— Девушка, по-видимому, нашла общий язык с полицейскими, — чувствуя себя неуютно, дополнил свои измышления адвокат, — это вдобавок к вашему германскому гражданству. А доводить дело до суда искренне не советую. Оправдаться не сумеете, это я вам как профессионал говорю.
Постников искоса глянул на адвоката так, что привычный к угрозам и моральному давлению профессионал аж вспотел.
— Если уж судится вздумаете, то в тюрьму не попадёте, на это моих скромных талантов хватит. Но гонорар в таком случае будет существенно больше, да и залог… Поверьте, сумма в итоге выйдет куда как побольше. А репутация? Нет… заплатите, да и забудьте об этой девице, не вспоминайте даже! Сорвались… нехорошо, но у каждого такие ситуации могут случится. Но всё, всё на этом! Никакой мести… договорились?
Попаданец кивнул нехотя, мысленно херя свои планы по отношению к Лайзе. Расчленение, тазики с цементом и продажа девицы в самый грязный бордель для негров-поденщиков отметались… нехотя.
— В самом деле, нужно забыть о ней. Наверняка как минимум несколько лет за этой шлюхой будет присматривать не только полиция, но и гангстеры. Наживка… Забыть!
— Вы, юная мисс, переехали бы куда подальше, — получив свою долю за защиту, наставлял довольный детектив, — страшный это человек, уж поверьте моему опыту. Чисто койот бешеный — хитрый и злобный такой, что не приведи Господь. Лучше от таких подальше держаться.
— Спасибо, мистер Макгайвер, — неловко обняла детектива Лайза, морщась от каждого движения, — почаще бы такие, как вы и ваши парни встречались, насколько бы в мире лучше было! А насчёт подальше, тут я уже подумала. У тётушки моей подруга хорошая осталась, миссис Ловелин, вдова. В детстве в гости к ним ездили даже, во Флориду. Вот телеграмму отправила… ответ уже получила.
— Смотри, Лайза, — перешёл на ты расчувствовавшийся детектив, — подруга подругой…
— Так я о деньгах не заикнулась! Просто — попала в трудное положение, нужна официальная опека взрослого человека. Только сейчас поняла, что дурой была! С самого начала могла… нет, постеснялась помощи просить, проще по улицам бродить показалось!
— Просите, и дано будет вам; ищите, и найдете; стучите, и отворят вам, ибо всякий просящий получает, и ищущий находит, и стучащему отворят, — процитировал коп Евангелие.
— Да! Перееду туда, а деньги… домик куплю с участком, чтоб огородик да кур держать можно было, да пансионат небольшой. Или просто пансионат? Миссис Ловелин держала когда-то, так что вдвоём справимся!
— … нет у вашего мира будущего. Пф! Сгорел! — Разговор с Джокером шёл тяжело, — начало двадцать первого века, и всё, закончился мир.
— Вашего? — Зацепился Лесли за слова.
— Вашего, — киваю устало, чуточку пьяный после нескольких бокалов бренди, — много их, миров-то… Я из соседнего Отражения, у нас события чуточку иначе шли. Рядышком, но иначе.
Лесли забросал меня вопросами, на которые чаще всего не находилось ответа.
— … Истинные миры, Отражения… честно скажу, Лесли, не знаю. Вот ты физику знаешь?
— Школьную программу на отлично, — кивнул тот уверенно.
— Вот и я… школьную, притом школьник-недоучка. Стажёр! Притом милиции[101], делать меня полноценным агентом даже не планировалось. Понадобился Патрулю агент, способный по мелочам подработать в соседнем Отражении, взяли на стажировку. Не прерывая учёбы в обычном университете, между прочим. Я же не Джеймс Бонд… а, ты его не знаешь! Агент на службе Её Величества, герой будущих романов о рыцарях Плаща и Кинжала.
— В стиле комиксов, судя по усмешке? — Нервно хохотнул Джокер, приложившись к стакану и цедивший виски с отчётливым постукиванием зубов о стекло. Парня заметно трясёт, но держится.
— Рядом.
— Чему хоть учили? — Старательно пряча горящие от возбуждения глаза, поинтересовался брат, поставив стакан на столик.
— Оперативная работа, — пожимаю плечами, — или ты думал, чему-то особенному? Азам разведки и контрразведки, психологии и социологии…
— А далеко психология ушла? — Перебил меня Джокер, подавшись вперёд, у него даже мандраж[102] почти прошёл. Любимый предмет!
— За сто лет почти? Сам подумай!
Тот потёр небритый подбородок и выпалил:
— Научишь!
Тон такой, что ясно, тема не обсуждается, придётся учить. На душе стало легче: во-первых поверил… а во-вторых дал согласие прикрывать меня. Так что киваю согласно.
— Вот… иногда выполнял какие-то мелкие задания: присмотреть за кем-то, проследить, передать пакет. Мир-то похожий, так что ориентировался.
— В своём нельзя?
— Проблемно. Как бы… точно не знаю, в общем, но чем дальше агент от родного мира, тем проще ему даются какие-то действия по изменению реальности.
