В результате я настолько накрутил себя с утра, что Виктория почувствовала мой настрой, едва я вошел в раздевалку и попросил ее после боя не убегать, дескать, нам нужно поговорить. В ее эмоциях мгновенно разлилась волна горечи. Но как аристократка в энном поколении девушка прекрасно держала лицо.
— Можешь сейчас сказать, что это была ошибка, и ты ничего такого в виду не имел. Я все прекрасно понимаю, весна, гормоны. Буду считать это пикантным приключением.
— А может быть, сначала выслушаешь, а уже потом продолжишь блистать остроумием? С моей стороны это все, что угодно, но не ошибка. Ты мне нравишься, и я с удовольствием попытался бы завести с тобой роман, однако всегда есть «но». В данный момент, с точки зрения родовой аристократии, я никто, давай будем объективны. Хотя это не значит, что я и останусь никем. Вот только пока я достигну достойного тебя уровня, пройдет немало времени, а идти к вам в род, уж извини, не хочу. Равно как и в любой другой. Просто потому, что, сделав это, я навсегда останусь на вторых ролях, вечным слугой. И не надо говорить, что получится по-другому. Меня это не устраивает, и я буду пробиваться наверх. Но, боюсь, это займет слишком много времени и потребует определенных жертв. Я не маленький мальчик и понимаю, каков единственный путь, позволяющий мне стать аристо раньше шестидесяти. И я не хочу обидеть и оскорбить тебя, заявив однажды о своей свадьбе. Не потому, что опасаюсь, а именно потому, что ты мне нравишься. Ну а сейчас можешь меня бить.
— Это хорошая мысль. Но знаешь, может, я и бываю излишне импульсивна, но я не дура. И прекрасно понимаю твое стремление подняться. Равно как и то, что внезапно появившийся ведун-простолюдин — это просто подарок для родственных его стихии родов. Охота за ним начнется нешуточная. И я, может быть, оценила бы твою заботу. Но вот когда меня моя же семья начинает подводить к мысли, что быть второй женой не позор, это настораживает. Я умею собирать информацию и анализировать ее. А уж проследить, откуда ноги растут и кто твой второй тренер, которого ты так не хотел афишировать, совсем не сложно. И знаешь, что я тебе скажу, дорогой, может быть, роль второй жены меня и устроит, но тут ты прав, только если муж будет главой рода, а не приживалой в младшей семье. Ну, или, на крайний случай, первым наследником. Я тоже, знаешь ли, не лишена амбиций. И, если смотреть объективно, как ты советуешь, такой расклад устроит меня намного больше, чем роль платы за привлечение в род сильного бойца или инкубатора для будущих воинов. Так что, дерзай, все в твоих руках, ради свободы, пусть даже относительной, я подожду и не буду сильно вредничать. А теперь иди и размажь этого «ветерка» по арене.
Награжденный очередным поцелуем и буквально окрыленный открывшимися перспективами, я выскочил на арену, даже не сообразив, что никаких данных о противнике не получил. М-дя, стервозность придется из Тигры выводить, иначе лучше уж самому повеситься. Короче, мысли в сторону, противник — маг воздуха, от этого и пляшем.
Противник меня уже ждал. И если бы я точно не был в этом уверен, то пошел бы разбираться, кто выпустил на арену ребенка. Мальчишка лет четырнадцати с виду, блондин с огромными зелеными глазами, прямо как там у японцев, кавай бисенэн. Блин, и вот как с ним драться?
То, что он тут не зря и слабых противников уже не осталось, парень доказал мне сразу после сигнала к началу поединка, зарядив тремя «Лезвиями ветра» подряд в разные части тела. Очень шустрый оказался мальчик и на мою попытку сблизиться прореагировал так же быстро, мгновенно разорвав дистанцию. Пришлось и мне отступать, сбивая прицел его техникам, обстрел которыми блондинчик и не думал прекращать. Но сила их была не особо велика, и хоть дистанцию он держал отменно, не давая ни оторваться, ни приблизиться, ледяные доспехи принялись исправно набирать толщину, фактически сведя эффект от атак к нулю.
Надо отдать должное «ветерку», сориентировался он очень быстро. И в меня полетел небольшой, почти прозрачный шар, похожий на мыльный пузырь. Что-то у меня не было настроения встречаться с творением юного мага, и ему навстречу я метнул несколько своих шаров минимального диаметра, рассчитывая, что хоть один да поразит цель. Так и произошло, и снаряд противника лопнул, неприятно резанув по ушам громким звуком. Блин, ведь воздух — это еще и звуковые волны, и парнишка это прекрасно знал. Вот только приближаться ко мне он справедливо опасался, а кастовать часто подобные пузыри не мог. Зато я уже почти закончил подготовку, несмотря на активное противодействие блондина, залив поле боя тонким слоем сконденсированной из тумана воды. И теперь остался лишь последний штрих. Следующий звуковой пузырь я лопнул, метнув ледяную иглу в «ветерка». Он элегантно уклонился, тем более что бросок был слабым, и игла на излете воткнулась в землю в паре метров за ним. И в тот же миг длинные волосы блондинчика, красиво развевавшиеся на ветру, встали дыбом. Удар током, да еще и мокрому, это очень неприятно. Отсалютовав ему точно такой же иглой, я бросил ее, рассчитав, что она также воткнется возле парня. И опять он мгновенно оценил изменившуюся ситуацию, отбежал на приличное расстояние и закричал: «Сдаюсь!»
