2. Подарки от бабушки
– А что это за штуковина? – удивлённо спросил Степан, тыча пальцем в потухший экран.
– Это? Мобильник «Нокия-Льдинка 1313», – пояснил Дед Мороз, с любовью поглядывая на пластинку. – Модель конечно старенькая, но уж очень я к ней привык. Сколько уже лет она мне верой и правдой служит!
– А где же кнопочки? – наморщив лоб, поинтересовался гигант. – Что-то я ни одной не заметил – ни сверху, ни снизу.
– А зачем? – недоумённо пожал плечами Николай Николаевич. – Мобильник подчиняется словесным командам своего владельца, им и только им.
– Да-а-а?! А можно взглянуть? – смущённо потупив взор, попросил мой друг.
– На! Держи! Только поосторожней!!! – предупредительно повысил голос Николай Николаевич. – Он хоть и противоударный, водонепроницаемый и огнеупорный, но в руках «специалиста» даже бриллиант может превратиться в звёздную пыль!
Степан вожделенно схватил пластинку и с любопытством мартышки стал вертеть её в своих огромных ручищах.
– Какой лёгкий, тонкий и гибкий! – восхищённо оценил чудо электронной техники исполин. – Если это старая модель, то какая же тогда новая?
– Маленькая игрушка для большого мальчика! – снова развеселился Дед Мороз. – Ты её ещё на зуб попробуй! Только смотри клыки себе не сломай!
И посмотрев на меня, благодушно заметил:
– Нет, это очень хорошо, что наш простодушный друг так и не утратил детской любознательности и непосредственности. Значит, он отнюдь не безнадёжен. А новая модель, вообще, экрана не имеет. Она функционирует на совершенно иных принципах. Изображение создается прямо перед абонентом в виде голограммы. Хотя мои неуклюжие объяснения, наверное, слишком примитивные и упрощённые.
И Дед Мороз машинально покосился на золотой перстень с необычным розовым камнем, который красовался на среднем пальце его правой руки. Затем он бросил взор на моего рослого напарника и неожиданно вздрогнул.
– Степан! Немедленно прекрати лизать мой мобильник! – строго призвал к порядку моего товарища Николай Николаевич. – Это вовсе не льдинка и тем более не леденец!
Я пристально вглядывался в этого сильного, представительного мужчину. И у меня возникло щемящее ощущение, что я уже раньше его где-то и когда-то встречал. И мне захотелось побольше узнать о нашем неординарном, экстравагантном госте.
– А у Вас, Николай Николаевич, как я вижу, очень трудная и хлопотная профессия, – посочувствовал я собеседнику.
– Да всех-то хлопот всего на три с половиной недели, – смущённо улыбнулся Дед Мороз. – Конечно, приходится и здорово побегать, и основательно подсуетиться. Да и разве в одиночку с такой массой заказов справишься? Работаем с коллегами бригадно-кустовым методом. В целях личного самосовершенствования производим постоянную ротацию кадров. В этом году я обслуживаю Испанию и Португалию. В прошлом году моим участком была Франция, а в позапрошлом – Соединённое Королевство и Ирландия. Работаем везде, где есть наш брат славянин. Начинаем в канун католического Рождества, а заканчиваем на Старый Новый год. Хотя, если быть откровенным, иногда справляемся со всеми заказами только к Крещенским морозам. А в свободное время изучаю историю, литературу и философию народов мира. У меня прекрасные наставники, которые всегда готовы прийти на помощь и не дадут случайно сбиться с истинного и праведного пути. Вообще-то, работа Дед Мороза – это нечто вроде волонтёрства. Честно говоря, я очень люблю дарить подарки, особенно маленьким ребятишкам.
– Очень редкое хобби – дарить подарки совершенно незнакомым Вам людям, – беззаботно рассмеялся я. – Особенно в наше прозаическое время.
– Этому есть своё объяснение, – вдруг тихо и проникновенно заговорил Николай Николаевич. – Я ведь не всегда был Дедом Морозом. И жизнь моя когда-то была невообразимо сумбурна, нелепа и бессмысленна. Но ровно двадцать один год назад, ранним утром, один очень хороший человек подарил мне маленький, но, как оказалось, бесценный подарок. Говорящий подарок. Его первые же слова потрясли меня до самой глубины моей ранимой души. Я понял, что до этого судьбоносного дня жил, подчиняясь своим животным инстинктам и сиюминутным похотям. В то утро я как бы заново открыл ранее утерянный мной мир познания и духовного самосовершенствования. Я словно бы очнулся от дурмана хмельного, колдовского сна, и по-новому взглянул на моё тускло-серое и ничтожное существование. Это был поворотный пункт моего жизненного пути. Хотя понадобилось ещё более полутора года, чтобы разорвать удушающие щупальца цепляющегося за меня прошлого.
Теперь я учусь. Учусь с любовью и упоением. Учусь познавать этот удивительный Мир, себя самого, окружающих меня людей и Великого Творца этой необъятной Вселенной. И я бесконечно благодарен человеку, который своим маленьким подарком дал изначальный импульс моему прозрению и духовному исцелению.
Степан, всё это время с восторгом ребёнка вертевший в руках «Нокию-Льдинку», неожиданно, стал торжественно-серьёзным и завораживающим басом величественно произнёс:
– Москва. Первый.
Ледяной узор на поверхности пластинки снова растаял, но вместо изображения на экране почему-то воцарилась непроглядная, кромешная тьма. На секунду мне показалось, что гигант держит в ладонях чёрный прямоугольник абсолютного мрака, который ненасытно и безжалостно поглощает в себя лучи всех окружающих нас источников света.
Неожиданно раздался щелчок выключателя, и на экране вспыхнула лампочка тусклого ночного светильника. На поверхности пластины я увидел заспанное лицо российского президента, и услышал его недовольный и раздражительный голос:
– Ну, что там опять стряслось?!
– Конец связи! – гаркнул Дед Мороз, вырвал из рук Степана мобильник и сунул его себе за пазуху.
– Глупый Степан! Разбудил утомлённого заботами человека! – отчитал Николай Николаевич ошарашенного великана и, отодвинув с запястья рукав, тревожно взглянул на часы. – А ведь ему ещё пятнадцать минут можно было бы спать до запланированного ранее подъема.
Я озадаченно вскинул брови. На руке у Деда Мороза я увидел старенькие «Командирские» часы, точно такие же, как и у моего друга Степана.
Николай Николаевич перехватил мой удивлённый взгляд, поспешно отдёрнул рукав и смущённо отвёл глаза в сторону. Затем он по-юношески вскочил на ноги, подошёл к своему объемистому мешку и начал суетливо развязывать завязки на его широкой горловине.
– Ну, ладушки, мужики! А теперь перейдём к торжественному вручению праздничных подарков! – громоподобно провозгласил наследник Святого Николая.
Дед Мороз с минуту рылся в недрах своего бездонного мешка и, наконец, извлёк на Свет Божий свёрток, упакованный в блестящую бумагу и перевязанный гибкой золотой ленточкой.
– Вот тебе, Степан, лечебный согревающий пояс из шерсти большой и очень доброй собаки! – патетично объявил властитель снегов и морозов. – По себе знаю, что радикулит – страшная болячка, сравнимая по остроте ощущений разве что с обострившимся геморроем. Кстати, смастерила его наша Снежана! У неё не только ноги, но и руки выросли оттуда, откуда надо!
Николай Николаевич заразительно захохотал, весьма довольный своим остроумием, и вытащил из мешка пёстрый пакет размером побольше.
– А это, Стёпа, посмотришь потом. Тут кое-что из одежонки. Ведь при твоих неординарных габаритах здесь, в Португалии, очень трудно найти подходящий размер.
Степан неуверенно принял свёртки, прижал их к своей широкой груди и посмотрел на Деда Мороза широко раскрытыми, ничего не понимающими глазами. Уголки губ гиганта нервно задрожали, удивлённые очи наполнились прозрачной чистой влагой, как акватории девственных озёр далёкого горного Тянь-Шаня. Яркие лунные лучи отразились хрустальным блеском в росинках слёз его серо-голубых глаз.
– И это всё – мне? – хриплым, срывающимся голосом спросил мой друг.
– Тебе, тебе! – успокоил его Николай Николаевич. – Носи на здоровье, трудись и не хворай! А будет здоровье, то всё, что не пожелаешь, добудешь своими же собственными мозолистыми руками! А теперь перейдём к тебе, Василий!
И Дед Мороз снова запустил руку в свой огромный мешок. На этот раз его поиски существенно затянулись.
– Да куда же они запропастились? – расстроено прогудел могучий старец и чуть ли не наполовину исчез в недрах своего переносного хранилища подарков. – А-а-а! Вот вы где спрятались, голубчики!
Николай Николаевич резко выпрямился, и я увидел в его руках два безупречно упакованных свёртка: один большой, а второй значительно меньше.
– Это шерстяная шапочка, шарф, свитер и носки! – громогласно представил подарки Дед Мороз, торжественно вручая мне большой пакет. – Чтоб ты невзначай не замёрз в казематах своей родной алюминиевой фабрики! А вот ещё-о-о-о! Осторожно! Керамика!
Николай Николаевич сорвал упаковку со второго свёртка и на его ладони возник горшочек из обожжённой глины, закрытый плотной пропарафиненной бумагой. Бумага была стянута у горловины красивой серебристой верёвочкой. Сам же горшочек был искусно расписан затейливым цветочным орнаментом.
– Что это? Мёд? – предвкушая величайшее наслаждение, судорожно сглотнул слюнку Степан.
– Вообще-то, мёд является одним из ингредиентов этой очень мудрёной микстуры, – сдвинув шапку на лоб и почесав затылок, уточнил Дед Мороз. – Но, если ты вздумаешь полакомиться этим медком, то это будет последняя дегустация в твоей бестолковой и беспутной жизни.
Степан испуганно отпрянул от горшочка, будто оттуда появилась двухметровая гюрза и, открыв зубастую пасть, злобно на него зашипела.
– Слушай, Василий! – поправив шапку, снова обратился ко мне Николай Николаевич. – Это сложносоставная лечебная мазь. Для её изготовления были использованы разнообразные целебные травы и растения, прополис, а также пчелиный и змеиный яд.
– Яд?!! – в ужасе вскрикнул Степан. – Вы что, хотите отравить моего лучшего друга?!!
– В этом удивительном Мире практически все природные вещества являются и смертельными ядами, и лекарственными средствами одновременно. Всё зависит только от правильно выбранной дозировки, – растолковал гиганту врачебный секрет Дед Мороз и опять повернул голову ко мне: – Будешь намазывать эту мазь лёгкими круговыми движениями на локти, плечи и колени перед сном. Только обязательно по часовой стрелке! Это важно! И не забудь тщательно вымыть руки с мылом после этой процедуры. Через две-три недели боль в суставах как рукой снимет. И избегай купания в Атлантике! Это тебе вовсе не Азовское и даже не Чёрное Море!