Рядом с ним Лартих напоминал изящного, скромного эльфа. Светлые одежды, аккуратно уложенные волосы... Пришла шалная мысль: попробовать эту парочку в постели одновременно. Лед и пламень, свет и тьма... Контраст распаял, усиливал желание... Анна, сидя на троне, срочно доставленном то ли инкубами, то ли саритами, сжала плечо сидящего у ног Эйра так, что ногти глубоко впились в кожу. Рораг даже не вздрогнул, продолжая спокойно сидеть у ног своей теперь уже богини.
Короли не шли — ползли на коленях, прикрыв лица высоко поднятыми курильницами. Дымы смешивались, образуя новый аромат. Анна вдохнула его полной грудью и улыбнулась: на афродизиаки не поскупились. Хотя... зачем они ей? Она и так полна желания... и не хочет больше ждать! Эти двое будут любить её прямо сейчас, здесь, и ей не надо даже с трона сходить...
Пальцы сжали край юбки, пробежались по тонкой ткани, заставляя её приподняться... Анна едва успела сжать колени, чтобы не выставить на обозрение то, что находится между ног. С утра Лилит и так заставила её сделать там макияж: половые губы покрыли тончайшей паутиной хинных узоров, а клитор прикрыла капелька рубина, выпуклая с одной стороны и вогнутая с другой, словно для этого и предназначалась. Камень пульсировал и казался горячим, отчего желание наступало быстрее и острее.
От приятных, но нежеланных ощущний Анну отвлекло приветствие. Короли заговорили хором, но при этом каждый старался произнести свое имя чуть громче. Закончив формулу приветствия, оба поставил курильницы на ковер и уткнулись в него лбами.
Анна боролась. И с желанием наорать на обоих и с другим желанием, явно принадлежим Лилит. Но богиня подождет — уже скоро она сможет безраздельно властвовать и над телом, и над всемм этим миром. А пока этого не произошло, надо обеспечить безопасность Кьету. И Эйру. А это возможно только в Эстрайе.
— Значит люди — скот, существующий только для ваших нужд? Значит все, на что они годны — удовлетворять похоть инкубов и жажду крови саритов?
Она говорила тихо, и чтобы не пропустить ни одного звука, короли даже дышать перестали. Окружающие, по их примеру, уткнулись лбами в траву, стоять остались только стражи. В оазисе воцарилась тишина, и только сверчок, не желая с этим мириться, настойчиво скрипел свою песенку.
— Вы правы. Они — слабые, никчемные существа. Но только они умеют чувствовать по-настоящему. Только в теле человека я получаю полное удовлетворение, только так я могу насытиться... Вы все называете себя детьми Лилит. Но кто из вас прислушался к нуждам своей матери? Только Эстрайя позаботилась обо мне. Только там для меня подготавливали женщину, только там мне приносили самые сладкие, самые страстные жертвы! Но ты, — ноготь, покрытый красным лаком указал на вжавшегося в ковер сарита, — ты собрался лишить меня этой радости! Твое самомнение и гордыня едва не уничтожили всех вас, и только мольбы бедных инкубов, которые считаются младшими моими детьми, тронули мое сердце. Ты будешь жить. Твое королевство не превратиться в выжженную пустыню и твой народ будет смело глядеть на луну и звезды. Но войска должны немедленно покинуть Эвтрайю. Ты вернешь все, до последнего клочка земли. Ты возместишь все расходы, до последней монетки. Ты воскуришь благовоние за каждого убитого тобой эстрайца, независимо от того, кем он был: демоном, полукровкой или человеком. И выплатишь их семьям щедрую компенсацию.
— Все к удовольствию Наири! — голос Ошемера прозвучал глухо, но все же очень громко. — Я выполню её приказ.
— А в память об этом дне... — губы Наири изогнулись в ехидной улыбке, — раз в год короли Эстрайи и Унинона должны встречаться у Храма Обретения. Я назову этот ритуал Церемонией Прощения! Пусть ваши министры вместе выработают его регламент.
— Но что должно происходить в этот знаменательный день кроме жертвы для Великой Матери? — осмелился уточнить Лартих.
— Король Униона на коленях будет просить правителя Эстрайи простить ему грех нетерпимости. И в знак смирения коснется лбом земли у его ног!
В это момент замолчали даже сверчки. И только луна взошла на темное небо и звезды словно ждали её визита: замерцали, заискрились, приветствуя ночную богиню.
— Все к удовольствию Наири, — снова прогудел Ошемер.
Анна кусала губы. Где она, где Лилит... Сознания сливались в причудливый калейдоскоп и реальность казалась такой далекой...
— Я устала, — объявила она, пока богиня не успела выразить свое желание. — Отдохну в Храме. Эйр, Хон, Тайкан, Соми — следуйте за мной!
Пока шла по ковру до носилок, мимо склоненных подданных, с радостью узнавала знакомых: Кхемара, несколько дам из её свиты...Рийта! То, что Старшая Фрейлина выжила, искренне радовало. Но призвать её с собой Анна не посмела.
40
Упав на подушки в зале с рубиновой звездой, Анна схватилась за голову:
— Что за денек!
Тело горела. Рубин между ног пульсировал в одном ритме со вспышками звезды, что доводило до исступления.
— Да что б тебя! Отвернитесь!
