевыми брызгами небо за сбрасывающими листья деревьями. Тени росли и темнели, пока не превратились в силуэты на фоне улетающей назад со скоростью семьдесят миль в час, освещенной солнцем пшеницы.
– Давай придумаем имя этому, – наконец произнесла Эль и погладила себя по животу.