— Мне очень жаль Энди, — сказал Джо, — но ничего не поделаешь — придется ему сказать.
— А ты… серьезно говорил, что хочешь жениться на мне? — уточнила Кейт на всякий случай.
Она хорошо помнила слова матери — и хорошо знала Джо. Он действительно слишком любил свободу и свои самолеты, но ему было уже почти сорок лет, и Кейт надеялась, что с возрастом он немного угомонился и готов принести эту жертву. Ей просто хотелось быть уверенной в нем, прежде чем требовать от Энди развода.
— Совершенно серьезно, — подтвердил Джо торжественно. — Наверное, мне действительно пора попробовать семейной жизни.
Кейт тяжело вздохнула. Ну что ж, может быть, Джо в самом деле наконец-то «созрел» для брака, и теперь они хотят одного и того же. Если так, у них теперь гораздо больше шансов; что их семейная жизнь окажется счастливой. Но ключ к счастью был в ее руках. Она должна была сказать обо всем Энди; Джо мог только пообещать жениться на ней, если она разведется, что он и сделал.
— Я скажу ему, когда он вернется, — устало сказала Кейт.
Она не особенно стремилась к решающему объяснению с Энди, но это должно было быть сделано — оба знали, что иного выхода нет.
Оставив ребенка на попечение очередной няни, они отправились на выходные в Коннектикут и провели уик-энд в уютной маленькой гостинице при аэродроме. Кейт здесь никто не знал, и Джо представлял ее знакомым как свою жену. Странно было слышать, как посторонние люди называют ее «миссис Олбрайт», но Кейт с улыбкой думала, что теперь ей придется привыкать к тому, что окружающие станут величать ее Кейт Олбрайт. Она, впрочем, надеялась, что ей не понадобится на это слишком много времени, так как именно этого она давно хотела, и все-таки, слыша подобное обращение, Кейт чувствовала себя странно.
Накануне возвращения Энди Джо вывез из квартиры свои вещи, однако и эту последнюю ночь они провели вместе. Кларк Александр, словно чувствуя настроение матери, всю ночь кряхтел и вскрикивал, и Кейт совершенно извелась, пытаясь успокоить его. К утру даже Джо выглядел напряженным и издерганным, однако он быстро оделся и ушел, и Кейт осталась один на один со своей тревогой. Энди должен был прилететь через несколько часов, и Кейт знала, что ей предстоит тяжелое объяснение.
В одиннадцать часов Кейт вызвала такси и поехала в аэропорт Айдлуайлд, чтобы встретить Энди. Кларка Александра она взяла с собой, посадив малыша в легкую складную колясочку, которую по эскизу Джо сделали у него на заводе. Коляска была настолько удобной, что Кейт уговаривала его взять на нее патент, но он только отшучивался, говоря, что считает ниже своего достоинства патентовать конструкции, которые не способны оторваться от земли. Кейт пообещала позвонить ему вечером, однако она вовсе не была уверена, что ей это удастся. Чем меньше оставалось времени, тем сильнее страшил ее предстоящий разговор с мужем. Она знала, что в отличие от нее Энди любил по-настоящему глубоко и сильно, и развод неминуемо должен был нанести ему страшную рану. И хотя Джо, пытаясь утешать ее, предсказывал, что Энди скоро оправится от этого удара и женится, она в этом сильно сомневалась, скорее наоборот: после ее предательства он вовсе перестанет доверять женщинам, вниманием которых всегда был избалован.
В аэропорт Кейт приехала в двенадцать. На ней было узкое черное платье и черная шляпа, что вполне соответствовало ее траурному настроению. И для нее, и для Энди этот день вряд ли мог оказаться счастливым.
Энди появился в воротах одним из первых. После трансатлантического перелета и четырех месяцев тяжелой работы он выглядел усталым, но стоило ему заметить Кейт и сына, как на лице его появилась широкая радостная улыбка. Бросившись вперед, он так крепко поцеловал ее, что едва не сбил у нее с головы шляпку.
— Я так скучал по тебе, Кейт! — воскликнул он, выпуская ее и подхватывая на руки малыша. — Как он вырос!
Кларку Александру уже исполнилось восемь месяцев; у него было шесть зубов, и он уже пытался вставать в своей кроватке, однако, оказавшись на руках у незнакомого дяди, он заревел басом и потянулся к матери.
— Он совсем меня забыл! — разочарованно протянул Энди, сажая сына обратно в коляску и обнимая Кейт за плечи. — А как ты, дорогая? Почему у тебя такой похоронный вид?
Кейт уверила его, что у нее все в порядке, однако Энди всю дорогу внимательно всматривался в ее лицо и как-то рассеянно отвечал на ее расспросы о Германии. Когда же он попытался взять ее за руку, Кейт мягко, но решительно освободилась, притворившись, будто ей срочно понадобилось достать что-то из сумочки.
Когда они вернулись домой, Кейт усадила Энди за стол, а сама покормила малыша и уложила его спать. Ей хотелось как можно скорее объясниться с мужем, чтобы не обманывать его дольше, чем необходимо. Хотя она и поняла, что никогда не любила Энди по-настоящему, все же он не заслуживал того, чтобы с ним обходились как со статистом в третьесортной пьеске.
— Кейт, дорогая, что-нибудь случилось? — спросил Энди, когда Кейт вернулась в кухню.
