– Куда мы едем? – поинтересовался молодой человек, когда они снова помчались по улицам.
Давно стемнело, и Петрищев, глазея в окно, не мог разобрать, в какой части города они находятся. Седой буркнул что-то невразумительное, и Антон понял, что ответа не получит. По количеству световой рекламы и шикарных витрин Петрищев догадался, что они уже в центре.
Наконец Антон увидел что-то знакомое. Театр на Малой Бронной Петрищев ни с чем спутать не мог. Здесь его родные места и дом. От своего парадного до театра Антон доходил пешком минут за пять. Они свернули направо и через сотню метров Седой затормозил.
Здание, возле которого они остановились, не имело никакой вывески или световой рекламы. Только дверные золоченые ручки говорили, что дом этот совсем не прост. Седой позвонил. Через секунду швейцар в красном с золотым шитьем камзоле возник на пороге. Швейцар оказался с секретом. Кроме камзола, на нем одежды не было. Длинные стройные ножки, торчащие из-под золотого шитья, принадлежали девице. Прелестница при виде Седого обворожительно улыбнулась. В холле Петрищев увидел настоящую охрану. Вооруженный мужчина огромного роста стоял, широко расставив ноги, и внимательно оглядывал вошедших.
Седой увлек Антона в глубь холла, миновав который они оказались в уютном маленьком зальчике с весьма необычным полом. Пол был сложен из зеркальных квадратов. Между квадратами имелись вставки матового стекла, через которые струился свет. Другого освещения в зале не применяли. За столиками, а их было всего шесть или семь, сидели мужчины в дорогих костюмах. Женщин в зале Антон не заметил.
– Куда мы пришли? – спросил Петрищев после того, как Седой, усевшись за свободный столик, указал ему на кресло рядом.
– Сейчас увидишь…
Официант в черном фраке выплыл из полумрака походкой манекенщицы. Когда лакей застыл возле их столика с блокнотом, Петрищев сделался красный как рак.
Официант также оказался девицей. Ее фрак, как и форма швейцара, состоял лишь из верхней части. Особенность же фрачного пиджака заключается в том, что его передняя часть заканчивается выше талии. Зато сзади имеются длинные фалды, которые при движении раскрываются. Поскольку, кроме фрака, на девушке не было другой одежды, понять смущение Петрищева нетрудно. Седой заказал бутылку шампанского, и фрачная дева растаяла в полумраке заведения. Антон поглазел по сторонам. Заиграла музыка, и на свободный пол в центре зала вышла танцовщица в вечернем платье. Сделав несколько танцевальных движений, она как бы случайно платье потеряла. Этот казус не произвел на танцующую никакого впечатления. Она так же свободно продолжала двигаться в кружевном белье розового цвета.
– Нравится? – спросил Петрищева Седой. – У этой кости не торчат. Но и стоит она раза в три дороже твоей продавщицы.
Антон не ответил. Он смотрел во все глаза, как артистка продолжает терять части туалета. Вскоре она оказалась голой, лишь маленький шнурок с золоченым листиком прикрывал низ живота. За столиками зааплодировали. Седой тоже несколько раз хлопнул в ладоши.
– Хочешь, познакомлю? – предложил он Петрищеву.
Девушка и вправду была хороша. Не ниже Томы, но без выпирающих ключиц. Шелковистая кожа красавицы была золотистой и гладкой. Она маняще поводила бедрами в такт музыке, и Антон не сумел обнаружить в ее фигуре ни одного изъяна. И принесли шампанского.
– Такая вполне сойдет в подружки богачу вроде тебя, – тихо сказал Седой и одним глотком осушил свой бокал. Петрищев тоже потянул немного шампанского, но закашлялся. Когда приступ кашля отступил, Антон обнаружил танцовщицу за их столиком.
– Познакомься, это Даша, – улыбнулся Седой, представляя гостью.
Нагота Даши уже не так смутила Антона, к особенностям заведения он начал привыкать. Танцовщица Даша с любопытством оглядела парня.
– Тир, ты привел малолетку? – откинувшись в кресле, спросила она у Седого.
– Нет. Это очень солидный молодой человек. Сегодня он распрощался со своей очередной подружкой и скучает. А красный потому, что подавился шампанским. Да, кстати, Антон, мы ведь не знакомы? Тир – мое настоящее имя.
– А почему твой друг оставил свою девушку? – спросила Даша.
– Она разочаровала Антона. Он считал, что у его пассии отменная фигура, а как разделась – оказались кости… – ответил Седой.
Официантка принесла и Даше шампанского.
– Ну, парень, давай за знакомство, – танцовщица прикоснулась своим бокалом к бокалу Петрищева. – Надеюсь, я тебя разочаровать не смогу. Ты уже все видел…
Антон покривился, но все же допил шампанское, и ему принесли еще. Внезапно в душе юноши зазвучал знакомый бодрый мотив, и все вокруг стало радостным и интересным. Но самое главное – рядом сидела Даша. Она показалась Антону неотразимой. Юноша выпил еще бокал. Ему принесли третий, он выпил и третий. Такого удивительного веселья Петрищев никогда раньше не испытывал.
– Пойдем потанцуем, – предложила девушка. Антон, пошатываясь, встал с места и, обняв партнершу за талию, улетел в мир грез и музыки. – А что ты мне подаришь? – спросила Даша, прижимаясь к Петрищеву.
