— Магия, — делано безразлично пожал я плечами. — Поджиг патрона и перезарядка происходят с помощью моей силы электричества.
Буря стала ураганом, но на внешности это никак не отразилось. Преувеличенно аккуратно девушка положила пистолет на стойку огневого рубежа и, развернувшись на каблуках так резко, что ее волосы хлестанули меня, словно плети, походкой от бедра покинула тир. Вздох облегчения пронесся по помещению, даже дежурный выдохнул и расслабился. Недоуменно осмотревшись, я пожал плечами и продолжил стрелять. В уме оставил себе зарубку — узнать, кто это, и постараться больше не пересекаться.
Однако следующим днем была суббота, традиционно отводившаяся на самоподготовку. Решив, что подготовлен я достаточно, а вот деньги надо зарабатывать, подписал бумагу на выход в город и уехал к братьям-гномам. Прототип СВЧ-печи оказался готов, и мы весь день занимались его тестированием. Микроволновка с достоинством вышла из этой борьбы, и воскресенье мы провели, уже обкатывая идею технологии шоковой заморозки.
Следовало разработать саму технологию, основанную как на магии, так и на обычной технике. Как и у любого, смотревшего канал Дискавери, в моей голове была настоящая свалка информации. Оставалось только выудить из нее нужную именно для осуществления наших планов. К концу дня принципиальный проект был готов, и, оставив гномов разрабатывать детали, я уехал в лицей.
В понедельник опять все закрутилось. Выполняя лабораторную по химии, я остался без обеда. И, махнув на него рукой, по окончании уроков отправился на стрельбище со своей винтовкой.
Стрельбище было полкилометра длиной и рассчитывалось на значительно большее количество стрелков, что-то около двадцати мест. Тут у дежурного также можно было приобрести патроны. Правда, моего калибра не оказалось под рукой, и он вызвал помощника, чтобы доставить их из арсенала. Дожидаясь патронов, я разглядывал присутствующих. Их было человек семь-восемь. Пара гномов, зверолюд-волколак, остальные люди. Или аватары, подходить и интересоваться я по понятным причинам не стал. Оружие отличалось разнообразием: от винтовок людей до чего-то с калибром даже большим, чем у моей винтовки. Возможно, это было гладкоствольное ружье, но я все больше утверждался во мнении, что это настоящая переносная пушка. Стреляло это нечто именно так. Следовал мощный бах, и затем мишень на расстоянии пятидесяти метров разлеталась на куски. Дежурный вздыхал и останавливал стрельбы. Все недовольно косились на гнома, который с независимым видом чистил своего монстра.
Закончился этот цирк с конями, вернее с гномом, появлением давешней валькирии. Окатив меня яростным взглядом, она тем не менее подошла к дежурному и, распечатав сумку, ушла на огневой рубеж. Гном вдруг оперативно засобирался. Очевидно, барышня была ему знакома, и связываться с ней он не хотел. Это еще больше утвердило меня в желании держаться от нее подальше. Однако нельзя не признать, взгляд она притягивала как магнитом. Высокая, с прекрасной спортивной фигурой, с изящными, но при этом сильными руками. Ноги вместе с обтянутой тканью, упругой даже на вид попкой являли собой произведение искусства. Лежа на стрелковом коврике с винтовкой, напоминающей «Арисаку», она являла собой настолько аппетитную картинку, что я, не выдержав, отвернулся от греха подальше. Но постоянно ловил себя на том, что взгляд то и дело возвращается к стройной девичьей фигурке с оружием в руках.
Спасло меня появление помощника дежурного с патронами. Устроившись на рубеже, я установил винтовку на сошки и попросил поднять мишени на отметке в триста и пятьсот метров. Услышал хмык и почувствовал волну легкого презрения со стороны расположившейся через номер девицы. Занять другое место не позволяла конфигурация стрельбища, дистанция в пятьсот метров была доступна только на трех центральных номерах. Недовольство же валькирии, как я понял, вызвал мой четырехкратный оптический прицел. Она стреляла с открытого. Решив ее игнорировать, я отстрелял первый магазин по ближней мишени. Перезарядился и отстрелялся опять, теперь уже в дальнюю.
Винтовка гулко хлопала, пули ложились кучно, и я чувствовал себя прекрасно. Разрушительной способности оружия оказалось достаточно, чтобы разбить мишени в щепу уже первыми двумя магазинами. Разрядил оружие, пока меняли мишени, и поленился вставать, только перевернулся на спину, подставляя лицо последним редким лучам солнца. Закрыв глаза, я нежился, когда меня накрыла тень. Вознесшаяся на высоту своих прекрасных ног юная амазонка, хмуро глядя на меня, показала на винтовку:
— Тоже под твою силу?
Отвечать не хотелось, поэтому я, угукнув, закрыл глаза. И так без холодного душа сегодня вряд ли усну. И вообще, пора тряхануть братьев-гномов, а скорее даже их электрика, на предмет наличия мест с девицами не очень тяжелого поведения, где не будет риска подцепить какую-либо неприятную болезнь. Тень на моей голове пропала, и сама девушка исчезла со стрельбища. В оставшееся время я настрелялся до дрожи в руках. Все-таки отдача у оружия была зверская.