Она все еще была в черном, что делало ее старше и серьезнее, чем обычно. Энди давно понял — что-то произошло, пока его не было, но, что это могло быть, он не знал и терялся в догадках. Он даже подумал, не умер ли кто-нибудь из ее родственников. Но почему тогда она избегает смотреть на него, почему сторонится его прикосновений?
— Нам нужно поговорить, — выдавила Кейт. — Может, перейдем в гостиную?
Все еще недоумевая, Энди последовал за ней и опустился на широкий кожаный диван. Кейт села в кресло напротив и, собираясь с силами, набрала в грудь побольше воздуха. Она понимала, что должна совершить самый жестокий, самый подлый поступок за всю свою жизнь, но иначе она не могла. Они оба должны были посмотреть в лицо реальности. Вот только как объяснить Энди, чтобы он понял: их брак с самого начала был ошибкой, и рождение ребенка — тоже. И виновата в этой ошибке была только она. С ее стороны было просто глупо надеяться, что она сумеет полюбить кого-то, кроме Джо, даже если будет связана с ним брачными узами достаточно долго. Единственным извинением Кейт могло служить то, что она не желала Энди зла и питала к нему только самые теплые чувства. Однако, как ни страшно Кейт было в этом себе признаваться, она нисколько не жалела о том, что им с Энди придется расстаться.
— Что случилось, Кейт? — негромко спросил Энди.
У него было расстроенное лицо, но он держал себя в руках, и Кейт со страхом подумала о том, что за четыре месяца отсутствия Энди изменился. Он как будто повзрослел, стал мужественнее и сильнее. Нечеловеческие жестокости нацистов, о которых ему пришлось узнать, а также лежавшая на нем огромная ответственность закалили его душу, и он вернулся к Кейт взрослым мужчиной — суровым, неуступчивым, жестким. Она прочитала это в его глазах, и сердце у нее невольно дрогнуло.
— Я совершила ужасную ошибку, Энди, — начала она.
Теперь Кейт торопилась рассказать ему обо всем, спеша избавиться от тайны, которая своим страшным весом пригибала ее к земле. Но Энди не дал ей договорить.
— Давай не будем об этом, — неожиданно сказал он. — Что бы это ни было, не будем говорить об этом. Вообще.
— Но мы должны!.. — растерянно пробормотала Кейт. — Пока тебя не было, я… Кое-что действительно произошло.
Энди поднял руку, призывая ее к молчанию, и Кейт осеклась на полуслове. В его глазах появилось нечто такое, чего она никогда прежде не видела.
Воспользовавшись замешательством Кейт, Энди перехватил у нее инициативу.
— Еще раз повторяю, Кейт, что бы это ни было, я не хочу ничего слышать! Ни слышать, ни знать, поэтому я прошу тебя: молчи. Не говори ничего. Что бы ни произошло, это не имеет никакого значения. Мы: вот что важно. Мы — ты, я и наш сын. Только об этом следует думать, поэтому сейчас мы поплотнее закроем эту дверь в прошлое и пойдем дальше. И все снова будет хорошо, Кейт, вот увидишь!
Кейт была настолько потрясена, что не могла вымолвить ни слова.
— Но, Энди… — выдавила она наконец. — Мы не можем…
Ее глаза наполнились слезами. Энди просто обязан был ее выслушать. Он должен был узнать, что она хочет развестись с ним и выйти замуж за Джо… Но внезапно Кейт с ужасом почувствовала, что он не собирается позволить ей просто перешагнуть через него — Энди готов был защищать свое счастье. И, надо сказать, все козыри были у него: без его согласия никакой суд бы их не развел, и как специалист по семейному праву, Энди понимал это лучше, чем кто бы то ни было. Именно поэтому он не хотел слышать ничего из того, что Кейт собиралась ему сказать.
— Нет, Кейт, мы можем. Можем и должны… — Тон, каким он это сказал, заставил Кейт похолодеть. — И пожалуйста, оставь при себе то, что ты собиралась мне сказать, — это ничего не изменит. Мы женаты, и у нас есть сын. У нас будут еще дети, и, я надеюсь, мы будем счастливы. Пожалуй, мне не следовало уезжать так надолго, но кто же знал… К тому же то, чем я занимался в Германии, тоже нельзя назвать пустяком, и я рад, что принял участие в этой работе. Но сейчас это уже не важно. Все, что было в прошлом, — не важно. Теперь ты снова моя жена, и из этого мы будем исходить. Начнем все сначала и постараемся больше не делать ошибок, хорошо?
— Но, Энди, пожалуйста… Выслушай меня, я тебя прошу! — Слезы покатились по щекам Кейт. — Я не могу, не могу, понимаешь?!
Еще никогда в жизни Кейт не испытывала такого глубокого безысходного отчаяния. Ей было совершенно очевидно, что Энди не собирается отпускать ее куда бы то ни было, к кому бы то ни было. Ей оставалось только убежать с Джо и снова жить с ним гражданским браком, но в этом случае она теряла ребенка. А если бы она посмела взять Кларка Александра с собой, Энди достаточно было просто обратиться в полицию, и тогда бы ее нашли, отняли сына, а саму отправили в тюрьму. Закон о похищении ребенка был одним из самых суровых и жестких, о чем Энди прекрасно знал. Знал и пользовался этим. Развестись с ним без достаточных оснований Кейт не могла — это она понимала даже без консультации юриста, а таких оснований у нее как раз и не было. Она могла рассчитывать только на развод по обоюдному согласию, но Энди не хотел даже выслушать ее!