— Разобрались. Василий завтра будет дома. Это радость! — оглядел разулыбавшихся Анжелу и Варю.
— С этим порядок! Но товар конфискован и будет уничтожен.
Варя заметила, как побледнела дочь. Она еле удержалась на стуле.
— Я понимаю вас Анжела. Но помимо этого Василию придется выплатить нималый штраф за ввоз контрабандных, нелицензированных мобильников. Я понимаю, какие убытки вы понесете, но помочь не могу. Я приложил все силы, чтоб вытащить из этой истории Василия и избавить его от уголовщины. Знаете, как за это теперь наказывают?
— А Васю когда домой вернете? — словно проснулась Анжелка.
— Документы надо оформить и все на том. Никто лишней минуты не задержит, уверяю вас, я сам за этим прослежу и привезу домой к вам! — пообещал человек. И свое слово он сдержал.
Вася влетел в дом ураганом, схватил сына:
— Привет, чижик! — целовал мальчишку:
— Папа! — сказал Андрюшка, прижавшись к отцу всем телом, и тут же ухватился за бороду:
— Дергай, сынок, подтягивайся! Это я стерплю! Дай Бог, чтоб другой боли не было! — обнял жену и тещу:
— Спасибо вам! Милые мои девчонки, не бросили, не забыли, не оставили в беде. Выручили и вытащили меня! Век буду помнить доброе!
А вечером, когда сын уснул, рассказал зять, как досталось ему в милиции:
— Втолкнули поначалу «в обезьянник», к алкашам. А потом на допрос вызвали. Следователь не наш, из чужих, понятное дело, что с пристрастием допрашивал. Кулаки в ход пустил. Я его ногой отшвырнул к стенке и предупредил, что зубы сам считать умею, если хоть пальцем прикоснется, очень пожалеет о том. Тогда он двух амбалов позвал. Ну, дал им команду уделать по полной программе, но без следов. Один узнал меня и отказался тыздить. Вызвал еще двоих… Те, борзые оказались. Я отмахивался, как мог, и двоих уложил. Заодно и следователя достал. Тот приказал сунуть в одиночку. В этой камере до нынешнего дня канал на воде и хлебе. Но все это мелочи. Я молил Бога, чтоб вас не тронули, не влезли с обысками и допросами.
— Не посмели! — вставила Анжелка. Ее всю трясло, начался, как она сказала, «отходняк».
Варя кормила Васю, самой кусок не лез в горло, она все еще не верила, что зять дома.
— Дмитрий Иванович классно помог, поручился за меня. Иначе ничего не выгорело бы! Конечно, убытки у нас огромные. Три фуры с телефонами накрыли. И штраф наложили огромный. Ну, за год все восстановлю, если жив буду, — сказал Вася улыбаясь:
— Скажи, Варя, Дмитрий к вам приходил?
— Конечно. Я ему позвонила. Он и не знал о тебе ничего. Анжела запрещала звонить ему. Я сама, на свой нахрап решилась.
— Ох, и вовремя он включился, спасибо тебе! — обронил зять. И добавил:
— Следователь на меня хотел дело состряпать за то, что я ему вломил в кабинете, но не успел. Димка погасил затею. Но зуб на меня тот следователь затаил и теперь стремачить станет, какого-нибудь «шестерку» повесит на хвост.
— Вась, завяжи с мобильниками. С теми «серыми», из-за них куча неприятностей, — попросила Анжелка.
— Они наш основной доход! Сменю водил, и все наладится! Жить-то надо! — отмахнулся Вася, продолжив:
— Вы бы видели, как мои мобильники из машин потащили менты! Карманы трещали! А еще говорили, что уничтожат до единственного! Как бы ни так! Охрана передралась! Всем захотелось заиметь самые крутые телефоны, вот и запаслись на халяву. На глазах меня оббирали козлы. Я еле продышал это! — признался человек и рассмеялся, вспомнив:
— Даже уборщица таможни приковыляла. И спрашивает своих:
— А можно и мне взять?
— Бабка! Тебе зачем мобильник, кому звонить будешь?
— А хочь бы сторожу Никифору! Чтоб не зазнавался, старый кобель, что у него две бабки на лавке и двое в доме, все с пряниками и к нему в гости приходят, а у меня и на сушки не наберется. У него с зависти последние зубы отвалятся…
— Дали и ей три телефона. Всем хватило. И только дешевые повезли уничтожать на свалку. Их там из-под колес бомжи выхватят…
— Не жалей, не горюй Васек, главное, что сам живой и на воле дышишь. Никакая прибыль не стоит твоей жизни. Многое я отдала бы, чтоб вернуть Виктора, да никакие деньги его уже не поднимут. И ты успокойся, не переживай, все можно восстановить человеку, пока он живой. Главное не теряй, — попросила Варя.
Василий с того дня и вовсе потеплел к теще. Теперь он ей многое доверял, советовался, и Варя зачастую знала о его делах больше Анжелки. Та по настоянию обоих поступила в политехнический институт. И Варвара радовалась, что не идет впустую время у дочки, а про себя думала, мол, мало ли как жизнь сложится, зато Анжелка не останется без куска хлеба, сможет, в случае чего, сама поднять на ноги сына.
Варя понимала, что не все гладко складывается у зятя. Неприятности случались часто. О них он не любил говорить. Но однажды услышала, как поссорились Анжела с Васей и, посчитав, что Варвара уснула, говорили в полный голос, не приметили неприкрытой двери:
— Вась! У тебя снова проблемы? Опять штраф? Сколько можно? Понимаешь, что на тех счетах, какие нам с матерью оставил отец, уже ничего не осталось!
