Пока я решил сосредоточиться на техниках, которые можно было вписать в мои умения уже сейчас. Во-первых, это «Ледяная броня». Техника, позволяющая быстро нарастить на теле толстую ледяную корку, прекрасно выдерживающую атаки противника. При этом лед остается достаточно гибким и подвижным. В рукопашном бою или при использовании холодного оружия эту корку можно покрыть шипами или сформировать щитки. Имелось еще несколько аналогичных техник, но у всех существовали свои недостатки. «Ледяная броня» была наиболее универсальной и функционально удачной техникой. Однако и наиболее сложной. Пока доступ к ней я получить не мог, прорабатывал легкие модификации техники, но наметил для себя использовать именно ее как основу.
Вторым моим рабочим инструментом должна была стать техника создания оружия «Ледяной клинок». Достаточно простая в освоении, при высоком уровне владения она могла преподнести немало сюрпризов. Начиная от сохранения острой как бритва режущей кромки за счет постоянного подтаивания и заканчивая техникой работы со смещающимся центром тяжести, использование которой облегчало замах перемещением центра тяжести к рукояти и усиливало удар при утяжелении конца лезвия. Если учесть возможность пустить ток по растаявшей воде и мои навыки во владении короткими клинками, эта техника подходила мне идеально.
Третьей по списку, но первой по значению шла техника «Морозное дыхание». Как таковая она угрозы не несла. Просто в достаточно большом объеме охлаждала воздух до появления тумана и выпадения его росой. Это позволяло быстро набрать материал для использования техник. Конечно, все зависело от территории, на которой находился маг. Но я в пустыню не собирался, а в империи техника работала отлично. И к тому же, будучи сконцентрированной в небольшом объеме, она могла вызвать серьезное обморожение. А если этот объем дополнительно сжать и, создав сопло, направить в сторону противника, получалось неплохое оружие на дистанции до пяти метров. На высших модификациях дистанция и площадь увеличивались. Максимум, о котором я слышал, был около двухсот метров.
Маги огня пользовались похожей техникой, только называлась она соответственно «Огненное дыхание». Кстати, по похожему принципу они выстреливали свои фаерболы. Создавали комок перегретой плазмы, помещали его в сопло и направляли на врага. Я тоже пробовал метать так сосульки. Но при отсутствии направляющих их закручивает колесом в полете, и в цель они не попадают. Со снежками дело обстоит получше, однако, в отличие от огня, они практически не наносят урона. Так что идея с пушкой Гаусса мне казалась более перспективной. Еще Рик использовал подобные техники для создания своих мин и ловушек. Так что первоочередной задачей я поставил для себя освоение этой техники на как можно более высоком уровне.
Глава 16Новый год
А тем временем надвигался Новый год. В году — двенадцать месяцев. Они чередовались через один с длительностью в тридцать дней и тридцать один день. В Аркании ярко выраженных религий не было. Поклонялись жизни как таковой, и то «поклонялись» — слишком громко. Скорее, отдавали дань уважения и почитания. Поэтому смена года не несла в себе каких-либо религиозных представлений, а просто была привязана к наиболее короткому дню в году. Однако официально год менялся с первого числа следующего месяца. Неделя до Нового года и неделя после официально считались каникулами. И весь лицей разъезжался по домам — праздновать.
У меня отношения с этим праздником не сложились. Пока я был маленький телом и жил с дедом, мне казалось, что это глупость. Дескать, я, матерый попаданец, буду изображать из себя тут чего-то, стоя на табуретке. Деда это очень расстраивало, и он частенько ворчал, что, став аватаром, я больше потерял, чем приобрел. До этого, дескать, был ребенок как ребенок, бегал, играл, а как стал аватаром, словно подменили. Все читает, сидит да медитирует. Хорошо хоть спортом занимается.
Но когда я попал в крепость, с тоской вспоминал эти праздничные посиделки с дедом. Потому как это время в Пустошах проходило под знаком нежити. Весь этот период мы жили фактически на осадном положении. Нежити не страшен холод и ветер, ей не мешает темнота. Наоборот, чем сложнее погодные условия для живых, тем выше шансы нежити удачно напасть на крепость. За пять встреченных в отряде праздников Нового года только дважды нас не штурмовали. Конечно, в основном это были небольшие отряды, которые просто проводили разведку боем. Однако случалось, что подходили и крупные соединения, в составе которых имелись даже Архиличи. Но, к счастью, разведка оперативно засекала движение крупных сил, и им навстречу выдвигались имперские легионы. Мне такое увидеть не довелось, но рассказов я наслушался предостаточно.
Приготовившись встречать Новый год в одиночестве, ну, максимум к братьям-гномам собирался заскочить, я был жестоко обломан в своих замыслах. Оказывается, меня никто не собирался оставлять в лицее, и я просто обязан был поехать с Егором к нему в имение встречать праздники. Попытки отказаться, отбрехаться и просто закрыться в комнате никакого эффекта не имели. А на попытку сказаться больным мне рассмеялись в глаза и велели собираться, мол, машина скоро будет.
