— Уже нет.
— Если нас будет двое... или трое... Это допустимо?
— Я хотела побыть с Эйром. Если нельзя, то остальное теряет смыслю
— Он не помешает, — оценил ситуацию Эйр. — А вот в случае нападения может оказаться полезным.
— И Хона взять можно, — Тайкан обдумывал, как избежать беды.
— И всю королевскую конницу, и всю королевскую рать... заодно уж. — Анна начала сердиться.
— Хорошо, Наири. Вы пойдете с Верховным рорагом. Я буду незаметно вас сопровождать. Но в случае чего — бегите, не задумываясь!
— Спасибо за разрешение, — фыркнула Анна, но палантин на плечи набросила.
— Минутку, — Тайкан отобрал вуаль. — Прошу, присядьте. Наши девушки, если приходится закрывать лицо, используют особенный макияж.
— Ты и в этом спец? — удивился Эйр.
— Я? Я думал, ты справишься...
Мужчины озадаченно смотрели друг не друга. А Анна взяла в руки кисть:
— Рассказывайте, что за макияж.
— Девушки расписывают глаза, как картины. Ох, надо было хоть рисунки принести... Госпожа, а может, Хона позвать? Этот парень в курсе всех новомодных течений.
— Кто? Хон?
Это утверждение так не вязалось с молодым рорагом. Его серьезность то и дело отступала перед ребячеством. Но Бнне он был предан. Иногда она даже думала, что влюблен, но тут же гнала опасную мысль подальше. Все же он был инкубом, а она — женщиной в возрасте.
— А вы не знаете? Эйр, ты тоже не знаешь?
Мрачное настроение Тайкана испарилось. Он веселился не хуже простолюдинов в праздничный день, когда раздают бесплатную еду и деньги.
— А что я должен знать? Хона характеризовали как умного, прилежного курсанта. Дело свое он знает, зарекомендовал себя хорошим рорагом...
— Парню лет-то сколько, Эйр? У нормальных парней в это время что на уме?
— Он рораг! Ему запрещено...
— Запрещено, да. Но ты себя в его годы вспомни, а? Забыл, какие гулянки мы устраивали?
— То есть, ты хочешь сказать, что знал о нарушении дисциплины одним из рорагов и молчал?
Анна притихла. Она хорошо знала о запрете рорагам вступать в связь без разрешения, вернее, без прямого приказа. Их силы, а так же тело принадлежало господину. И если Хон нарушил правило, Эйр был в своем праве.
— А он не нарушал. Ни разу.
Анна глазам своим не верила. Впервые за те годы, что она знала Тайкана, он вел себя, как мальчишка. Исчезла мрачная нелюдимость, на лице не просто улыбка сияла — рораг хохотал в голос, забыв про шрам.
Но Эйр не замечал перемен в его поведении. Он старательно пытался разобраться, как Хон мог нарушить приказ и при этом остаться невиновным.
— Да успокойся ты! — Тайкан уже смеяться не мог, но стоило ему взглянуть на задумчивое лицо друга, как начинался новый приступ веселья. — Окружил он себя красотками, которые спят и видят, как бы красавчика в постель заполучить, но наш герой целибат крепко блюдет. Ну, гад, конечно, так девочек кидать, но они от него без ума.
— А ну-ка, позови героя... — Анна даже забыла, что расстроилась из-за невозможности прогуляться на пару с Эйром. Слишком уж интересным оказался разговор. И Тайкан. За то, что этот нелюдим наконец вышел из добровольного эмоционального заточения Анна готова была расцеловать Хона. Крепко, с чувством.
Он явился в её покои подтянутый, как всегда, с тщательно уложенными волосами. Волнение выдавала только бледность да чуть подрагивающие губы, когда он произносил приветствие. Анна ему посочувствовала: приказ явиться к госпоже, где присутствуют оба начальника... У Хона были причины волноваться.
Эйр нахмурился. Но Анна не дала ему мучить парня:
— Хон, до меня тут дошли слухи, что ты неплохо разбираешься в макияже.
— Гос... пожа... — только и смог пролепетать бедный юноша.
— Так просвети нас в новых тенденциях!
— Наири! — Хон рухнул на колено. На одно, как и положено рорагу. — Я готов понести наказание за свой проступок только умоляю вас — не волнуйтесь.
— А выдержки ему не занимать, — долетел до Анны шепот Тайкана. — Далеко пойдет, шельма.
— Поднимись. Хон, я не понимаю, чего ты всполошился. Мне действительно интересно, а просить фрейлин в силу определенных причин... Ты поможешь?
— Все к удовольствию Наири.
Его руки дрожали, когда он взял кисточку для теней. Так же, как в Академии, когда подавал карандаш или бумагу. Анна улыбнулась воспоминаниям.
— Ну, смелее.
— Под какой наряд Наири желает макияж?
— Скажем... тот, что на мне!
Хон внимательно оглядел зеленую одежду Анны и попросил:
— Закройте глаза, госпожа.
Анна не любила, когда её красил кто-то. Кисточка щекотала кожу, хотелось одновременно отстраниться, почесаться и чихнуть. Но в этот раз не было никаких неприятных ощущений. Она чуть не задремала, и только тихий голос Хона, просящего то слегка повернуться, то наклонить голову, то потерпеть отгонял сон.
— Наири, я закончил.
Анна повернулась к зеркалу.
Смелые, сочные мазки зеленого цвета смягчались светлым серебром. Тонко накрашенные ресницы дополняли ажур карандашного рисунка — в уголках глаз словно бабочка присела отдохнуть от вечного танцующего полета. И алыми каплями сверкали крошечные рубины, рассыпанные по векам.
