Полет дракона — страница 14 из 54

Нико встал и расправил карту.

– Мы не могли потеряться. Смотри, мы вот где.

Септимус взглянул, куда брат ткнул пальцем.

– На этом прилипшем муравье?

– На каком еще муравье?

Нико присмотрелся: становилось темнее, и карту было видно все хуже. Через несколько секунд, разглядев грязный клочок бумаги, он воскликнул:

– А, ну да, муравьишка!

– Мы заблудились? – почти констатировал Септимус.

– Нет, не думаю. Может, там и муравей, но мы все еще на этой дороге. И если мы пойдем дальше… сюда… видишь? Мы придем к лагерю. Нет, мы правда почти на месте.

Они снова двинулись дальше, но Септимус уже не так охотно шел за братом. Спустя некоторое время он сказал:

– И здесь мы тоже уже были, Ник. Мы просто ходим кругами.

Нико остановился и устало прислонился к дереву.

– Знаю, Сеп. Извини. Мы заплутали.

14Заблудились

Ночь опустилась на Лес очень быстро – как только зашло солнце.

Септимус и Нико уныло сидели на упавшем дереве. Септимус держал в руках компас, пытаясь разглядеть, в какую сторону показывает стрелка. Тьма была почти кромешная, и кольцо дракона засветилось, хотя мало помогло, потому что у Септимуса дрожала рука. В сердце закрадывалось знакомое чувство опасности, которое появлялось с наступлением ночи в Лесу.

– Ник, это лесные сумерки, – прошептал Септимус. – Надо посидеть тихо-тихо. Лучше совсем не двигаться, особенно пока существа превращаются.


А далеко-далеко в Замке Сайлас и Сара наблюдали закат с крыши Дворца и наконец поняли, что Саймон уже не привезет Дженну домой. В приступе паники они бросились в Башню Волшебников к Марсии и встретили волшебницу по дороге – она как раз шла к Уизелу Ван Клампфу.


В самой чаще Леса Септимус и Нико сидели не шевелясь. Септимус сразу почувствовал, как солнце закатилось за холмы: из воздуха исчезло тепло, и день сменился ночью. Лес тоже претерпевал метаморфозы: он превращался в ночное чудовище. Тьма подступала все ближе, и, охваченный дурным предчувствием, Септимус ощутил, будто даже воздух сгустился с приходом ночи.

– Мне правда очень жаль, Сеп, – с чувством безысходности проговорил Нико.

– Тсс, – прошипел Септимус. – Не говори без надобности.

Нико замолчал, стараясь побороть страх. Ему даже днем Лес не внушал доверия. Еще бы, это неприятное чувство, что ты не сможешь быстро убежать, что обязательно попадешь в капкан, в один из бесчисленных, сплетенных намертво кустарников. Пока он шел и мог видеть, куда идет, с этими мыслями удавалось справиться. Но не теперь. Мальчиков окутывало плотное одеяло мрака, и в груди начинала подниматься паника, от которой хотелось закричать во все горло. Такой страх Нико испытал лишь однажды в жизни, когда Хипы оказались в мусоропроводе. Но тогда с ними была Марсия, и она сразу их освободила. На этот раз они могут надеяться только на себя.

– Когда ты здесь бывал по ночам, чему ты учился? В смысле, что нужно было делать? – прошептал Нико.

– Ну… Один раз надо было выполнить упражнение «Одолей зверя голыми руками»: вырыть нору, как росомаха, и просидеть ночь в ожидании, пока туда не упадет какой-нибудь зверь. Но росомаха так и не упала, по крайней мере к нам. А мы потеряли троих ребят из соседней норы. Они храбро сражались, но росомаха их одолела. Звуки были жуткие. Иногда на занятиях по ориентированию какого-нибудь мальчика привязывали к дереву, и мы должны были его найти, пока его никто не съел… Не всегда успевали…

– Ничего себе, – вздрогнул Нико. – Зря я спросил. Я думал, вас просто учили правилам выживания.

– Ну да, – ответил Септимус. – Держись подальше от того, кто бегает быстрее тебя и у кого больше зубов. Остерегайся плотоядных деревьев, потому что, пока догадаешься, что это они, будет уже поздно. Да, и самое главное…

– Что?

– Никогда не оставайся в Лесу после наступления темноты.

– Ужас как смешно, – пробубнил Нико.

– По-моему, – прошептал Септимус, – мы должны попробовать найти безопасное место и переждать там ночь. Лучше всего на дереве…

– На плотоядном?

– Нико, просто сиди тихо, понял?

– Извини, Сеп.

– Я же говорю, надо залезть на дерево, а плотоядное оно или нет – тут уж как повезет…

– А сразу нельзя понять?

– Ночью – нет. Придется довериться судьбе. Тем-то и опасен ночной Лес. Короче, если заберемся наверх, то нас не найдут росомахи. Но тогда придется следить, чтобы не достали кровожадные древесные крысы.

– Утешил.

– Да, и некоторые деревья заражены листовыми пиявками. Я как-то просидел ночь на дереве с нашим старшим кадетом, а когда проснулся утром, сначала подумал: «Как здорово он замаскировался». А на самом деле его облепили листовые пиявки. – Септимус хихикнул. – Поделом ему.

– Прекрати! – прошипел Нико. – Прекрати сейчас же! Не рассказывай больше ничего, ладно? Давай найдем дерево и скрестим пальцы.

