– О, да, милорд…
– К чему пришло предварительное следствие, Кошон? – усаживаясь в свое кресло с высокой, устремленной вверх резной спинкой, почти что трон, кутаясь в шубу, спросил лорд Бедфорд. – Было видно, что он готов целиком и полностью отдаться столь волнующему его делу. – Ваши люди уже вернулись из Лотарингии?
Епископ Бове заметно нервничал. Грозный дядя малолетнего короля Англии Генриха Шестого строго-настрого наказал ему собрать уничтожающий компромат против Жанны Девственницы, послать людей в Домреми, проследить каждый ее шаг, выяснив, когда же она, юная ведьма, порочное создание, сговорилась-таки с дьяволом, чтобы начать свое богопротивное дело – воевать против англичан и помогать самозванцу Карлу, именующему себя королем Франции Карлом Седьмым. Но результаты поисков оказались так ничтожны, что Пьер Кошон не просто загрустил, а едва не впал в отчаяние.
Провести расследование на родине Жанны было поручено Жерару Пети, прево округа Андело в Шампани. И что же он привез из этой дальней поездки, на которую столько надежды возлагал лорд Бедфорд? Устрашающие легенды о том, как деревенские жители были свидетелями взросления колдуньи, насылающей порчу на их скот, готовящей приворотные зелья, замышляющей недоброе против всех и вся? Вовсе нет. Этот болван Жерар Пети привез почти библейский рассказ о послушной христианке, девочке Жаннете; как она любила Францию и как часто ходила в церковь и не пропускала ни одной исповеди. Пришлось выставить незадачливого следователя, не заплатив ему ни ливра за его никчемную работу. Ничтожный прево из Шампани точно предлагал ему, Пьеру Кошону, самому выдумывать о Жанне всяческие небылицы!
Как можно мягче об этом и поведал Пьер Кошон могущественному регенту.
– Что до истории с «деревом фей», – заканчивая рассказ, вздохнул епископ, – что тут скажешь! Кто не водил хороводы вокруг костров, не давал клятвы вековым дубам и не разговаривал с ветром, когда был молод?
– Да вы у нас поэт, Кошон! – грозно сказал регент, и три его пса не менее грозно взглянули на епископа. Этот рассказ разозлил лорда Бедфорда. – Сделайте милость, поделитесь вашими соображениями. Если я не ошибаюсь, осталось меньше месяца до начала процесса.
– У обвинения достаточно фактов и без юности Жанны, – поняв свою оплошность, церемонно поклонился Пьер Кошон. – Граф Уорвик, наверное, говорил вам, что мой агент Никола Луазелер, «брошенный» в ее камеру, как священник из лагеря арманьяков, собрал достаточно сведений о Жанне? У нас есть что предложить трибуналу. Это и голоса «святых», которые «вели» ее, и мужская одежда, в которую она нарядилась, что противно Писанию, и ее безграничная власть над околдованным королем и его приближенными, и грозное оружие в руках девушки, я говорю о боевом оружии, и ее вызывающая кровожадность. Вот где начинается настоящее раздолье для богословов, которых в зале руанской капеллы соберется более сотни. Ей не отвертеться, милорд.
– Так-то лучше, Кошон. Кстати, насчет богословов. Главные обвинители от Парижского университета приезжают завтра. Я бы хотел, чтобы между вами не было разногласий. Знаю я вас, теологов! – Он зло усмехнулся. – Каждый тянет одеяло на себя!
На том их разговор и закончился. А на следующий день в апартаментах все того же лорда Бедфорда Пьер Кошон встречал шестерых главных обвинителей Девы Жанны. Все они, как и сам Пьер Кошон, были в разное время профессорами Сорбонны. Перед лордом Бедфордом предстали Жан Бопер, самый старший и опытный из этой команды, ловкий и хитрый Никола Миди, Тома де Курсель, известный своей фанатичностью и любовью к исцеляющему души еретиков огню, а также Жерар Фейе, Жак де Турен и Пьер Морис. Пьер Кошон был знаком с каждым – все они верой и правдой, за хорошую плату, служили короне Англии.
– Доказать, что Жанна Девственница – пособница дьявола, это значит уже наполовину выиграть войну с Карлом Валуа, – в завершение разговора бросил лорд Бедфорд, запахивая полы непокорной медвежьей шубы. – Войну, которая, к огромному моему сожалению, непростительно затянулась!
А когда Пьер Кошон и профессора Парижского университета удалились, слуга лорда Бедфорда объявил:
– Как вы и просили, милорд! Сэр Джон Грис, сэр Вильям Талбот и сэр Джон Бервойт!
Три рыцаря вошли в залу, поклонились регенту. Каждый из них держал кисть левой руки на эфесе своего меча. Собаки взглянули на рыцарей, рыцари – на собак. И тотчас все разом уставились на регента.
– Вы мне понадобились, господа, для дела, которое я могу поручить только самым доверенным людям, – сидя в своем кресле, сказал лорд Бедфорд. – С этого дня вы денно и нощно будете охранять еретичку, именуемую Девой Жанной. Денно и нощно, – сурово повторил он. – Она не должна знать покоя – пусть почувствует себя на Страшном суде. – На губах Джона Гриса блуждала холодная улыбка. – Вы не должны истязать ее тело, но душу – обязаны. Пусть уяснит главное – у нее нет выбора. Только признание всех грехов, которые ей вменяет в вину святая церковь, избавит ее от мучений. А пока эта женщина будет упрямиться, я хочу, чтобы она страдала. Вам все ясно?