— Потрясающе, — Анна задохнулась от восторга. — Где ты так научился? Хон, в тебе пропадает великий визажист!
— Наири? — юноша отчего-то встревожился. — Вы недовольны мной? Я сделаю все. Я выполню любой приказ только... не отсылайте меня из Храма!
— А для этого есть причины? — ухватился за слова Эйр. — Ты почему-то не можешь оставаться рядом с Наири? Лучше расскажи все сейчас, пока твоя вина не превратилась в грех!
— Наири! — Хон снова рухнул к ногам Анны. Баночки с тенями и румянами рассыпались по полу. Некоторые разбились и их содержимое припорошило мрамор.
— Да хватит вам! Нашли забаву, — разозлилась Анна. — Хон, подай вуаль. Пойдешь с нами.
— Это не разумно! — возмутился Эйр. — Если два командира еще могут погулять с девушкой, то младший рораг разрушит всю легенду!
— А кто сказал, что гулять будут командиры? В город мы пойдем с Хоном. А вы... обеспечьте охрану, как вам и положено!
— Но...
Но Анна решила, что пришла её очередь веселиться:
— Вы сами говорили, что если Верховный рораг Наири появится на улицах с женщиной, это вызовет подозрение. Точно так же, как если вы оба пойдете меня сопровождать. А вот молодой рораг со спутницей никого не удивит. Верно, Хон?
Юноша обреченно кивнул. Анна же, закрепив вуаль, перед выходом осмотрела себя в зеркале. И едва сдержала вздох восхищения. Хон на самом деле оказался мастером — с таким макияжем можно было идти с открытым лицом, все равно, кроме бабочек никто ничего бы и не увидел. А облаченная в переливающийся, невесомый шелк Анна сама напоминала мотылька. И даже животик не портил это впечатление — его скрыли мягкие складки ткани.
— Ну, готовы? — она оглядела своих кавалеров. — Повеселимся?
14
И тут Анна узнала много нового о Храме. Например то, что в нем полно потайных ходов!
— Мы не заблудимся? — она смотрела на множество ответвлений от основного хода.
— Нет. Я знаю их все, — успокоил Тайкан. — Эйр, кстати, тоже.
— Все в порядке. Я хорошо изучил планы.
— Планы-то планы... — Анна поражалась «тайной жизни», что кипела буквально внутр стен. — Ваш народ любитель всяких секретов. Ой, а ловушки здесь есть?
— Разумеется, — Эйр указал на отверстия в стене. — Но сейчас они безопасны.
— Интересно, как мы вернемся, если кто-то решит их насторожить? — пробурчала Анна, но спутники услышали. И ответили:
— Как и положено — через главный вход.
Анне пришлось согласиться. Они правы — она у себя дома. А сейчас скрывалась не из-за страха, а чтобы особо рьяные не испортили прогулку.
Наружу выбрались далеко за оградой Храма. Духота давно отступила, и вечер встретил прохладой.
— Холодно? — тут же встревожился Эйр. Его руки потянулись к завязкам плаща.
Для вылазки мужчины сменили форму на общепринятую одежду знати — она позволяла носить оружие. Хотя маскировка, на взгляд Анны. Была так себе — военную выправку не спрячешь. А уж то, как держали себя рораги, могло выдать их с головой.
Но её снова удивили.
Вместе с мундирами мужчины словно и привычки свои оставили. Чуть ссутулились спины, поникли плечи. Совсем немного, только чтобы скрыть выправку. Перед Анной стояли обычные инкубы, слегка расхлябанные и надменные, уверенные в собственной непогрешимости. Точно такие же, что заполняли улицу, отталкивая с дороги простолюдинов. За некоторых эту работу выполняли слуги.
— Наири, мы будем следовать чуть в стороне. Если что — о нас не волнуйтесь, вы должны позаботиться о себе. Хон, в любом случае — ты рядом с госпожой. Головой отвечаешь! Анна... — дождавшись внимательного взгляда любимой, Эйр улыбнулся. — Повеселись! Тебе это нужно.
Толпа. Анна всегда любила скопище людей. Когда становилось совсем уж одиноко и тоскливо, и подушка промокала от слез, она шла туда, где царила суета. На рынок, если позволяла погода. Или в крупный торговый центр. На фуд-корте всегда кто-то ел и можно было никуда не торопиться. Сидеть, пить молочный коктейль или кофе и потихоньку напитываться энергией. «Повампирить», как смеялся Антон.
В Храме общения хватало. Но оно было... другим. Анна ни на минуту не позволяли забыть, кто она такая, и какая пропасть между ней и окружающими.
Теперь же, среди веселящихся инкбов и суккубов эта разница исчезла. Никто и подумать не мог, что за тонкой вуалью и плотным макияжем скрывается Наири.
Это приносило определенные неудобства — с людьми инкубы особо не церемонились.
Могли толкнуть, обругать, ударить. Но дорогая одежда и Хон обеспечивали ели не вежливость, то хотя бы равнодушие: одно дело сорвать злость на рабыне и совсем другое — обидеть любовницу богатого соплеменника. Это считалось невежливым.
Анну забавляла ситуация. Она посмеивалась, глядя, как шарахаются от её юного телохранителя встречные, слишком уж он свирепо смотрел на рискнувшего подойти слишком близко. Но держать дистанцию в толпе невозможно, и Анна сама взяла Хона под руку: