Снова вернулись вечерние посиделки. В павильоне накрывали четыре столика и Эйр, Тайкан и Хон составляли за ужином компанию свой Наири. Они выставляли всех пробовальщиков пищи, подавальщиков салфеток и палочек, ароматизированной воды и полотенец...
— Кто лучше нас сможет услужить Наири?
Королева, понимая, что Анна сдерживается из последних сил, закрывала глаза на эти выходки, хотя любому нарушителю гармонии Дворца грозила смертная казнь.
Кьет всегда находился с матерью. И только, когда она отправлялась в лечебницу, перебирался в покои Кхемары. Но Анна ни на минуту не переставала волноваться за сына. Даже когда устроила в лечебнице «большую чистку».
Проверка, тайно организованная Хоном выявила множество злоупотреблений. Управляющего и главного целителя следовало поменять, но особо кандидатов не было. Анна с ума сходила от невозможности что-то сделать, даже подняла документы вольнослушателей курсов, что ни шатко ни валко проходили при лечебнице, но был жест отчаяния. А потом Хон принес досье на Тассана:
— Наири, я возьму на себя смелость порекомендовать этого человека.
— Я не могу поставить его главным врачом!
— И не надо. У него другие таланты — он хороший организатор.
Анна вцепилась в тетрадку. Хон оказался прав: оставлять наложника на должности простого массажиста было верхом расточительности.
— Пусть подготовят назначение. И Хон... мне не по себе, что он до сих пор числится в гареме.
— Наложники Наири вместе с её милостью теряют и жизнь. Пусть числится, вас это ни к чему не обязывает.
— А если... он полюбит? — Анна заглянула Хону в глаза. — Полюбит взаимно? Он же по вашим законам не сможет создать семью, мало того, даже любовницу завести не имеет права!
— Разве кто-то, кто в своем уме, может посмотреть на другую женщину, когда Наири рядом?
— Хон!
Он тут же вытянулся. И продолжил совсем другим тоном:
— Наири учила меня решать проблемы по мере их поступления. Думаю, если такое случиться, госпожа что-нибудь придумает.
— Хочешь сказать, на каждый хитрый болт найдется гайка с левой резьбой?
— Наири? — в глазах хона стояло недоумение.
— Не обращай внимания. И не забудь про назначение!
Этого можно было не добавлять — Хон отличался редкой исполнительностью. Но что-то в нем поменялось... Анна нахмурилась:
— А ну, стой!
Он замер у двери. Анна вышла из-за стола, подошла вплотную и вздохнула. Аккуратно зачесанные волосы совершенно не шли юному рорагу. Нет, он оставался потрясающе красив, но словно потерял индивидуальность, стал тенью того курсанта, что придумывал разные развлечения для Наири. Машинально она подняла руку и растрепала прическу:
— Ну не могу я видеть тебя таким... правильным. Хон, что случилось? В тебе словно перегорело что-то.
— Наири не стоит об этом беспокоится, — он поправил волосы и вышел.
Анна схватилась за голову: она совершенно не представляла, что делать! И решила посоветоваться с Эйром.
Он совершенно оправился от ран. И, глядя на него, Анна все не могла понять: почему умер Тассан? Тайкан выжил, много месяцев провисев на столбе в пустыне. Эйр... на его теле шрамов было больше, чем неповрежденной кожи. А этот несчастный инкуб...
— Он не был рорагом, — узнав о её мыслях, пояснил Эйр. — Нас поддерживает сама Праматерь Лилит, мы можем вынести очень, очень многое. Я же говорил: убить рорага сложно. Некоторые считают, что мы и вовсе — бессмертны.
— Как я хочу, чтобы было так! Бояться за тебя, переживать... я устала.
— Я не стою волнений Наири, — Эйр подошел к креслу и присел на корточки, положив руки на подлокотники. — Потому что я всегда вернусь к ней.
Анна наклонилась — ей хотелось поддержки.
Губы соприкоснулись. Нежно, целомудренно. Ладони Эйра обхватили лодыжки, скользнули к коленям и обратно, осторожно, мягко. А потом поднялись к бедрам. Анна не сразу поняла, что он так незаметно распахнул её юбку, чтобы не мешала. И все это — не прерывая поцелуй. А потом рораг проложи дорожку поцелуев по шее, к груди. Кольца ткани ослабли, упали на живот, но Эйра это не смутило — он словно не заметил помехи. Спустился к животу, ненадолго задержался возле пупка и...
Её ноги оказались на плечах рорага. Кожу слегка натирала грубая ткань кителя, но Эйр даже и не подумал скинуть мундир. Да Анна и не желала, чтобы он останавливался.
Язык скользнул от критора до влагалища, чуть задержался там и вернулся обратно. А потом зубы осторожно прикусили половые губы. Мягко, аккуратно... И от этого так усилилось возбуждение! А Эйр не унимался. Он ласкал вульву, язык проникал во все складочки, но каждый раз останавливался в миллиметре от клитора, обдавая его теплым дыханием.
Анна выгибалась навстречу, но Эйр отстранялся, дразнил прикосновениями, доводил до исступления, но каждый раз замирал, пережидая, отодвигая от пика. И только когда измученная Наири не выдержала, запустила руки в его полосы и с силой прижала промежности, обхватил губами клитор и несколькими движениями довел её до оргазма. А потом принес влажное полотенце.