Сбросив доспехи, я подошел к блондинчику, протягивая руку:
— А ты молодец. Будь у тебя чуть больше сил, слил бы меня, как пить дать.
— Спасибо, но, глядя на твои первые бои, я совсем забыл, что ты еще и «электро». Если не секрет, какой у тебя ранг, ведь хотя бы приблизительно ты должен это знать.
— Думаю, что те, кому надо, уже просчитали это. Как мне говорили, по силам я равен ведуну. Но аттестацию не проходил.
— Ну, как я и думал. Спасибо за бой, и удачи в следующих.
— И тебе. — Да, нормальный парнишка, хоть и выглядит как гламурный метросексуал, впрочем, тут и слов-то таких не знают. Ладно, пойду к Тигре, может, хоть сегодня она меня дождалась.
Как бы не так. Видимо, девица заботилась о своем реноме и показываться со мной после боя не собиралась. В свете сегодняшних откровений будем надеяться, что это все пока. Зато у общежития меня ждал Егор, аж подпрыгивающий от возбуждения.
— Ну, ты дал, редко кто сдается сам. А ведь Илья из старшей семьи рода Алтуфьевых, пусть даже и не наследной ветви. А они — одни из древнейших воздушников.
— Егор, я уже давно понял, что если закрыть глаза и сильно раскрутиться вокруг себя, а потом ткнуть наугад, то стопудово попадешь если не в наследника древнего рода, то в представителя младшей семьи с гарантией. Так что этому факту совсем не удивлен. Ты-то чего такой взъерошенный?
— Ну, понимаешь, вас осталось всего четверо, и хорошо бы сегодня собраться всем в клубе, посидеть, поговорить. Ну так, чтобы поддержать дух товарищества. А то некоторые эти соревнования уже стали воспринимать чересчур серьезно.
— Поправь меня, если я ошибусь. Ты кому-то пообещал, что познакомишь со всеми полуфиналистами первого этапа. И все мы должны поддержать дух товарищества, то бишь побыть мартышками в клетке, развлекая этого кого-то.
— Ну почему мартышками-то? Просто посидим, поговорим, не понравится — уйдешь. Ты и так живешь бука букой. Никто тебя не видит, вечно занят своими проблемами. А между тем тобой очень даже интересуются. И вот что я тебе должен был сказать: «Давай сходим, посидим, с девчонками пообщаемся»? Так ты первый сбежишь. А не сбежишь, сбегут они, заслышав треск ветвей под тигриными лапами. А так все пристойно, дух товарищества, все дела.
— Давай так. Я приду, посижу, пообщаюсь. Тех, кто интересуется, ты держишь от меня на расстоянии. И так, чисто по секрету, она хоть стоит того, чтобы ты так подставлялся из-за нее?
— Стоит, дружище, стоит. — Парень аж расцвел, его отпустило напряжение, державшее все это время. — А к тебе я этих интересующихся и так бы не подпустил. Так что не волнуйся. Просто отдохнем, и все. Тебе, как никому другому, это нужно, уж поверь лекарю. Иначе я бы и не стал подходить.
Как ни странно, Егорка оказался прав. Уже через полчаса я почувствовал, как расслабляюсь и начинаю общаться и шутить, словно обычный студент. Хотя почему «словно»? Я и в том мире институт не закончил, так что имею право отдохнуть. Естественно, никакого алкоголя или, упаси жизнь, наркотиков не было. Посидели, поговорили, я принес гитару. Поиграл сам, дал поиграть другим. Лучше всех это получалось у двух моих возможных противников-«воздушников». И еще было практически первое применение магии в гражданских, так сказать, целях на моей памяти. Ребята создавали магический аналог микрофона и усилителя, позволяя слушать музыку всем собравшимся, а их было очень немало. Егор не соврал про интересующихся. Девиц в общажный клуб набилось много, но слово он держал и попытки подсесть ко мне пресекал на корню. Кроме того, буквально через полчаса после начала сходки заведение изволила посетить ее тигриность собственной персоной. И хотя сама она тоже не стала афишировать наши отношения, но держала меня в поле зрения, одним присутствием сбивая настрой любопытным. Девицы каким-то восьмым чувством ощущали присутствие более удачливой соперницы и теряли темп и настрой.
Как и заявлялось, целью было поддержание духа товарищества, дабы соревнования не переросли в неприязнь или, того хуже, вражду. Соперников у меня осталось трое, двое из них были «ветерками», а последний «свечкой». Причем один из «воздушников» оказался из знакомого мне рода Стрибор, на их дирижабле я взял первую жизнь человека. Что тут же и было озвучено всей честной компании. Хорошо, что я еще от рассказа об этом уклонился, предоставив Денису Стрибору самому живописать все произошедшее. Тот оказался достойным соперником Егора в плане почесать языком, и кровища в его рассказе лилась ведрами, отрубленные головы катались под ногами, и пассажиры спотыкались о них. Девицы ужасались и жались к своим кавалерам. Веселов тоже не сплоховал, оградил объятиями свою «мамзель» от ужасов окружающего мира. Девочка была очень миленькая, невысокого роста и какая-то хрупкая с виду. Но, судя по ее эмоциям, попал мой друг в конкретный капкан, и под внешностью невинной феи скрывался стальной лом расчета. Егорка был взвешен, обмерян и признан достойным экземпляром на роль мужа. Ну что ж, дружище, ты сам этого хотел.