– Произношение никуда, и ошибок много делает. Какого черта сюда занесло интуристов?
И тут один из экскурсантов, мужчина, облаченный в дубленку, спросил:
– В каком году построен храм?
Толмач замялся, но, очевидно, он хорошо усвоил «правило переводчика»: если не знаешь дату, называй любую, маловероятно, что в толпе окажется знаток истории.
– В тысяча шестьсот двенадцатом, – не моргнув глазом сообщил парень.
– Вовсе нет, – на чистейшем португальском заявил Ванька, – там на фронтоне другая дата – тысяча пятьсот шестьдесят восьмой.
Туристы разинули рты, переводчик поперхнулся. Иностранцы первыми пришли в себя.
– Откуда вы так хорошо знаете наш язык? – не выдержала одна из женщин.
Ванька ухмыльнулся:
– А у нас те, кто занимается подледным ловом, обязаны общаться друг с другом на португальском.
Интуристы многозначительно переглянулись и толпой бросились в автобус.
– Ну ты даешь! – всплеснул руками переводчик. – Они меня третий день изводят, везде видят агентов КГБ, теперь все, из номеров не выйдут.
Глотов засмеялся и потянулся к водке. Автобус стартовал с места, через окна мне были видны испуганные лица португальцев. Скорей всего они уехали к себе домой, пребывая в полной уверенности, что КГБ пасло их постоянно. Никому и в голову не пришло простое объяснение: среди рыбаков случайно нашелся профессиональный переводчик.
Вот так и с куклой…
А вообще пора спать. Я погасила свет, уютно свернулась калачиком под одеялом и с наслаждением зевнула. Господи, хорошо-то как! В комнате свежо, но я укрыта отличным пуховым одеялом, подушка не жесткая и не мягкая, ортопедический матрас великолепно поддерживает тело, на тумбочке стоят бутылка с минеральной водой и пакет апельсинового сока, рядом лежит коробочка конфет. Что еще нужно для счастья! Хучик раскинулся в ногах, Черри сопит в кресле, Бандюша и Снап развалились на прикроватном коврике, а Жюли бродит по дому. Кошки, очевидно, отправились на охоту. С первого этажа не доносилось ни звука. Аркадий и Зайка, наверное, уже легли, Маня влезла в компьютер, а Дегтярев смотрит телевизор – полковник обожает идиотский сериал «Крутой Уокер», небось представляет себя на месте главного героя: вот он лихо разбрасывает во все стороны врагов и ловко распутывает сложные преступления.
Я стала плавно погружаться в сон. «Тук-тук», – донеслось со двора. Какая-то ненормальная птица решила заняться ночью строительством гнезда. «Тук-тук». Неужели дятел?
Хучик сел и зарычал. Темная полоска шерсти, бегущая у мопса посередине спины, поднялась и встала дыбом.
– Спи, дорогой, – пробормотала я, – это безумная домовитая птичка.
Но Хуч продолжал беспокоиться, он соскочил с кровати и поковылял к окну. Снап нехотя пошел за мопсом. Банди поднял голову и замахал хвостом, одна Черри продолжала храпеть, пуделихе очень много лет, и она практически глухая.
«Тук-тук» доносилось со двора через одинаковые промежутки времени, «тук-тук». Хуч встал на задние лапки и принялся сопеть, глядя на занавешенное окно.
– А ну перестань, – рассердилась я.
– Тук-тук.
– Гав-гав, гав-гав.
– Тук-тук.
– Гав-гав, гав-гав.
Я швырнула в Хуча тапочкой, мопс ловко увернулся и начал хватать зубами гардины. Пришлось встать и пойти к окну.
– Хватит безобразничать, там никого нет.
Но Хучик продолжал лаять словно безумный, к нему присоединились и остальные собаки, даже Черри ожила и недовольно заворчала.
– Вы с ума сошли? – спросила я и отдернула занавески. – Смотрите…
Хуч сел на объемистую попу и завыл. Я глянула в окно и почувствовала, как земля уходит из-под ног. Прямо перед моими глазами за стеклом стояла… Сара Ли. Меня охватил ужас. Внезапно кукла зашевелилась, и послышалось: «Тук-тук». Сара Ли явно хотела войти внутрь, она стучалась в окно. Хучик завыл, остальные собаки залаяли, я собралась с духом, вылетела в коридор и заорала:
– Помогите, убивают, горим!
Мигом распахнулись все двери, и появились домашние, с первого этажа бежали растрепанные Ирка и Катерина, за ними маячил садовник Иван, на ходу застегивающий джинсы.
– Без паники, соблюдайте спокойствие! – закричал одетый в махровый халат Кеша. – Маня, вызывай пожарных, берите животных, документы…
– Дымом не пахнет, – сказал полковник.
Кеша осекся.
– Мать, что случилось?
Но у меня словно парализовало голосовые связки. Не в силах вымолвить ни слова, я только тыкала правой рукой в сторону своей спальни.
– А ну, подвинься, – велел Дегтярев и распахнул дверь в комнату.
Если бы не ужас, я, наверное, не сумела бы сдержать смех. Толстяк выглядел очень комично. Маленький, круглый, в ярко-оранжевой пижаме, которую подарила ему на Двадцать третье февраля Машка. Ноги Александр Михайлович втиснул в уютные клетчатые тапки, а в правой руке держал пистолет. Крутой Уокер отдыхает, бравый шериф умер бы от зависти, увидав своего российского коллегу. Вот это молодец, разбудили среди ночи, а он с оружием!
– Там никого нет, – констатировал полковник, – комната пустая.
– Совсем? – спросила Зайка и поежилась.
– Совершенно ничего нет, – сердито ответил Дегтярев.
