— У Древних Богов свои тайны.
— И не все их стоит разгадывать…
Но выбора у неё не было. Анна нащупала медальон и пошла вдоль стены. Потревоженная паутина шевелилась, словно за ней кто-то двигался, подстраиваясь под шаги Наири. Она не скрывала звуки, и эхо шагов гулко отдавалось в каждом уголке Храма.
Раз… Два… Три… Анна невольно считала. Присутствие чего-то или кого-то за паутиной стало осязаемым. Там кто-то ворочался и хрипло дышал. И спину буравил тяжелый взгляд.
Анна медленно обернулась. Рораги застыли где-то вдалеке, они почему-то не последовали за своей Наири. А прямо перед ней свернулась кольцами гигантская змея. Её треугольная голова покачивалась на уровне глаз Анны и раздвоенный язык трепетал, пробуя воздух у самого лица.
Глаза цвета гречишного меда рассекала бездонная пропасть зрачка. А в ней бушевало пламя. Его языки поднимались все выше, грозы вырваться наружу, дотянуться, лизнуть кожу, превращая её в черную корку… А мед затягивал, не позволяя отвести взгляда.
Сине-зеленая вспышка ударила, ослепила, разрушила чары. Испуг заставил отпрянуть, и ослабевшие ноги не удержали. Анна покатилась по полу, собирая на одежду пропыленную паутину. А из камней, на которых она только что стояла, высек искры стальной нож.
Пат Ригам повернул искаженное злобой лицо. Ненависть плеснула бурой волной, закрутила, спеленала по рукам и ногам… А инкуб снова заносил нож, и за его спиной поднималась к невидимому из-за паутины своду голова встающей на хвост змеи.
Камни медальона обжигали холодом пальцы, но Анна не могла пошевелиться. Даже кричать не могла.
— Сзади… Ригам… там…
Она сама не услышала свой писк. А инкуб даже не обратил на него внимания. Но ужас Анны передался и ему: рораг знал, что ножом Наири не испугать. Не до такого состояния. И обернулся.
Он сделал выпад одновременно со змеей. Нож вошел в раскрытую пасть, и капающий с клыков яд заставил помутнеть ясную сталь. Но Пат Ригам знал, куда бить: клинок пропорол нёбо рептилии в попытке достать мозг.
А змея продолжала подниматься. Она росла и росла, тело раздувалось, становилось толще… Нож застрял в пасти, длинная рукоять не позволяла закрыть пасть, да и Пат Ригам не желал сдаваться. Он вцепился в оружие двумя руками и поднимался к потолку, свисая с нижней челюсти. Ноги болтались в попытке найти опору, но резкое движение головы отбросило инкуба в сторону. Змея ринулась следом.
Гибкое тело изогнулось, стараясь оплести врага, но рораг оказался таким же шустрым. Он успел откатиться в сторону и забился в щель между алтарем и ступеньками. Но его враг не сдался. Змея поднялась и всем своим весом обрушилась вниз, круша камень.
От ужаса Анна забыла, как дышать. Рептилий она боялась до потери сознания, до умопомрачения. Даже безобидных ящериц, что живут в огородах и снуют между кустиков клубники. Боль от ледяных ожогов не позволяла отключиться, и Наири не могла оторвать взгляда от ожившего ужаса. А змея продолжала крушить алтарь.
Холодный голубовато-зеленый свет газовой завесой поднялся от медальона, окутал руки, трепещущей дымкой поднялся к глазам… И реальность изменилась.
Очертания змеи подернулись, затрепетали. Силуэт стал размываться, словно на акварельную картину плеснули воды. Он истончался, плыл, растворялся… И картина изменилась.
Не было больше змеи, но Пат ригам отбивался от кого-то невидимого. В дверых незнакомые Анне инкубы сражались с пустотой. А её собственная охрана застыла, как насекомые в янтаре, не в силах пошевелиться.
Анна кинулась к ближайшему. Он пришел в себя, едва его коснулся источаемый медальоном свет. И одним движение закинул Наири себе за спину, закрывая от опасности.
— Нет! — оттолкнула она защитника. — Надо расколдовать остальных!
Они «отмирали» один за другим, как в детской игре. И вскоре весь отряд, взяв в кольцо свою госпожу, настороженно наблюдал, как из кусов, из-под воды, из-за камней вываливаются неизвестные им инкубы. Оружие сверкало в их руках, солнце отражалось от полированной стали, клинки поднимались и опускались, разя врага… Только самого врага не было.
— Призраки? — охнул Хон.
— И не простые… — согласился с ним Тайкан. — Только почему никто из рорагов их не видит?
— Пат Ригам, — охнула Анна, — Он там со змеей сражается!
Её не поняли. На бегу она кратко рассказала о том, что видела сама. Тайкан только хмыкнул:
— Похоже, каждый видел свое. Осторожнее!
Пат Ригам все так же отмахивался от невидимого противника. Одежда порвалась, в них проглядывали ссадины. Некоторые из них подозрительно напоминали змеиные укусы. Кожа вокруг них вздулась и потемнела.
— Слишком реальные… для призрака.
Рораги взяли отмахивающего ножом товарища в кольцо. В их руках появились веревки. Минута, другая… Они тихо подкрадывались, но накинуть на юношу петлю казалось невозможным — он уклонялся так, словно уворачивался от змеиных колец.
Анна скользнула вперед. Хон протянул руку — удержать, но Тайкан остановил его жестом и подал знак: быть готовыми.