Септимус водрузил свой рюкзак на плечи, и они отправились в путь. На этот раз Нико шел за Септимусом. Кольцо дракона ярко светилось в темноте, и мальчик сунул руку в карман, чтобы приглушить свечение. Свет мог бы привлечь внимание даже тех, кто обитал за несколько миль от них, особенно лесных духов. Септимус медленно и бесшумно ступал между деревьями, и Нико как можно осторожнее шел следом. Но Нико был не таким проворным, как Септимус, и то и дело у него под ногой хрустел сучок или шуршал лист. Септимус знал, что рано или поздно зверь или тварь услышат их. Им надо было как можно скорее забраться на безопасное дерево. Он отчаянно высматривал ствол с низкими ветками, чтобы на них подтянуться. Но таких деревьев не было. Ребята забрели в самую глушь, где росли очень древние высокие исполины.

И вдруг Септимус почувствовал, будто в его руку вцепилась клешня.

– Ай!

– Тсс!

Септимус обернулся и увидел, что Нико, все еще сжимая его руку, с ужасом таращится в темноту.

– Сеп, что это… вон там… Я что-то видел, желтое и блестящее…

Септимус огляделся, не поворачивая головы: в армии их научили такому фокусу, чтобы уловить предметы вне поля зрения.

Именно этого он и боялся: их окружало море желтых глаз.

– Черт, – пробормотал Септимус.

– Черт? – прошептал Нико. – Чертей не бывает! Я уж было решил – росомахи.

– Это и есть росомахи. Их тут десятки.

– Но ты же сказал «черт», – возмутился Нико.

– Замолчи, Нико! Я думаю. Можешь достать из моего рюкзака чары быстрой заморозки? – одними губами произнес Септимус. – Скорее…

– А ты без чар не научился делать быструю заморозку?

– Нет! Поторопись!

Нико попытался открыть рюкзак Септимуса, но у него так тряслись руки, что в темноте он даже не нашел застежку. Септимус злился сам на себя. Надо было держать чары наготове. Но он боялся ночного Леса не меньше, чем Нико, и от страха голова у него работала плохо.

– Никак не расстегну твою дурацкую сумку! – прошипел Нико, и в его голосе уже слышалась паника. – Ты не можешь пригвоздить их к месту, как лошадь?

– Интересно как? Выстроить в линеечку и каждую по очереди?

– А сразу всех нельзя?

– Нет!

Септимус обвел взглядом все пары желтых глаз. Они подбирались ближе и одновременно рассредоточивались. Излюбленный прием росомах – окружить жертву. Если они с Нико дотянут до последнего, то окажутся в середине круга.

– Бежим! – прошипел Септимус. – Живо!

Повторять дважды не пришлось. Септимус сиганул через деревья, и Нико не отставал. Они бежали, уворачиваясь от массивных стволов, перепрыгивали через упавшие ветки, поскальзывались на гладкой листве каждый раз, когда Септимус делал крутой зигзагообразный поворот. Но стоило Нико оглянуться, как он видел все те же желтые глаза, которые неустанно следовали за ними. Росомахи гнали жертву и одновременно нагуливали аппетит.

Неожиданно Септимус угодил ногой в крысиную нору и рухнул на землю.

– Вставай, Сеп! – задыхаясь, прошептал Нико, помогая ему подняться.

– Ой! Моя ступня!.. – простонал Септимус.

Нико был безжалостен.

– Давай, Сеп! Вперед, не останавливайся! За нами гонится стая росомах, если ты забыл.

Септимус заковылял дальше, но бежать уже не мог: нога подкашивалась. Он остановился возле дерева и снял рюкзак.

– Что ты делаешь? – спросил перепуганный Нико.

– Не паникуй, Ник. Я не пойду дальше. Ты беги. Постараюсь найти чары быстрой заморозки, пока меня не окружили.

– Не будь дураком! – огрызнулся Нико. – Я тебя здесь не оставлю!

– Оставишь! Я тебя догоню!

– Ну уж нет! Они же тебя съедят, глупый!

– Просто беги, Нико!

– Ни за что!

Пока они спорили, последняя росомаха замкнула круг. Мальчики оказались в ловушке. Нико и Септимус вжались в толстое шершавое дерево, а вокруг них медленно, исподволь начало сжиматься страшное кольцо. Ребята в ужасе смотрели на зверей, не в силах поверить, что все это происходит на самом деле. Всем в Замке хоть раз да снились кошмары вроде такого, но реальность оказалась гораздо страшнее снов. В этом была какая-то гипнотическая, завораживающая красота. Лес затаил дыхание, точно звери все, как по команде, замерли и наблюдали за этим представлением, которое дают сегодня один-единственный раз.

Нико разрушил этот морок. Он пнул ногой рюкзак. Пряжка отстегнулась, и все содержимое вывалилось на землю. Мальчики бросились лихорадочно перебирать походное снаряжение, отчаянно разыскивая чары.

– Сколько тут хлама! – прошипел Нико. – Как они хоть выглядят?

– Это не хлам. Она похожа на стеклянную сосульку.

– Но где она? Где, где, где же?

– У-у… Чую вонь.

В воздухе разнеслось смрадное дыхание росомах, в котором смешались запахи гнилого мяса и цинги: в Лесу у всех были проблемы с зубами. Содрогаясь от ужаса, Септимус и Нико подняли головы и оказались нос к носу с вожаком росомах – с тем, кто даст остальным хищникам сигнал к атаке.

Долгий, низкий рык поднялся из самого брюха вожака. И это был сигнал. Рой глаз вспыхнул, мышцы напряглись, слюна побежала. Зубная боль на минуту была забыта. Р