— Я восстановлю, — ответил зять.
— Ты давно это обещаешь, но не выполняешь! Ты обобрал нас с мамкой, я боюсь, мне стыдно ей сказать об этом! Она не переживет.
— Я не прокутил и не проиграл! А бизнес, это та же рулетка. Случаются проигрыши, но бывает и выигрыш, какой покрывает все неудачи. Ты о том знаешь. Я рискую не больше всех, и живем не хуже других. Не вижу другого выхода. А что предлагаешь сама?
— Не знаю, я устала, может, займись другим…
— Тебе и впрямь нужно отдохнуть. Ты слишком близко к сердцу принимаешь даже мелкие неудачи. Отвлекись, поезжай с Андрюшкой на Канары. Там успокоишься, вернешься иной. Поверь, другие больше, чем мы неудачники, но не сетуют, такова жизнь и не мы ей диктуем свои правила игры, а только она нам…
Глава 4. На грани краха
Анжела с Андрюшкой вскоре и впрямь улетели отдыхать на Канарские острова. Василий, не скупясь, дал им денег. И каждый день звонил, интересовался, как там отдыхают жена с сыном? И закончив разговор с ними, радовался:
— Отрываются на всю катушку!
В этот вечер он предупредил тещу, что пойдет к друзьям «на капустник» и вернется поздно. Едва
Василий выехал, в гости к Варваре наведался Дмитрий Иванович. Он очень посетовал, что не застал дома Василия. И все же присел напротив Вари, не спеша пил кофе, разговаривал с женщиной, спрашивал, как живется ей с молодыми.
— Уживаемся без проблем, нам нечего делить. Ведь мы родные люди. Мне важно чтобы они между собой ладили и понимали друг друга. У них ребенок, его нужно растить вдвоем. Конечно, Васе нелегко. Он постоянно занят. На сына времени почти не остается. Но теперь большинство живет вот так. Крутятся, кто как может. Кусок хлеба дается нелегко, что и говорить, — посетовала баба.
— А когда он был легким этот заработок? — улыбался гость, рассматривая Варвару шельмоватым, бегающим взглядом:
— Знаете, сейчас люди уже не говорят, как трудно им приходится, не жалуются на неудачи. Тема слишком банальна, стара и избита. Стараются работать чище, чтоб меньше возникало проблем, тогда самим спокойнее.
— Кому как везет! — вздохнула Варя.
— Вот у меня по соседству живет простой человек. Нет у него богатой родни, влиятельных друзей и знакомых, даже приличного образования не получил. Так и остановился на среднем, школьном. Дальше не пошло, не дано ему вершить большие дела. Он свои способности не переоценил и выучился на обычного водителя.
— Короче, серой мышкой остался, — подытожила Варвара, гость, будто не услышал реплику и продолжил:
— Работал он в извозе у предпринимателя, возил грузы по всем городам, был дальнобойщиком, потом по городу таксовал, дальше купил себе машину, поначалу одну грузовую, потом еще две. И колесит. Ничем не брезгует. Одним поможет в переезде, перевезет пожитки, другим стройматериалы, иным грузы — в центр подкинет, короче, без работы не сидит. И никогда ни на что не жалуется и не ноет. У него, как у большинства, семья есть, дети, жена, старые родители, все вместе живут без споров и ссор. Я никогда не слышал у них ругачек или громких попоек. Тихо и незаметно живут люди. Но за все годы не видел я, чтобы кто-то из этой семьи плакал или попал в беду. Никто о них не сказал ни единого плохого слова. Они подчас забывали закрыть двери на ночь, но их никогда не обворовывали. Нет у них сомнительных знакомых. И живут соседи светло и тихо, по-своему счастливо. Им никто не укоротит жизни. А ведь это здорово!
— Скучно живут, — заметила Варя.
— Они не хотят привлекать к себе внимание, не живут на показуху. Как-то я спросил того соседа, не тоскливо ли ему без друзей? Знаете, что он ответил:
— Избави меня, Господи, от друзей! От врагов я сам избавлюсь!
— Не поняла, Дмитрий Иванович, к чему о нем рассказали?
— Чем скромнее живут люди, тем меньше обращают на них внимание, и обходят таких зависть и пересуды, — пристально глянул на Варю.
— С одной стороны это правильно. Но согласитесь не все могут есть пряники ночами из-под подушки, опасаясь соседей. Другие живут с душой нараспашку, не прячась от людей и принимая всех гостей, как ближних. Жизнь и так коротка, к чему по тараканьи прятаться от праздников, от знакомых? Разве в радость кусок хлеба, съеденный в одиночку в своем углу? Щедрость человеческая не бахвальство. И чем чаще люди делятся, тем больше получают от Бога! А жлобы наказываются. Жизнь коротка, не стоит себя лишать праздников. Их и без того не так много! Зачем самих себя обделять и наказывать? — не согласилась Варя и рассказала гостю как серо и скучно жила она в своей деревне:
— Ну и что получила я в затворничестве? Хандру и депрессию! Меня ничто не радовало и не хотелось жить. Да если б ни дети, давно ушла б на тот свет. Здесь я нужна!
— Вы уверены? — спросил гость.
— Я это чувствую в каждом дне! — ответила твердо. Гость, едва приметно усмехнулся: