5 Radin P. Primitive Man as Philosopher. New York and London: D. Appleton and Company, 1927. P. 247–252.
6 Boas F. Race, Language and Culture. P. 156.
7 Ibid. P. 157.
8 Curtis N. The Indians’ Book. New York: Harper and Brothers, 1907. P. 315–316.
9 Брихадараньяка-упанишада, 1:4:1–5 / Пер. А.Я. Сыркина.
1 °Cм. также: Zimmer H. The King and the Corpse // The Bollingen Series XI. New York: Pantheon Books, 1948 (2nd ed., 1956). P. 239 ff.
11 Младшая Эдда. Gylfaginning IV–VIII.
12 Овидий. Метаморфозы. Кн. 1, 21.
13 Ср. Frankfort H. Kingship and the Gods. Chicago: University of Chicago Press, 1948. P. 25 ff.
14 Vedāntasāra, 55–56.
15 Кант И. Пролегомены ко всякой будущей метафизике, могущей возникнуть в смысле науки. М.: Академический проект, 2008. § 57–58.
16 Бхагавадгита, Гл. 10 / Пер. В.С. Семенцова.
17 Opler Morris E. Myths and Tales of the Jicarilla Apache Indians // Memoirs of the American Folklore Society, XXXI. New York: G.E. Stechert and Co., 1938. P. 133–134.
18 Фрагменты не сохранившихся трагедий Эсхила, «Гелиады» (пер. М.Л. Гаспарова).
19 Предисловие к: Brown Joseph E. The Sacred Pipe: Black Elk’s Account of the Seven Rites of the Oglala Sioux. Norman, Okla.: University of Oklahoma Press, 1953. P. xx.
20 Sri Ramakrishna Centenary Committee, The Cultural Heritage of India. Mayavati, India: Advaita Ashrama, 1936. Vol. II. P. 518–519.
21 Boas F. Race, Language and Culture. P. 314–315.
22 Radin P. Primitive Man as Philosopher. P. 211–212.
23 Ibid. P. 386.
24 Curtis N. The Indians’ Book. P. 314.
Глава 4Мифогенез
Легенда североамериканского индейца
Давайте представим некоего специалиста в области архитектуры. Сначала он оказывается в Нью-Йорке и отмечает, что более старые здания, как правило, сделаны из кирпичей. Затем он уже в историческом регионе Междуречья, исследуя развалины древнего поселения, видит, что из кирпича сделаны все строения. И, наконец, на острове Цейлон он также подмечает тот факт, что древние храмы в основном выстроены из кирпича. Довольно ли этого, чтобы считать данного человека тонким знатоком архитектуры? Да, кирпич встречается во многих частях света. И можно было бы провести исследование различий между кирпичом на Цейлоне, кирпичом древнего Шумера, кирпичом, скажем, римских акведуков, что до сих пор стоят на юге Франции, и кирпичом зданий Нью-Йорка. Однако эти наблюдения о кирпиче – далеко не все, что мы хотели бы услышать об архитектурных особенностях городов мира.
Теперь же позвольте мне вынести на обсуждение один вопрос из области архитектуры мифа.
Однажды рано утром – было это в незапамятные времена – два индейца сиу с луками и стрелами охотились на североамериканских равнинах. Стоя на холме и высматривая дичь, они увидели вдалеке нечто, приближающееся к ним очень странным и удивительным образом. Когда таинственный объект приблизился, они увидели, что это очень красивая женщина в одеянии из белой оленьей кожи, несущая за спиной узелок, и один из мужчин тут же воспылал к ней страстью. Он рассказал о своем желании другу, но тот упрекнул его, предупредив, что это, конечно, не просто женщина. Она подошла ближе и, положив свой узелок на землю, подозвала первого из них. Он подошел к ней, и их внезапно накрыло облако, а когда оно рассеялось, женщина стояла одна, а у ее ног лежали лишь кости. Молодого человека пожрали ужасные змеи. «Смотри же! – сказала она индейцу. – А теперь ступай и скажи своему народу, чтобы они приготовили к моему приходу большое церемониальное обиталище. Я несу им крайне важную весть».
Юноша быстро вернулся в поселок, а вождь, которого звали Стоящий Полый Рог, велел разобрать несколько типи, сшить их вместе и сделать церемониальное жилище. У такого сооружения двадцать восемь столбов, при этом центральный столб, главная опора, отождествляется с Великим Духом, Вакан Танка, поддерживающим вселенную. Остальные символизируют различные грани творения, ибо само жилище является подобием вселенной.