Ехать до имения рода Веселовых пришлось около ста двадцати километров. Нас забрал мощный дизельный внедорожник и с надежностью ледокола «Ленин» повез по обледенелой трассе. Морозы стояли около минус тридцати градусов по Цельсию, но внутри этого колесного монстра было тепло, печка работала прекрасно. Вокруг расстилалась живописнейшая местность, покрытая пушистым снегом. Все было настолько величественно и красиво, что даже постоянная болтовня Егора не раздражала. Кстати, ехать я не хотел только потому, что боялся не пережить большого количества подобных ему болтунов.
К счастью, хоть семья у Егора оказалась шебутной и шумной, но до его уровня никак не дотягивала. Глава рода Веселовых Андрей Егорович выглядел как типичный доктор конца девятнадцатого века. Абсолютно невозмутимый благообразный сорокапятилетний мужчина с бакенбардами являлся одним из лучших специалистов в империи (а возможно, и за ее пределами) по сердечно-сосудистым заболеваниям и вопросам, связанным с энергетической функциональностью сердца. Проще говоря, он считался профи во всех вопросах, связанных с деятельностью сердца, включая магическую. Являлся, как и жены, личным лекарем императорской семьи. При этом был совершенно лишен великосветского апломба. Принял он меня в своем доме сдержанно, но тепло и фактически предоставил все руководство подготовкой к Новому году своим женам.
Их у главы рода было две. Наталья Матвеевна, невысокая, пышных форм, с инстинктом курицы-наседки, являлась виднейшим педиатром столицы. Егор был ее вторым сыном из пятерых детей. Самый маленький представитель рода смотрел на предпраздничную суету с рук старшей из сестер, не выпуская соски. Вторая жена, Инга Олеговна, являла собой полную противоположность первой. Высокая и статная, она, не меняя выражения лица, руководила этим домашним хороводом, раздавая указания, наказывая провинившихся и награждая заслуживших того. Однако образ давал трещину, стоило узнать, что у этой холодной с виду дамы четверо своих детей, и она души не чает во всех детях своего супруга.
Увидев всех братьев и сестер Егора, я понял, откуда у главы рода такое стоическое спокойствие. Девять детей либо закалят ваши нервы до крепости легированной стали, либо вы сойдете с ума, пытаясь хотя бы сосчитать их в отдельно взятый момент времени.
Праздновать Веселовы предпочитали у себя в поместье в узком семейном кругу. Так что, кроме меня, гостей больше не было. Однако ощущение одиночества и удаленности от цивилизации было чуждо этому дому. Вечное броуновское движение, смех, слезы и снова смех. Ощущение праздника оказалось настолько ярким, что меня, не привыкшего к такому ни в одном из миров, просто ошарашило. А затем втянуло в этот упорядоченный хаос.
Вместе с Егором и его двумя старшими братьями мы отрывались, как могли. Основная идея сложностью не отличалась — скучно быть не должно. А вот делать разрешалось все, что угодно, в рамках приличия, разумеется. Подбить мелких на строительство снежной крепости и устроить в ней грандиозное побоище со снежками, чтобы все потом стали похожи на ожившие сугробы. Поехать гонять на снегоходах, а потом кататься на лыжах, привязавшись к снегоходу веревкой. Да и просто съездить в соседнюю деревню на ярмарку, поучаствовать в известной во всех мирах забаве «стенка на стенку» и получить в морду, встать, дать в морду, самому получить еще и улететь отдыхать на снег. Короче, веселье било через край и иногда попадало по голове.
Вечерами, когда маленькие представители рода ложились спать, мы собирались в гостиной у камина поиграть в карты и обсудить извечные мужские вопросы. Отец Егора оказался великолепно эрудированным человеком и обладал поистине энциклопедическими знаниями. Слушать его оказалось очень интересно. Было видно, что сыновья отца обожают и пытаются подражать. Но не самый большой возраст (старшему только недавно исполнилось восемнадцать) и общая непоседливость организма, именуемая отцом не иначе как «шило в седалище», сводило все эти попытки на нет. Что детей совсем не расстраивало и служило поводом для самоиронии.
Чтобы сделать подарок, мне пришлось вспомнить правила «Монополии» и потратить целый день на изготовление поля, фишек и валюты. Пробную игру я проводил сам со старшими детьми рода Веселовых. Собственно, я не играл, а был «банкиром», попутно уточнял правила и объяснял непонятные моменты. Игра особенно понравилась младшим Веселовым, а старшие, радуясь возможности увлечь их и освободить какое-то время для себя, тут же установили дежурство, кто и когда играет с малышней. Прислуги в имении держали необходимый минимум, так что старшие дети были приучены заботиться о младших и все друг о друге. Вообще жил род лекарей очень дружно, проявляя чуткость и заботу к родным.
Эти каникулы стали для меня в некотором роде откровением. Домашний мальчик на Земле, «ботаник» без братьев и сестер, но с постоянно занятыми родителями, сирота в этом мире, кроме деда и отряда матерых головорезов, не знавший семьи, я был буквально околдован теплом взаимоотношений этих людей. И тем острее чувствовал свое одиночество. В один из вечеров, сидя у камина и глядя на огонь, я понял, что хочу не просто стать сильным или заработать много денег. Основной целью наметил для себя создание крепкого рода. И вот для этого мне нужны были и деньги, и сила. А возможности для получения того и другого у меня имелись.