Свет ослепил Пат Ригама, снял морок. Парень замер, когда вместо змеи увидел рорагов. Этого мгновения хватило, чтобы накинуть веревки.
Сообразил он быстро. Предупреждающий крик взметнулся к выцветшим сводам, вырвался наружу, но те, кому он предназначался, ничего не услышали — у каждого из них был свой, личный морок. Он уводил их из реальности, заставлял сражаться на пределе сил, когда разум отключается и остаются только инстинкты.
Тайкан оглядел связанных инкубов.
— Если бы не морок…
Анна вздрогнула. На память пришло бегство из Храма, кровь, лязг оружия и крики умирающих. И кровавое зарево в пустыне…
— Ты уверен, что это враги?
— Союзниками незачем прятаться. Наири, я осмотрел их схроны — это засада. И сейчас я выясню, на кого.
Пленные еще не пришли в себя — видимо, морок забирал силы и переход в реальность потребовал немалых сил. Но Пат Ригам уже крутил головой, стараясь понять, что же случилось на самом деле. Он не пытался скинуть узы, не кричал, только молча смотрел на подошедшую Анну. Его взгляд горел ненавистью.
— Наири, отойдите! — Тайкан встал между предателем и Анной. — Эта тварь на все способна.
— Но... — реальность не укладывалась в голове. — Это же Пат Ригам. Он спас меня...
— Это было давно! Хон, уведи госпожу!
Адъютант казался потрясенным. Но приказ выполнил: подхватил Анну под руку и увлек в сторону. Но при этом то и дело оглядывался на товарища: в Академии они дружили.
Пленных оказалось много.
— Надо же, как подготовились! — Тайкан казался смертельно уставшим, — Если бы не морок...
Анна сидела на ступеньках, обхватив голову руками. Во рту ощущался привкус крови, он же бил в нос, словно прямо перед ней вместо зеленой травы разлилась застывающая багровая лужа.
— Наири! Наири!
Анна подняла голову и не сразу поняла, где она. В глазах стояли картины прошлого: темнеющий песок, вырывающие из полыхающей мандалы демоны, рораги, останавливающие их ценой собственной жизни. И — крики.
— Наири! — Хон протягивал флягу.
Анна хлебнула, не думая. И закашлялась: внутри оказалась самогонка, столь любимая учениками Академии. Невероятное пойло, но оно помогло.
Пленных уже убрали — отвели за Храм, чтобы не смущали Наири. Оттуда слышались крики. Анна прижала ладони к ушам:
— Пожалуйста, не надо!
— Простите, госпожа. Но... это необходимость. Надо узнать...
— Неужели нельзя дождаться возвращения! — Анна оттолкнула Хона и кинулась туда, где кричали пленные.
— Не смотрите! — окрик Тайкана обжег, словно хлыстом ударил.
Анна застыла на месте, но лишь на мгновение:
— Не смей мне приказывать! И... прекрати это! — она отвела глаза от распятого между вкопанных кольев окровавленного тела.
— Если это приказ, я подчинюсь! — в голосе Тайкана не слышалось и капли смирения. Рораг смотрел дерзко, словно на равную. — Но это будет неправильно!
— Наири, отойдите! — Тайкан встал между предателем и Анной. — Эта тварь на все способна.
— Но... — реальность не укладывалась в голове. — Это же Пат Ригам. Он спас меня...
— Это было давно! Хон, уведи госпожу!
Адъютант казался потрясенным. Но приказ выполнил: подхватил Анну под руку и увлек в сторону. Но при этом то и дело оглядывался на товарища: в Академии они дружили.
Пленных оказалось много.
— Надо же, как подготовились! — Тайкан казался смертельно уставшим, — Если бы не морок...
Анна сидела на ступеньках, обхватив голову руками. Во рту ощущался привкус крови, он же бил в нос, словно прямо перед ней вместо зеленой травы разлилась застывающая багровая лужа.
— Наири! Наири!
Анна подняла голову и не сразу поняла, где она. В глазах стояли картины прошлого: темнеющий песок, вырывающие из полыхающей мандалы демоны, рораги, останавливающие их ценой собственной жизни. И — крики.
— Наири! — Хон протягивал флягу.
Анна хлебнула, не думая. И закашлялась: внутри оказалась самогонка, столь любимая учениками Академии. Невероятное пойло, но оно помогло.
Пленных уже убрали — отвели за Храм, чтобы не смущали Наири. Оттуда слышались крики. Анна прижала ладони к ушам:
— Пожалуйста, не надо!
— Простите, госпожа. Но... это необходимость. Надо узнать...
— Неужели нельзя дождаться возвращения! — Анна оттолкнула Хона и кинулась туда, где кричали пленные.
— Не смотрите! — окрик Тайкана обжег, словно хлыстом ударил.
Анна застыла на месте, но лишь на мгновение:
— Не смей мне приказывать! И... прекрати это! — она отвела глаза от распятого между вкопанных кольев окровавленного тела.
— Если это приказ, я подчинюсь! — в голосе Тайкана не слышалось и капли смирения. Рораг смотрел дерзко, словно на равную. — Но это будет неправильно!
— Неправильно — что? Пытать людей?
— Инкубов, Наири. Взгляните, — он махнул рукой в сторону связанных, — среди них нет ни одного человека. Зато есть рораги. А это, госпожа, уже не шутки. Пожалуйста, вернитесь в Храм. Как только откроется переход, вы уйдете в безопасное место.