«Если сложить четыре семерки, – сказал старый жрец и воитель Черный Лось[37], со слов которого была записана эта легенда, – то получится двадцать восемь. Луна живет двадцать восемь дней, и это наш месяц. Каждый из этих дней месяца представляет для нас нечто священное: два дня – Великий Дух; два – Мать-Земля; четыре – четыре ветра; один – Пятнистый Орел; один – солнце; один – луна; один – Утренняя звезда; четыре – четыре возраста; семь – семь великих обрядов; один – бизон; один – огонь; один – вода; один – камень; и, наконец, один – все двуногие. Если вы сложите все эти дни, то увидите, что их получается двадцать восемь. Вы также должны знать, что у буйвола двадцать восемь ребер, а в наших боевых венцах – двадцать восемь перьев. Видите, у всего есть свое значение, и это следует знать и помнить».1
Старый жрец, прославленный сын народа оглала-сиу затем объяснил молодому ученому Джозефу Э. Брауну, который приехал в резервацию Пайн-Ридж (Южная Дакота) специально для того, чтобы из первых рук узнать о мистических аспектах мифологии американских индейцев, значение образа человека, пожираемого змеями. «Всякий, кто привязан к чувствам и вещам этого мира, – сказал он, – живет в невежестве и становится кормом для змей, которые воплощают его собственные страсти»2.
Этот индейский образ напоминает нам греческую легенду о молодом охотнике Актеоне, который в поисках дичи оказался у истока лесного ручья. Там он увидел купающуюся богиню Артемиду, прекрасную в своей наготе. Заметив, что он с вожделением смотрит на нее, она превратила его в оленя, которого затем настигли его собственные гончие, разорвали на куски и съели3. И сопоставимы не только сами легенды, но и то истолкование, который дает старый жрец сиу, согласуется с миропониманием древних греков. Более того, его интерпретация символики церемониального жилища подсказывает ряд мотивов, знакомых и нам, так что мы поневоле задаемся вопросом, чем можно такого рода совпадения объяснить.
И вот жители поселка из легенды Черного Лося сделали большое церемониальное обиталище, которое символизировало собой вселенную, и собрались в нем, чрезвычайно взволнованные, гадая, кем может быть эта таинственная женщина и что она хочет им поведать. Вдруг она появилась в дверях, выходивших на восток, и прошла по направлению движения солнца вокруг центрального столба: юг, запад, север и снова восток. «Ибо разве не юг является источником жизни? – пояснил старый рассказчик. – И разве не оттуда человек движется к закату своей жизни? Не приходит ли он, если останется жив, к источнику света и понимания, который на востоке? И не возвращается ли он туда, откуда пришел, в свое второе детство, чтобы отдать свою жизнь всему живому, а свою плоть – земле, из которой она вышла? Чем больше мы размышляем об этом, тем больше видим смысла»4.
Этот крепкий сын американской земли, ныне почти слепой, родился в начале 60‑х годов XIX века, сражался в молодости в битвах при Литл-Бигхорне и на ручье Вундед-Ни, знал великих вождей – Сидящего Быка, Красное Облако, Американского Жеребца. Пересказал вышеприведенную легенду он зимой 1948 года, будучи на тот момент хранителем священной трубки. Черный Лось получил и заветный талисман, и легенду от предыдущего хранителя, Лосиной Головы, который возвестил, что пока трубка будет использоваться, а легенду будут помнить, оглала-сиу будут жить, но как только легенда будет забыта, народ потеряет свой оплот и сгинет5.
Трубка и легенда, таким образом, происходили из времен еще незапамятных. Но при ближайшем рассмотрении казалось, что им было не больше пары сотен лет; ведь оглала-сиу мигрировали на равнины и стали охотниками на бизонов только в конце XVII столетия – примерно в 1680 году. До этого они были лесным народом Верхней Миссисипи, края озер и болот, по которому они передвигались на берестяных каноэ6. При этом, даже если мы никогда раньше не слышали о священной трубке оглала-сиу и не считали ребер бизона, все элементы этого мифа нам хорошо знакомы. Мы узнаем, так сказать, кирпичи, хотя способ, которым они были сложены, незнаком и удивителен.
Церемониальное жилище в точности сравнимо с храмом, ориентированным по сторонам света, а его центральный стержень символизирует мировую ось. «Мы установили здесь центр земли, – объяснял почти слепой старик-знахарь внимательному слушателю, – и этот центр, который в действительности находится везде, является местом обитания Вакан Танка»7. Мы не ослышались? Фигура, «центр» которой находится «везде» – это почти дословная цитата из герметического трактата XII века «Книга XXIV философов», чаще всего приписываемая Николаю Кузанскому, но также и ряду других выдающихся европейских мыслителей (например, Алану Лилльскому, Рабле, Джордано Бруно, Паскалю, Вольтеру). Бог, в рамках этой почтенной традиции, определяется как «сфера, центр которой всюду, а окружность нигде»8. Удивительно, что отголоски этого метафизического утверждения звучат из уст абсолютно неграмотного старого сиу, доживающего свой век в качестве хранителя исконного индейского фетиша и мифа о его происхождении.
Как нам относиться ко всем этим совпадениям? Откуда берутся эти вечные, не привязанные ни месту, ни к эпохе темы?
Присоединимся ли мы к тем, кто пишет о великой «вечной философии», которая с незапамятных времен была выражением единственной, непреходящей и истинной мудрости человеческой расы, явленной каким-то образом свыше? Но как она, со всеми символами, дошла до народа сиу? Или же мы будем искать ответы в какой-нибудь психологической теории, как многие выдающиеся этнологи XIX века – например, Бастиан, Тайлор и Фрэзер, – приписывая такие межкультурные соответствия «воздействию», как выразился Фрэзер, «в разн