– Все, что хочешь! – воскликнул Антон и расцвел дурацкой улыбкой.
– Я хочу шубу, – шепнула Даша.
– Значит, шубу, – согласился Антон.
– Я хочу шубу из белой норки. Это очень редкий и дорогой мех, – продолжала шептать Антону танцовщица, все больше к нему прижимаясь.
– А мне плевать! Хочешь из белой – будет из белой, – заверил Петрищев. – У меня денег полный шкаф.
– А еще я хочу колье, – сказала Даша так тихо, что Антон не услышал.
– Говори громче. Тут музыка, – посоветовал он.
– Я сказала, что хочу колье, – повторила Даша значительно громче и деловитее.
– Будет тебе колье, – согласился Антон.
– А еще я хочу… – Даша стала думать, что бы еще такое попросить. – А еще я хочу на Багамы.
– А что такое Багамы? – не понял Петрищев.
– Ты что, не знаешь? А Тир сказал, что ты солидный… – удивилась Даша.
– Мало ли чего Седой наплетет, – Антон старательно ставил ноги в такт музыке, опасаясь наступить на ножки Даши.
– Багамы – это острова. Там теплое море и шикарно… – объяснила девушка.
– А я могу интегрировать многочлен, – неожиданно сообщил Антон.
– Ты о сексе? – не поняла красотка.
Музыка внутри Петрищева мгновенно смолкла: «Опять дура», – подумал он и, тоскливо дотоптавшись до конца мелодии, посадил Дашу на место.
– Договорились? – поинтересовался Седой.
– Мне пора. Родители волнуются, – сказал Антон, вставая.
– А моя шуба? А мое колье? А Багамы? – заволновалась Даша.
– Тира проси, – буркнул Антон на ходу.
– Ты не расплатился за вечер, – остановил его Седой.
Антон полез за бумажником:
– Сколько?
Официантка подала Петрищеву счет. Он поглядел на бумажку. С числами у Антона было все в порядке, поэтому он быстро понял, что бокал шампанского тут стоит тысячу рублей. Восемь бокалов – восемь тысяч. Но под чертой, после слова «всего», значилось десять двести.
– А две двести за что? – спросил Антон.
– Двести за вход. Две – за программу, – ответила официантка, получила деньги и, обворожительно улыбнувшись, грациозно развернулась и поплыла по светящемуся полу. Под развевающимися фалдами ее фрака Петрищев успел разглядеть розовый прыщик.
Глава 8Репетиция во дворце молодежи
Репетиция во Дворце молодежи подходила к концу. Вика очень устала. Она никогда так долго подобными делами не занималась. Когда-то, еще в шестом, Вика посещала кружок бального танца. Она уговаривала и Петрищева записаться на занятия и ходить вместе с ней. Но Антон продемонстрировал полное отсутствие музыкальной памяти, и ему отказали. Чтобы не обижать друга, Вика тоже ходить в кружок перестала. Но сегодня ей полученные там навыки пригодились.
Долговязые красотки попрощались и разошлись. Красавец Толик предложил Вике ее подвезти. Вика устала и поэтому легко согласилась. За Элеонорой приехал на белом «Мерседесе» муж, и она, махнув рукой из машины, укатила. В микроавтобус уселись вместе с Викой и водителем красавец Толик и оператор.
Санитарная «Волга» с затемненными стеклами продолжала стоять рядом. Когда микроавтобус тронулся, «Волга» поехала за ним.
– Странные мужики, – подумал вслух водитель Паша. – Торчали тут, вроде девчонок хотели поглядеть. Девчонки разошлись, а они за нами поперлись. Уж не пасут ли вас, Анатолий Эдуардович? А в белые халаты вырядились для отвода глаз?
Толик оглянулся и, увидев прилипшую к ним машину, изрек:
– Мало ли на свете идиотов?
– На идиотов они не похожи, – возразил оператор Рудик. – Скорее на уголовничков или оперов. Я ментов от ворья не всегда отличаю…
Все стали оглядываться и отыскивать среди машин знакомую «Волгу». Она то отставала и терялась из виду, то прилипала к микроавтобусу.
Вика на разговор мужчин внимания не обращала. Она вновь думала о своем друге. Это был первый выходной день, который они провели врозь. И хотя новых впечатлений девушка получила много, настроение у нее снова испортилось. Вику довезли до подъезда. Она попрощалась и, кивнув новым знакомым, направилась к себе. «Волга» медленно подкатила к парадному и замерла, выключив фары. Сидящих в машине микроавтобус больше не интересовал.
Поднявшись в квартиру, Вика первым делом спросила у мамы: «Антон звонил?», и, получив отрицательный ответ, закрылась в своей комнате. Ей очень хотелось набрать номер Петрищева и поделиться с ним удивительными новостями. Но девушка себя пересилила: «Вот стану «королевой», тогда он попляшет, поймет, кого потерял. А я в его сторону даже не посмотрю», – строила Вика планы мести. И если, прощаясь после первой репетиции с руководителями конкурса и «кобылками», – так называли долговязых девушек Элеонора и Толик – Вика не была уверена, что придет на праздник во Дворец молодежи, то сейчас она твердо решила использовать свой шанс.
Наконец Вика уснула. Ей снился белый зал, в котором играла музыка и от потолка струился золотистый свет. Вика взмахнула руками и полетела. Она поднималась все выше и выше, а внизу стоял маленький Петрищев и что-то кричал.