Поэтому...
Но они уже отступили. Исчезли ухмылки с лиц саритов и демоны один за другим опускались на колени:
— Великая Лилит!
Демоны утыкались лбами в пол и Анна едва сдерживала желание, чтобы не подойти и не пнуть распростертое тело. Вместо этого она велела:
— Убирайтесь! Хотя нет. Принесите ковры. И подушки. И поесть! Это тело очень устало, ему требуется отдых. Кстати, — под взглядом Анны один из инкубов вздрогнул, — за подобное обращение с ним я тоже еще спрошу!
Они не посмели подняться. Так и ползли — задом наперед. И когда последний исчез в темном туннеле, Анна повернулась к своим спутникам.
Они лежали на полу, молитвенно сложив ладони.
— Дай сюда ребенка, — велела Анна. Эйр вздрогнул. — Ну же! — пришлось поторопить.
Медленно, словно боясь чего-то, рораг протянул Анне сына
— Распусти завязки, — велела она. — Молока слишком много, грудь болит.
Не вставая с колен, Эйр поднял руки. И едва успел подхватить обмотанную вокруг тела ткань. Она соскользнула, открыв взглядам красивую грудь, полную молока. Коричневые соски набухли и казались темным цветком на фоне белоснежной кожи. Эйр сглотнул и опустил голову, когда Кьет приник к одному из них. Из другого, подобно нектару, заструилось белое молоко. Храм заполнился ароматом жасмина.
39
Явившиеся сариты не посмели прервать действо. Осторожно занесли ковры, подушки, низкие столики, расставили на них серебряные и золотые мисочки с едой. Анна только улыбалась, глядя на их старания. И инкубы и сариты казались такими... забавными! Бегают, суетятся, стараются угодить... Надеются избежать наказания? Может, действительно кого-то помиловать?
Одновременно с этой мыслью сердце пропустило удар. Анна вздрогнула и пришла в себя. О чем она думает? Какое наказание? Какие забавы?
— Бред...
— Наири? — Эйр выглядел встревоженно, но его можно понять, столько событий разом...
Этот земляной дракон, Храм, странный свет и ткани... Анна поежилась. Шелк казался грубоватым, немного мешал и натирал кожу. Но демоны точно не смогут сейчас найти нужной ткани... Хотя... Разв это её проблема? Не достанут — лишаться голов. А пока...
Освобожденная от молока грудь перестала болеть. Ребенок отправился к Эйру... Под взглядом Наири рораг отчего-то смутился. И Анна оглядела остальных.
Соми. Испуганная рабыня. Жаль, что бросила свою цитру, музыка была бы кстати. Тайкан... Шрам на лице сейчас выделялся особенно сильно, словно светился изнутри... Не то... Ей нравятся красивые мужчины. Юные. Пышущие задором молодости. Способные поделиться своей силой... Такие, как Хон!
Он жался в сторонке, не смея глаз поднять. Нагой. Прекрасно сложенный. Прекрасный в своем смущении... Анна протянула руку. Эйр тут же помог подняться с пола. Спину неприятно потянуло, но боль тут же прошла.
— Наири! — темноволосая голова склонилась еще ниже.
Хон чуть помедлил о опустился на колени. Коснуться лбом пола Анна ему не позволила. Подхватила ладонью под подбородок, заставила поднять лицо... Темно-синие глаза потемнели, став почти черными.
— Ты боишься меня? — выдохнула прямо в губы. Они казались такими притягательными! Захотелось попробовать их на вкус...
— Наири...
Испуганный шепот привел в чувство. Анна отпрянула. И наткнулась спиной на Эйра. Тот сунул Кьета Соми и обхватила Анна за плечи, прижал к себе, заключив в грячий кокон объятий.
— Что я... творю? Что... творю...
— Аня! Анечка! — он прижимал её голову к своей груди. — Это не ты. Не ты. Прости меня...
Паника любимого напугала еще больше. Анна обхватила голову руками:
— Я... схожу с ума?
От «гостей», что совсем недавно жаждали их смерти, отделился инкуб:
— Я вижу, ваши... слуги... так и не рассказали вам всего.
Анна закрыла глаза. Недомолвки! Сколько они ей крови попортили.
— Тогда, может быть, вы просветите?
— А вы уверены, что хотите услышать? — говорящий так и не выпрямился, только голову чуть-чуть приподнял, чтобы его было слышно. Но в голосе слышалась насмешка. — Но если такова воля Наири... Извольте! Думаете,вас просто так называют Воплощенной Лилит? После определенного ритуала Великая Праматерь может одарить свой народ великой милостью — вселится в тело избранницы. Правда, мы считали, что человек на эту роль никак не подходит, все же... червь под ногами более сильных рас.
— Вы пытаетесь оскорбить меня в очередной раз? Или все-таки рассказать о тайне, что так печет вам язык?
— Прошу прощения, Наири. С вашего позволения... Но то, что я увидел, войдя в эти священные стены, было ритуалом! И Великая Праматерь ответила! Мы обрели её снова, пусть и теле человека.
Анна не понимала. На первый взгляд, ничего нового... но отчего тогда у остальных такие довольные лица? И чего так испугались её рораги?
А инкуб продолжал:
— Пройдет совсем немного времени, и богиня полностью завладеет не только телом, но и сознанием. Все же я не могу не поздравить вас: несмотря на низкое происхождение, вы удостоились велико чести: стать истинным Воплощением Лилит!