Рыцари поклонились.
– Идите… И вот что еще, – рыцари замерли под грозным взглядом регента. – Найдите такую прислугу для нее, таких добрых малых, чтобы жизнь в этой клетке стала для нее не тюрьмой – адом. Но если с этой чертовой Девой что-нибудь случится, ответите мне головой. Вот теперь вы свободны.
По обыкновению свернувшись калачиком на соломенном топчане в углу камеры, Жанна смотрела на охранников, что сейчас шептались друг с другом.
– Говорят, это правда, что ты спишь с дьяволом? – осторожно спросил один.
– Нет, это неправда, – ответила она.
– А еще говорят, что ты можешь так закричать, что противник бросит оружие и побежит от тебя без оглядки?
– И это – ложь.
– А что же правда? – удивился тогда стражник.
– Правда? – Жанна пожала плечами. – Правда то, что скоро англичане уйдут их Франции и никогда больше не вернутся сюда.
Из темноты вышел офицер. Оба солдата вытянулись перед ними.
– Вы так уверены в этом? – спросил подошедшей офицер. – Что англичане уйдут из Франции и не вернутся сюда?
– Да, – ответила она.
– Ну-ну, – усмехнулся офицер. – Блажен, кто верует… Меня зовут Джон Грис, – представился офицер. – Эй, солдаты, ваш караул закончен. Идите наверх.
Солдаты отдали честь и, тихо переговариваясь, ушли.
– Отныне я буду неотступно следить за вами, Жанна. Днем и ночью. Я и мои друзья.
– Чем же я обязана такому вниманию, сэр?
– Важности вашей персоны. Вы должны здоровой и в своем уме предстать перед судом короля Англии и Франции и понести ответ за свои деяния.
– Не сомневаюсь в этом…
– Говорят, Жанна, у вас было двое герольдов? – спросил Джон Грис. – Одного звали Кёр-де-лис, а другого Флёр-де-лис? Не так ли?
– Да, это так, – ответила Жанна.
– И где же они теперь?
– Не знаю. Но надеюсь, что они живы.
Джон Грис прошелся мимо ее клетки, провел пальцем в перчатке по стальным прутьям.
– Мы подумали, что нехорошо было бы оставлять вас без привычной свиты. Вот и подыскали двух весьма симпатичных герольдов. А заодно, в их лице, и слуг, и телохранителей, и собеседников, и друзей. Один будет моей правой рукой, другой – левой. Эй, – крикнул он, – эй, герольды! Идите сюда! Покажитесь своей госпоже!
Из дальней комнаты сюда двинулись двое и наконец вышли в свет факелов. Жанна вздрогнула от одного их вида. У обоих были лица палачей. Приземистые, широкоплечие, они улыбались. У первого лицо оказалось изрыто оспой, у второго вместо зубов торчали объеденные гнилушки. Жанна взглянула на Джона Гриса – тот улыбнулся ей в ответ.
Развел руками:
– Как они вам, Жанна? Чем не герольды, а? Вот этот, – он ткнул пальцем в того, чье лицо было изуродовано оспой, – будет зваться Кёр-де-лис. Слышишь, бездельник? А этот, – он кивнул на беззубого, – Флёр-де-лис. – И сам, не удержавшись, рассмеялся собственной шутке. – Ну, разве не хороши? А это – ваша новая подруга, господа, – представил он девушку тюремщикам. – Ведьма, колдунья, еретичка и опаснейшая преступница, именуемая Жанной Девственницей.
– Девственницей? – оживился изуродованный оспой.
– Так что, вам нравится ваша госпожа? – спросил Грис.
– Еще бы! – закивали оба.
– Девственница, это хорошо, клянусь святым Патриком! – отозвался все тот же, переболевший оспой, названный Кёр-де-лисом.
– Сэр, – проговорила Жанна.
– Да, Жанна?
– Кто ваш командир – самый главный?
– Мой самый главный командир – лорд Бедфорд.
– Я бы хотела видеть его.
– Это невозможно, Жанна. Он занят неотложными делами и просил не беспокоить его. А кто ослушается регента королевства, тому несдобровать.
– Кто же помощник лорда Бедфорда?
Джон Грис задумался.
– Пожалуй, что лорд Уорвик.
– Тогда бы я хотела переговорить с ним.
– Это также невозможно, лорд Уорвик отбыл по срочным делам в Париж.
– Кто же замещает лорда Уорвика в его отсутствие?
– Постойте, дайте подумать, Жанна. – Грис неожиданно рассмеялся. – Лорда Уорвика замещаю я. Совсем забыл!
Жанна побледнела от гнева.
– Вы?!
– А что в этом странного? Вы считаете меня недостойным замещать лорда Уорвика? Конечно, я замещаю его не во всем. И это не значит, что я командую войсками и разрабатывают стратегию войны с вами, французами. Это замещение касается только этой тюрьмы и в первую очередь вас, Жанна…
Девушка задыхалась от бессильной ярости.
– Вам, сэр… вам должно быть известно мое положение во французской армии… Разве нет?
– Конечно, Жанна, – охотно кивнул Джон Грис. – Когда-то вы командовали целой армией.
– Вот именно, сэр, армией. Неужели я не достойна другого обращения?
– А разве с вами плохо обращаются? – Он огляделся по сторонам. – Кто эти негодяи? Кто вас не устраивает? Назовите…
– Вы, сэр.
– Я?
– Именно – вы.