Анна лежала в кресле, не в силах пошевелиться. Эйр сам протер её кожу, убирая любовные следы.
— Ты... сумасшедший! — мурлыкнула Анна и перебралась на пол, на толстый шелковый ковер — лежать в объятия любимого казалось гораздо удобнее.
И тут же вскинулась:
— Дверь!
Но створки, ведущие в детскую, оказались плотно закрыты.
— Ты недооцениваешь своих служанок! — рассмеялся Эйр.
— И тебя тоже... — хмыкнула Анна.
Ссориться не хотелось, но в последнее время инкуб стал таким настойчивым! Он не упускал ни малейшего шанса остаться с ней наедине, и эти встречи заканчивались одинаково: обессилев, Анна отдыхала на его плече.
Но при этом совершенно не заблуждалась: причины такой страсти заключались не только в ней. Эстрайя вела войну. Жестокую. Страшную. Сводки с фронта приходили нерадостные. От Наири их скрывали, но от слухов оградить не могли. Для поддержания сил инкубам требовала прана, и дать её могла только она, Наири, Воплощенная Лилит.
К усталости примешивалось чувство благодарности: Эйр не настаивал, не приводил в пример прошлых воплощений, не подсовывал любовников... Он просто дарил ей себя. Немного чаще, чем обычно... но он все же очень беспокоился о своей стране.
Анна тоже волновалась. Она хорошо знала, что творили сариты с людьми. На захваченных территориях их ждала не просто гибель. Данте никогда не был в аду. Он просто попал к саритам. К счастью, итальянца сопровождала хорошая охрана, он вернулся домой невредимым. Остальным так не повезло.
На женской половине Дворца старались войну не обсуждать. Женщина сосредоточились на помощи армии: собрали украшения, велев купить на них лекарства, трудились в Аптекарском ведомстве — резали, сушили, перетирали.
А Швейном ведомстве тоже без помощи не остались: временно вместо шелков и атласа сюда привозили тюки простой ткани, и служанки, под предводительством одной из наложниц, занимались изготовлением одежды для солдат.
Анна не могла оставаться в стороне. При вмде неё мрачные лица мужчин расцвечивала улыбка и они изо всех вил претворялись, что все в порядке... Но сама она, ежедневно выезжая в лечебницу, слышала похоронные песни, плачь, видела изможденные лица и мужчин, лишенных рук и ног. Культи венчали свежие бинты, а значит, раны были свежими.
Не выдержав, Анна собрала свой «малый совет» в лице Эйра, Тайкана и Хона.
— Может, хватит правду скрывать?Я же не в вакууме живу, глаза-уши есть...
Рораги переглянулись. А потом Эйр решился:
— Мы проигрываем. Сариты словно вгрызаются в землю, отвоевывают километр за километром, опустошают деревни, уничтожают людей, инкубов и суккубов делают рабами... Если не случиться чудо, Эстрайя погибнет.
— Все настолько плохо? — такого Анна и представить не могла.
— Да. Но не беспокойся, соглашение будет выполнено до конца. Уже сейчас ведется подготовка для твоей эвакуации.
— Куда? Лартих сказал, что сариты пойдут за мной, где бы я не спряталась.
— Пойдут. Поэтому ты с сыном спрячетесь в своем мире. Если будешь жить тихо, они потеряют твой след. А мы им в этом поможем.
Анна застыла. И её молчание приняли за согласие.
35
Отказа Лартих не принял.
— Наири отправится в свой мир. Мы сделаем все, чтобы выполнить соглашение!
И все-таки Анна не сдавалась.
Лечебницу переоборудовали в госпиталь. Тассан, вступивший в должность, проводил там дни и ночи. Анна, вспомнив былое, тоже встала к операционному столу: иссекала, обрабатывала, зашивала. Руки помнили старую науку, но этого было мало!
— Эйр! — спросила как-то, лежа на подушках в беседке после внезапного, как всегда, секса. — Я понимаю, что ты меня бережешь. Но... дважды в день — не мало? Прана...
— Даже если ты не будешь вылезать из кровати сутками, моя Наири, это нас не спасет. К сожалению, только праной войны не выигрывают. Сариты оказались лучше подготовлены. Лучше обучены, лучше вооружены, лучше... Да все лучше.
В голосе Эйра слышалась горечь.
— Неужели... ничего нельзя сделать? — Анна не верила. Должен же быть способ!
— Эйр, ты говорил, что есть еще одна девушка, которая может меня заменить?
— Нет. Ты — последняя в роду. Я говорил тогда, что смогу найти кандидатку на новое соглашение. Главное, чтобы она подошла по параметрам...
— Тогда... передай его величеству, что я хочу с ним поговорить!
Впервые за все время Анна сама захотела этой встречи. И впервые её не трясло от воспоминаний. Лартиха она не простила, но поняла. А то, что собиралась предложить теперь...
— Нет! — ответ короля был категоричен. — Соглашение есть соглашение. Наири должна жить, чего бы это нам не стоило! Мы будем охранять вас до последнего!
Они разговаривали наедине. Анна выставила даже Эйра в надежде, что без поддержки рорага король будет сговорчивее. Но ошиблась.
— Ваше Величество! Сариты понимают, что если я умру, в