— Так может, готовить агентов из дальних миров?
— Чем дальше мир, тем больше отличий, в том числе и физиологических.
— Мда… то есть где-то монголы Европу завоевали…
— Где-то ацтеки, — отвечаю в тон, — так что расовые особенности, да и поведенческие реакции отличаются. Крестятся иначе, отношения между полами и прочее. Ну и… метафизика всякая. Но о том, сам понимаешь, просвещать меня никто не спешил.
— То-то ты мне таким чуждым показался, — нервно хихикнул Джокер, — я ведь сперва не понял своего интереса к тебе. Думал даже сперва, что того… запал.
— Тьфу на тебя!
— Да сам себя оплевал поначалу, ха-ха!
Снова выпили…
— А здесь… снова задание? Ты же говорил, что мелкая сошка, стажёр-недоучка.
— Если бы… — настроение стремительно портится, вспомнились родные, которых никогда больше не увижу, — если бы… Ваш мир… умер, а меня вот каким-то чудом в прошлое вышвырнуло. В прошлое вашего мира. И насколько я знаю, он теперь отдельно болтается, как оторванный от дерева листок. Уже обречённый, но ещё зелёный.
— Выпьем, — похоронным тоном сказал Лесли. Молча чокнулись и выпили. — И теперь из всех агентов Патруля, способных изменить ситуацию, в нашей Реальности остался только ты? М-мать…
Глава 22
Смерть Шпеера не вызвала шума. Если какие-то подозрения и возникли, то экипаж предпочёл оставить их при себе. Несчастный ли это случай, или пассажир из второго класса ненароком позарился на чужое… бог весть. Опрашивать пассажиров первого класса не стали, да и каких-то объявлений не делали.
А вот мне остаток плаванья дался тяжело. Не душевные терзания… упаси боже! Всё время казалось, что я мог что-то упустить: оставить отпечатки пальцев на вещах убитого, не заметить свидетеля и прочее в том же духе.
До самого Гавра[103] казалось, что вот-вот подойдут ко мне молчаливые плечистые парни из службы безопасности лайнера и попросят пройти… Или получу письмо от анонима, с требованием кругленькой суммы и каких-то неприемлемых условий.
Несколько сглаживал ситуацию роман с Ловисой. Обоим ясно, что всё закончится, как только мы сойдём на берег… но здесь и сейчас мы наслаждались каждой минуткой наедине. Я всё больше уверялся, что шведка не фрекен, а фру[104], очень уж стереглась она посторонних.
Любовницей она оказалась не слишком опытной, но нежной и страстной, охотно пробующей новенькое. Мелькала даже мысль, что не отказался бы продолжить отношения, но… заведённый было разговор на эту тему закончился прижатым к моим губам тонким пальчиком. Больше на эту тему мы не говорили.
— Жаль, — мелькала иногда мысль, — пусть она и старше на несколько лет, но чудо как хороша!
— Прости, — сказала она в последнюю ночь, — ты мне очень понравился, я сама не ожидала, что вот так в… Контракт, прости.
Заселившись в гостинице, машинально взял лежащую на журнальном столике газету — жест вежливости от руководства гостиницы. С первой полосы на меня смотрела Ловиса.
— Великая Грета Гарбо посетила Гавр, — гласил заголовок.
Затерянная в испанских Пиренеях[105] ферма, неподалёку от французской границы, имеет устойчивую славу логова мелких контрабандистов, как и прочие фермы в окрестности. Власти вынужденно закрывают глаза, понимая, что круговая порука вкупе с кровным родством и знанием местности делают невозможным само понятие Граница на замке.
Десятки и сотни троп, известных порой только представителям одной семьи, карстовые пещеры и… привычка к несчастным случаям для излишне настойчивых жандармов. Ну как прикажете работать в подобных условиях?!
Анархисты быстро нашли общий язык с контрабандистами, пойдя на бартерную сделку[106]. Местные гарантировали слепоту жандармерии, потребовав обучить взамен искусству террора юношей и молодых мужчин из своей среды.
— Пригодится, — философски заметил один из лидеров контрабандистов, по совместительству школьный учитель, — не то чтобы нам остро требовалось умение делать бомбы из подручных средств, но и лишним такое умение не будет.
— Да и мало ли, когда пригодятся связи в левой среде, — в тон ответил ему немолодой анархист, скрепляя сделку крепким рукопожатием.
— Господа, — кивнул глава школы терроры представителям контрабандистов, — возможно, кто-то из вас станет позже нашим товарищем по-настоящему, но привыкайте именно к такому обращению. Конспирация. Пока не собрались прочие наши курсанты, хочу напомнить о нескольких правилах — крайне важных, я бы даже сказал — жизненно.
— Да всё… — начал было прыщеватый юнец, но тут же получил от соседа крепкую затрещину.
— Простите, кабальеро, — извинился воспитатель перед анархистом, — говорите, пожалуйста.
— Главное правило школы — конспирация. Я понимаю, что все друг с другом знакомы с детства, но не стоит переносить свои привычки в школу. У каждого из вас есть легенда, которую нужно затвердить наизусть.