Оказавшись на ладони, камень погас. Но легче не стало. Желание захлестывало, кружило голову, сводило с ума. Но Анна держалась:
— Эйр, да объясни мне, что происходит! Что за ритуал и откуда взялась... Лилит?
Вместо ответа рораг повернулся к остальным:
— Выйдете! Соми, присмотри за Кьетом.
— Куда! — возмутилась Анна и ту же закусила губу, чтобы сдержать стон.
— Я отвечу на все вопросы своей Наири, — пообещал Эйр, укладывая её на спину. — Но сначала... Анна, позволь мне. Тебе станет легче...
— Если... ты... думаешь... — она задыхалась в такт толчкам.
Эйр двигался ровно, мягко, против обыкновения не растягивая удовольствия. Ритм ускорялся и Анна чувствовала. Как напряженный член внутри неё увеличивается. Ровно настолько, насколько ей было нужно. Миг, другой и напряжение вышло громким стоном, оставив после себя мягкую, приятную усталость. И апатию. Но Анна не поддалась:
— Если ты думаешь, что после секса я забуду про вопросы, то ты ошибаешься!
— А с чего моя Наири взяла, что я отвлекаю её внимание? Аня, тебе просто нужно было сбросить напряжение. Видно же, что ты сдерживалась из последних сил!
— Ну тогда может, ответишь? Что за ритуал, и почему в меня вселилась эта богиня?
Больше всего на свете Анна боялась услышать, что никакой Лилит нет, и она все себе сама придумала. Но Эйр не стал разубеждать:
— Если Наири сейчас решит снести мне голову... я не обижусь.
Анна не сдержалась, фыркнула:
— Как будто в другое время ты обижался... Или все-таки?...
Он улыбнулся лукавому взгляду:
— Разве моя Наири может обидеть? Но сейчас, боюсь, я совершил настоящее преступление. Не против Воплощенной Лилит, нет. Я предал женщину, которую люблю больше жизни.
Верховный рораг Наири признавался в предательстве! Анна приподнялась на локте, чтобы не пропустить ни одного слова.
— Когда ты юн, и слава былых веков кружит голову, ты готов на любые безумства. Я мечтал о подвигах во имя Короля и Богини. И читал все, что мог найти о героях. А ведь в Аскере самая большая библиотека, я говорил тебе... Знаешь, как замирало сердце, когда я пробирался в закрытый для учеников зал! Ночью, только при свете магического фонаря, рискуя в любой момент оказаться в полной темноте... Но как же сладки были те мгновения! Я читал все, до чего мог дотянуться. И очень много — о Наири. И Лилит. В древних манускриптах все описывалось очень подробно. Я почему запомнил — как раз на ритуалах меня и застукали. Сидеть неделю не мог, — Эйр даже теперь поморщился и едва сдержал желание потереть зад.
Анна нахмурилась: на это она бы посмотрела с удовольствием. На задницу Эйра, а не на порку. Хотя...
Перед глазами встали алые полосы на белой коже. Ровные, вспухающие при каждом шлепке... И этот звук опускающейся розги...
По спине пробежали мурашки, заставив передернуть плечами. Лилит становилась все настойчивее!
— Что за ритуал? — прервала она минутку ностальгии по детству.
— Вселения Лилит в тело Наири. Я был не уверен, что получится, но рискнул...
— И Лилит отозвалась...
— Прости! — Эйр выгладел расстроенным. — Но у меня не было другого выхода! Хоть так спасти тебя и Кьета!
— Значит, все это... только ради меня? — Анна вздохнула. — Все, как всегда.
— Я не боюсь смерти, ты знаешь.
Он говорил правду. Ей даже гворить не надо было, достаточно дать знак — и инкуб перережет себе горло, вскроет вены, или еще что-нибудь придумает...
— Я верю тебе, Эйр. Верю. Но мне... страшно! — она прижалась к нему в поисках защиты от неотвратимости судьбы. — Умоляю — не давай мне делать глупости. И... будь рядом, пока все не закончится!
— Милая! — Эйр обхватил её лицо ладонями. Поцелуи получались какие-то испуганные, судорожные, но Анна подставляла губи и мечтала, чтобы недавний кошмар оказался всего лишь сном.
— Милая, родная... Неужели ты думаешь, что вот так просто отдал бы тебя кому-нибудь на растерзание? Да даже боги... У них не получится отнять тебя. Я не отпущу...
— И как? Ты убьешь Лилит?
— Она бессмертна, — Эйр сел поудобнее. Анна, повинуясь его рукам, опустила голову ему на плечо. Так уютно, спокойно... А еще этот запах...
Усилием воли Анна прервала поток мыслей, явно принадлежащих Лилит. И поторопила:
— Так что?
— Там же, в старинных рукописях, которые едва не крошились у меня под пальцами было написано, что не всегда Лилит одерживала над Наири победу. Если дух был силен, богиня уходила. Мы поедем в Аскер, ты сама увидишь эти записи. Мы найдем способ...
— Мы не успеем, — покачала головой Анна. — Лилит... она уже часть меня. Думает, говорит... я уже сама не знаю, где я, а где — она.
— Но ведь и дня не прошло осле ритуала! — испугался Эйр.
— Она сильна. Эйр, принеси Кьета. Не надо его больше уносить!
Неслышно ступая босыми ногами по полу, в зал вошла Соми. Кьета уже давно искупали, сменили пеленки и под присмотром матери накормили овощным и мясным пюре. Теперь ребенок мирно спал, отдыхая от тяжелого дня.