Наступил новый день, и на меня, мирно обедавшего в столовой, обрушился ураган. Он имел непослушные соломенные волосы и до омерзения жизнерадостный характер. А еще он был моим соседом по комнатам.
— Слышал я, ты пнул Гончую под хвост, — практически заорал он, плюхаясь рядом со мной. — Стрелкова из-за тебя сбежала из тира.
— Не имею ни малейшего понятия, о ком ты, — со спокойствием Будды ответил я. В разговоре с Егором я придерживался правила ни на что не реагировать и ни в чем не сознаваться. Иначе уже к вечеру весь лицей будет в курсе того, о чем ты и сам еще не знаешь. Хотя при всей своей болтливости Веселов был хорошим другом и обратившемуся к нему за помощью никогда не отказывал.
— А мне рассказали, что вы так мило общались…
Моя фантазия пасовала насчет того, кому и где наше «общение» могло показаться милым. Однако озвучить этого я не успел, в разговор вступила третья сторона:
— Да? И я могу узнать, кто именно рассказывает о моем времяпрепровождении на территории лицея? — поставив поднос напротив меня, за столик уселась валькирия. — Я просто жажду узнать все из первых рук.
— Так это, — Егор смутился, но буквально через секунду ответил прямым взглядом, — простите, сударыня, я не выдаю свои источники информации.
Я же говорю, хороший друг. Не предаст и всегда поможет. Еще бы болтал поменьше, цены бы ему не было.
— Что ж, похвально. Тогда, может, сударь найдет возможность предупредить свои источники, что дальнейшее распространение слухов обо мне нецелесообразно и вредит вашему другу?
— Я думаю, такое возможно. Пожалуй, займусь этим прямо сейчас. — И ураган унесся, оставив меня наедине с девушкой. Ну, если не принимать в расчет пяти десятков студентов, обедавших рядом.
Удерживая покер фейс, я продолжал обедать, думая о вечном и стараясь не коситься на бюст соседки, нависавший над столом. Хороший такой бюст. Где-то не меньше двух с половиной. И форма красивая. С этим надо что-то делать. Однозначно, на выходных отправлюсь в город за нехитрыми мужскими радостями. А то невозможно даже есть.
Не дождавшись от меня ни единого слова, девушка с ходу взяла быка за… ну, пусть будут рога. Да что ж такое, до субботы еще дожить как-то надо.
— Я хочу оружие, как у тебя.
— А я хочу красную рубаху, велосипед и трех принцесс в гарем. — Моему спокойствию позавидовал бы даже Будда. Главное, не забывать смотреть ей в глаза.
— Издеваешься. — От валькирии полыхнуло злобой. И тут же она успокоилась. — Издевайся, имеешь право. — А вот сейчас в эмоциях преобладали грусть и одиночество. Такой резкий переход выбил меня из колеи. И я совершил ошибку.
— Зачем тебе оружие? Ты же девушка.
— Точно издеваешься. — Грусти как не бывало, в эмоциях появилась ярость. — Я вторая дочь наследника рода Стрелковых!
— И? — Я поднял бровь. — Что мне это должно сказать?
Девушка в изумлении откинулась на стуле.
— Из какой берлоги ты вылез?
— Милая барышня. Информирую вас, что там, откуда я вылез, берлог нет. Как нет нор, логовищ, гнезд. Нежить не терпит рядом с собой ничего живого. Но в нашу тундру не доходила светская хроника о вашем, без сомнений, могучем роде. А теперь разрешите откланяться, науки ждут.
Я встал и, взяв поднос, пошел к выходу, оставив валькирию в одиночестве. Решение держаться от нее подальше было абсолютно правильным. Я немного лукавил, говоря о том, что не знаю ничего о ее роде. О нем я узнал уже в лицее, просто фамилия как-то ускользнула от меня. Сейчас же все встало на свои места. И ее увлечение оружием. И стрельба из револьвера сорок пятого калибра.
В империи традиционно бойцами считались гномы и зверолюди. Они также могли поглощать ману, но направлялась она на укрепление физического тела. Их аурный щит сливался с кожей, делая ее непробиваемой. Гномы были гораздо сильнее обычного человека. Зверолюди же брали в основном ловкостью, хотя по силе людям не уступали, а то и превосходили, как берсеркеры, например.
Стрелковы являлись одним из немногих родов, развивавших не магию, а тело. В течение нескольких веков, методично выискивая аватаров, поглотивших красные Камни Душ, и вводя их в род посредством женитьбы, замужества, а то и просто подкладывая под них дочь или сестру, они смогли добиться хороших результатов. Силой род не уступал гномам, скоростью даже превосходил зверолюдей, они обладали потрясающей регенерацией, но самое главное, умели почти полностью игнорировать магию, направленную непосредственно на них.
При таких способностях основным направлением деятельности рода считалась ликвидация магов. Проще говоря, они были убийцами на службе императора. К слову, в самой империи их деятельность особо не афишировалась, но и не скрывалась. Целями обычно являлись зарвавшиеся маги, как аристократы, так и представители простого народа, но общественностью их ликвидация даже одобрялась. Приказ всегда подписывался лично императором. Так что в целом отношение к роду Стрелковых оставалось нейтрально-положительным, и парией в лицее валькирия не была. Однако настороженность присутствовала, и ее лишний раз старались не злить. А то мало ли.