– Я думал, ты его убила, – сказал Септимус, ткнув в него пальцем.
– Как он сюда попал? – спросил Нико, качая головой.
Волчонок уставился на жука. Выглядит не слишком съедобно. Очень уж хрусткий и колючий, решил мальчик. Наверняка у него есть жало.
Дженна заглянула Септимусу за плечо.
– Что это? – спросила она.
– Это твой жук-защитник, – ответил Септимус.
– Не может быть!
Дженна бросилась на колени, осторожно подобрала жучка и посадила на ладонь.
Она стряхнула с него пыль, и перед завороженной публикой жук встал на лапки и начал чистить крылышки, жужжать и суетиться, чтобы все снова заработало как надо. А потом, победно ударив крыльями по зеленому панцирю, похожему на доспехи, жук взлетел и занял свое законное место на плече у Дженны, совсем как больше года назад, когда его создали в доме тетушки Зельды. Дженна тут же воспрянула духом: теперь она сможет защититься, если (точнее, когда) Саймон придет за ней.
Большой черный конь с крысой в седле и четырьмя фигурками, идущими следом, медленно, но уверенно продвигался по Мощеной дороге. Путники миновали поля, окружавшие Порт, и оказались у зарослей тростника, из которого жители Порта делали крыши, корзины, настилки для полов и прочие вещи. Утреннее солнце поднималось все выше, растворяя последние облачка тумана, окутывавшего окрестности. Заросли тянулись до самого горизонта. За ними начинались Болота Песчаного Тростника, все еще скрытые плотной сизой дымкой.
Стэнли сидел тише воды ниже травы. Сегодня он был в плохом настроении, потому что узнал поворот к хижине Безумного Джека, где в прошлом году провел шесть невыносимых месяцев в крысиной клетке. Тогда ему удалось сбежать только благодаря голодовке: он довел себя до такого состояния, что смог протиснуться между прутьями.
День близился к обеду, когда Стэнли увидел, что заросли тростника постепенно редеют, и почувствовал запах сырости с Болот Песчаного Тростника. Тогда он позволил себе наконец расслабиться. Теперь они были уже очень далеко от Безумного Джека. Мощеная дорога перешла в болотистую тропку, и ребята остановились.
Дженна прикрыла глаза ладонью и сощурилась от палящего солнца. С упавшим сердцем она поняла, что не знает дороги к домику тетушки Зельды. Когда она была здесь в последний раз с Нико, пришли Великие заморозки и повсюду лежал снег, совсем не так, как теперь.
Септимус подошел к ней.
– Я думал, нас будет ждать Водяной, – озадаченно сказал он. – Наверняка тетушка Зельда знает о нашем приходе.
– Э, нет, не думаю, Сеп, – ответила Дженна. – Она стала туговата на ухо, и ей все труднее слышать. Я лучше пошлю Стэнли сказать ей, где мы.
– Прошу прощения, я не ослышался? – недоверчиво переспросил Стэнли.
– Да, Стэнли, ты не ослышался, – ответила Дженна. – Я хочу, чтобы ты отправился в Домик смотрительницы и сказал тетушке Зельде, что мы пришли.
– Я, конечно, дико извиняюсь, ваше величество, но я уже говорил, что на болота ни ногой…
– Если я прошу тебя пойти на болота, значит ты пойдешь, Стэнли. Понял?
– Э… – Стэнли был немного ошарашен.
– А если не будешь делать, как я прошу, то тебя выгонят из Крысиной Разведки.
– Но…
– Это ясно?
Стэнли не мог поверить своим ушам. Впрочем, Септимус и Нико тоже. Они никогда не видели, чтобы Дженна была так непреклонна.
– Это ясно, Стэнли?
– Куда уж яснее.
Стэнли с несчастным видом посмотрел в сторону Болот.
«Похоже, Дженна, – подумал он недовольно, но с восхищением, – будет орешек покрепче, чем ее мать».
– Тогда вперед! – сказала Дженна. – И не забудь передать тетушке Зельде, чтобы она послала за нами Водяного с лодкой. Одна нога здесь, другая – там. Саймон повесил на меня ярлык, не забыл?
Ребята смотрели вслед Стэнли, который промчался по заболоченной тропке, с разбегу сиганул в осоку и исчез из виду.
– Надеюсь, он справится, – сказала Дженна, прикрываясь от солнца и глядя в ту сторону, где скрылся их гонец.
Она не хотела ему угрожать, но не видела другого выбора. Теперь, когда Сыщик повесил на нее ярлык, то, что Саймон найдет ее, стало лишь делом времени. И нужно было поскорее добраться до Домика смотрительницы, где они будут в безопасности.
– Он хорошая крыса, – ответил Септимус. – Он скоро вернется с Водяным, вот увидишь.
Они сели на обочину Мощеной дороги. Гром довольно щипал травку, а Дженна передала ребятам бутылку с водой, которую набрала из портового ручья. Нико улегся на землю и начал глазеть в небо. Он был рад, что можно просто побездельничать. А Волчонку не было покоя: у него так жгло руки, что скоро он встал и начал ходить туда-сюда по дороге, чтобы отвлечь себя от боли.