– Как? И мебель вынесли? – заорала Маня.
Полковник уставился на девочку.
– Ну почему тебе в голову приходят дурацкие вопросы: естественно, стол, диван и кровать находятся на своих местах.
– Ты же только что сказал: «Ничего нет», – не сдавалась Маня.
– Правильно, – кивнул Александр Михайлович, – посторонних нет вообще, люди в помещении отсутствуют.
– Тогда нужно сказать «никого нет», – заявила с подростковой занудливостью Маруська, – сам неправильно выражаешься, а потом обижаешься, что тебя не так понимают!
– Тихо! – сердито рявкнул Кеша. – Пожара нет, воров тоже…
– Ты зачем нас разбудила? – обозлилась Зайка. – Опять обчиталась на ночь Марининой?
Ко мне вернулся голос, и я начала путано объяснять ситуацию:
– Там… за окном… Сара Ли. Она хотела войти, но как кукла выбралась из контейнера?
– А ну еще раз – и спокойно, – потребовал полковник.
Я собрала все самообладание в кулак и изложила историю.
Ольга фыркнула и повернулась к Аркадию:
– Вот, любуйся, до чего может довести неумеренное потребление антихудожественной литературы. Совсем с ума сошла.
– Не ругайте Дарью Ивановну, – попробовала заступиться за меня кухарка Катерина, – я как поглядела по телику фильм про людоедов, так трое суток спать не могла, прям вся тряслась!
Но наивное заступничество только больше обозлило Зайку. Ольга уставилась на повариху и ехидно спросила:
– Тебе после прочтения кулинарных рецептов кошмары не мерещатся?
– Нет, – ошарашенно ответила Катерина.
– Странно, – пожала плечами Зайка, – представь только шеренги марширующих кур, которых ты сварила, пожарила и запекла!
– Хватит, – вздохнул Кеша, – завтра всем на работу рано вставать.
– Кроме Даши, – не преминула заметить Зайка, – нас только перебаламутила, подняла на ноги, а сама завтра будет дрыхнуть до полудня.
Недовольно ворча, Кеша и Ольга ушли. Машка побежала к себе. Ирка с Катериной потопали вниз.
– Иди спать, – велел Дегтярев.
– Нет.
– Почему?
– Боюсь, вдруг она снова постучит?
Александр Михайлович побагровел, но удержался от гневных высказываний.
– Дарья, – заявил он, – смотри: под столом никого, под кроватью пусто, в шкафу лишь миллион твоих дурацких шмоток, за окном – сад.
Быстрым шагом полковник приблизился к стеклопакету и распахнул створки.
– Господи! – вырвалось у него.
Я в испуге попятилась.
– Что?
– Пахнет жасмином!
– Это сирень, жасмин еще не зацвел.
– Без разницы, дивный аромат! Ложись и спи.
Я покорно села на кровать. Дегтярев взял книжку, лежащую на тумбочке.
– «Убийство в загородном доме»… Ага, понятно… Ты больше не читай сегодня!
– Кукла была на самом деле! Стучала в окно! Я видела ее, как тебя, в белом кружевном платье…
Александр Михайлович погладил меня по голове и неожиданно сказал:
– Странное дело, вроде нам с тобой одинаковое число годков стукнуло…
– Я младше!
– Ну, ненамного, – ухмыльнулся полковник, – только у меня стойкое ощущение, что тебе пять лет, ну ладно, семь!
С этой фразой он вышел в коридор, а я осталась сидеть на кровати, тупо глядя в распахнутое окно. Неужели и правда привиделось? А собаки? Хучик лаял как безумный, он тоже слышал назойливо-осторожное «тук-тук».
Я встала, подошла к подоконнику и, преодолевая холодный ужас, глянула вниз. Ничего. Только на земле белеет какая-то тряпка. Неужели это Сара Ли? В груди начал вновь биться крик, огромным усилием воли я подавила его и решительным шагом двинулась на первый этаж. Полная дичь! Не следует поддаваться панике. Пойду посмотрю, что там лежит.
В саду одуряюще пахло сиренью, мокрая трава скользила под ногами, обутыми в резиновые шлепки. Я осторожно обошла дом, обогнула кусты нераспустившихся пионов с круглыми тугими бутонами, встала под своим окном, посветила в разные стороны карманным фонариком и увидела нечто похожее на носовой платок.
На душе сразу стало легко, какая ерунда! Я наклонилась, схватила кружевную тряпочку и вздрогнула. Моя рука держала крохотную шляпку, которая украшала голову Сары Ли. Чуть поодаль виднелась длинная-предлинная палка.
Я подошла к шесту и увидела на одном конце намотанную проволоку. В голове начали тесниться разнообразные мысли. Так, если сейчас поднять эту штуку, похожую на перш [2], то она упрется в мое окно. Сара Ли не привиделась мне в кошмаре. Кто-то решил испугать меня до обморока. Привязал куклу и постучал в окно… Кто же? Маруся? Девочке приходят иногда в голову славные идеи подсунуть под полковника «пукательную подушку» или подбросить Зайке в чай пластмассовую муху, но Манюня никогда не станет доводить мать до инфаркта. Зайка и Аркадий тоже не способны на подобный поступок. Дегтярева можно смело сбросить со счетов, я просто не могу себе представить полковника, который с грацией носорога крадется в кустах пионов, сжимая в руках палку с привязанной куклой. Да он и книг о ней не читал, и кино не видел, впрочем, Ирка и Катерина тоже не знают, что это за зверь такой, Сара Ли. Домработница и кухарка смотрят лишь мексиканские сериалы. Садовник Иван? Маловероятно. Хотя… Интересно, почему он оказался ночью у нас в доме? Иван живет в сторожке, которая стоит за коттеджем.