Так вот что это было! Лилит...
— Не правда! — жарко зашептал на ухо любимый голос. — Лилит не сможет поглотит тебя, если ты ей не позволишь!
И Анна поверила тому, кому привыкла верить. И даже, если он обманул, у неё еще есть время.
— Значит, вы больше не сомневаетесь в том, что я — богиня?
— Не вы. Пока — не вы. И все же пусть Воплощенная Лилит примет наши уверения в...
— Нет! — Анна высвободилась из объятий Эйра и прервала начинающийся ритуал. — Пока король саритов не отведет свои войска, я даже и разговаривать с вами не буду! А теперь представьте, что сделает с вами Лилит...
Самой ей в этом не было нужды — в голове прокручивались сотни, тысячи способов покарать неугодных. Но самое страшное, эти мысли будоражили. Хотелось ощутить запах свежей крови, увидеть затравленный взгляд, полный боли, почувствовать лихорадочное возбуждение, а потом утешиться долгим, ярким сексом... Анна даже прогнулась в поясниц, настолько сильны оказались ощущения. И поняла, что чуть ли не в слух рассуждает, сколько мужчин позвать в кровать и не начать и прямо сейчас...
Но именно это сильнее всего убедило саритов, что перед ними — сама Лилит.
Уже у вечеру бесконечного дня Храм преобразился. Сариты, используя Переходы, притащили мебель, занавески, еду... Но Лилит поменяла планы:
— Я хочу ночевать наверху. Здесь уютно, но, помнится, где-то недалеко был оазис...
Носилки, которые доставили сариты оказались так огромны, что их пришлось переносить по частям. Анна, увидев их, ахнула — практически дом! Внутри, кроме подшек, уместился низкий столик и даже небольшой сундук. В нем скрывалось зеркало, косметика и благовония. А так же цитра и несколько книг.
Ноо Лилит оказалась недовольна. Она то и дело обрушивала на голову несчастных демонов свой гнев, но тут же затихала, уступив место хозяйке тела.
Анна не знала, что делать. С одной стороны, это «подселение» спасло от смерти всех их и, возможно, даже Эстрайю. С другой... Она была готова к смерти. Но не к шизофрении. Оставалось надеяться, что сознание вскоре раствориться и настанет пустота. Без страха. Без тревог. Только покой.
— Не сдавайся! — шептал Эйр. — Ты сможешь справиться!
Анна ему верила. Но желания бороться оставалось все меньше. И она отдала все на откуп Лилит следя только, чтобы та не обижала её любимых и заботилась о сыне.
За Кьетом смотрели, как за маленьким принцем. Даже сариты проходили мимо ребенка, склонив головы. Инкубы, которых Эйр не называл иначе, как предателями, предпочитали проползать не четвереньках.
— Грехи замаливают. Надеются, что если они буду выражать почтение твоему ребенку, ты их простишь.
И Анна снова соглашалась. Но и карать отступников не торопилась. Апатия захватывала все больше и больше. Правда, Анна пока еще могла влиять на действия взбалмошной богини и дальше поцелуев у той дело не доходило. Но бороться с желаниями тела становилось все труднее.
— Эйр, я боюсь. Еще немного, и похоть захлестнет меня с головой. Я стану шлюхой.
— Наири по определению не может быть шлюхой. В Эстрайе все устроено так, чтобы доставлять ей удовольствие...
— Это ты так меня утешаешь?
Вместо ответа Эйр осторожно её обнимал. Но не так, как прежде. Он изменился. К чувственным прикосновениям добавился какой-то трепет, благоговение... И этом меняло почти все. Он снова стояли на разных ступеньках, причем рораг отвел себе чуть ли не последнюю перед тем пьедесталом, на который он возвел воплощенную богиню.
Анна ненавидела его за это... и все же продолжала бороться. И когда возле оазиса засветились золотым и алым сразу две мандалы, открывая гигантские переходы, даже не удивилась. А вот Лилит обрадовалась. Она оказалась в своей стихии, купалась в лучах поклонения и любви, причем буквально. Вот и теперь по телу пробежала острая волна возбуждения: из светящихся кругов одновременно шагнули на еще не остывший песок два короля.
Лартих и король саритов. Его Анна видела впервые.
Над Лартихом он возвышался на две головы, наверное, именно поэтому инкуб старался держаться от него подальше. Голову украшала грива роскошных черных волос, спадающих на спину и плечи блестящим водопадом. Его, подобно скалам, рассекающим воду, разбивали на пряди мощные, изогнутые рога, отчего сарит напоминал буйвола.
Мощную грудь украшало золотое оплечье, усыпанное алыми и черными камнями. Их грани сверкали в свете факелов, отбрасывая блики на близлежащие предметы, и от этого становилось жутковато.
Широкий пояс из золотых пластин удерживал что-то вроде широкой юбки с разрезами. В них то и дело мелькали узкие штаны, украшенные вышивкой. Обувью король саритов не озаботился — просто покрыл копыта золотым лаком. Ошемер вообще напоминал новогоднюю елку, разве что вместо стекла были драгоценные камни. Но при этом ему удивительно шла вот эта небрежность. Анна поежилась: внизу живота начало разливаться тепло.