Дженна и Септимус были настороже. Они все время следили за любым необычным движением на болоте. То порыв ветра зашелестит в камышах, то полевка с негромким плеском нырнет в воду, или птица вдруг истошно закричит своей паре. Дженна и Септимус тут же вскакивали. Но с приближением полудня воздух потеплел, и стало душно, животные и птицы притихли. Дженну и Септимуса начало клонить ко сну. Заснул и Нико. Даже Волчонок перестал ходить, улегся на землю и положил обожженные руки на холодную траву.
Над ними в безоблачном небе раскалялось добела солнце, а далеко за Болотами Песчаного Тростника на горизонте появилась черная точка.
29Воздушный бой
Первым ее увидел Септимус. Что-то черное потрескивало в воздухе, и у мальчика волосы на затылке встали дыбом. Он резко сел.
– Что случилось? – спросила Дженна, которая тут же проснулась и поморщилась: ожог от ярлыка не давал о себе забыть.
– Смотрите туда! – Септимус указал на небо. – Мне это что-то не нравится. Слишком большое для птицы.
Дженна потерла руку и, щурясь, посмотрела туда, куда указывал Септимус. Вдалеке, высоко над Болотами Песчаного Тростника, она увидела большой черный силуэт, похожий на птицу.
– Может, болотный змей… – неуверенно предположила она.
Септимус отрицательно покачал головой и встал, чтобы присмотреться получше. Его лицо вдруг стало бледным и серьезным.
– Вы чего? – спросил Нико, сонно открыв глаза.
Ничего не говоря, Дженна указала на приближающийся силуэт. Волчонок перестал кружить и тоже посмотрел.
– Странно… – проговорил он вполголоса.
– Что ты видишь? – озабоченно спросил Нико. Он знал, что Волчонок зоркий, как ястреб.
– Это похоже на гигантскую летучую мышь… Хотя нет, секунду… Эге, набирает скорость… Это… нет, этого не может быть…
– Что? – не стерпел Септимус. – Что не может быть?
– Какой-то идиот в воздухе. Летит.
– Ты уверен, четыреста девятый?
– Да, четыреста двенадцатый.
– Но это и впрямь невозможно! Никто не может так летать! В смысле, по-настоящему, как птица! – в ужасе воскликнула Дженна.
– Кто-то летал, говорят, – прошептал Септимус почти про себя.
Черное пятно стремительно приближалось, и скоро сомнений не осталось: это был летящий человек. Черный плащ развевался у него за спиной, точно подметая Болота. Он летел зигзагом, все время меняя направление, как будто высматривал кого-то внизу. Он уверенно целился в ярлык, поставленный Сыщиком.
– Это Саймон! – испуганно ахнула Дженна, не веря своим глазам.
– Нам надо спрятаться! – сказал Септимус. – Скорее, Дженна, в камыши, скорее!
– Да я вообще не понимаю, чего вы переполошились, – вдруг заявил Нико, глядя на приближающуюся фигуру. – Нас четверо, а это всего лишь Саймон, всего лишь наш старший брат и выскочка. Ну научился он летать, и что? Да наверняка Сеп тоже так умеет. Правда, Сеп?
– Нет, Ник. Так не умею. Это же по-настоящему, это Полет!
– Но ты же можешь взлетать и опускаться! Разве это не полет?
– Я могу подняться только чуть-чуть над землей, Ник. Я бы никогда в жизни не смог так летать. Я и не думал, что кто-то вообще может.
Дженна спряталась за Громом и крепко вцепилась в поводья. Ей все-таки было не так страшно рядом с надежным и спокойным конем. Септимус встал рядом с ней, намереваясь защищать Дженну – на этот раз до конца. Из потайного кармашка в мешочке он достал свои самые ценные чары. Это была крошечная пара серебряных крыльев, которые ему подарила Марсия, когда попросила стать ее учеником. Крылья лежали у него на ладони и блестели на солнце. На сияющем серебре золотыми буквами были выгравированы слова: «Лети на свободу со мной».
Септимус попробовал вспомнить, что же он такого сделал в то утро, когда они с Марсией были у Водяного. Казалось, это было так давно. Тогда он впервые держал в руках эти чары и почувствовал покалывание магики во всем теле. Он вспомнил, как произнес про себя эти слова и представил, что действительно летает. Вот и все. Но ведь наверняка произошло что-то большее?..
– Вот видишь, я знал, что ты умеешь, Сеп! – восхищенно сказал Нико, когда ноги Септимуса оторвались от земли и он сам приподнялся на несколько дюймов.
Септимус посмотрел вниз и тут же опустился.
Дженна тем временем не отрывала глаз от черной фигуры в небе. Саймон уже был так близко, что видны были его длинные соломенные волосы. Он опустился совсем низко над тростником, направляясь прямо к цели. И когда Саймон едва не врезался в Мощеную дорогу, он в последнюю секунду подскочил вверх и остановился с выражением полной сосредоточенности на лице. Это был первый Полет для Саймона. Он уже три раза падал на самом взлете с крыши Обсерватории и чуть не врезался в какой-то болотный островок, где кишмя кишели цыплята. Не так уж это легко, как и предупреждал Хью Фокс.
Теперь Саймон парил в воздухе с трудом, как будто подталкиваемый ветром, и удивленно разглядывал сборище перед ним. Он увидел того, кого совсем не ожидал увидеть, потому что считал, что его съел огромный пещерный вюрм, который теперь поселился в его норе (этот вюрм, кстати, как раз собирался родить десяток детенышей, поэтому был настроен не очень дружелюбно).
– Ты забрала мою лошадь! – завопил Саймон. – Ах ты… конокрадка!