разработки целого ряда основных принципов, которые можно сформулировать только сегодня.
В конце концов не столь уж важно, является ли воздушная археология автономным разделом археологии или нет. Важно другое: воздушная археология революционировала науку изучения древностей, может быть, даже в большей степени, чем открытие радиоуглеродного метода датировки. По словам одного из ее основателей, вклад, внесенный воздушной разведкой в археологические изыскания, можно сравнить с изобретением телескопа в астрономии. Но это еще не все. Никакое другое техническое новшество в археологии до сих пор не позволяло зафиксировать сразу целые культурные комплексы, охватить единым взглядом весь доисторический ландшафт и различить на нем сквозь наслоения времен следы человеческого бытия.
Что же делает воздушные наблюдения такими уникальными? Каким образом удается с удивительной, доселе недостижимой ясностью проникать взглядом в минувшее, даже не прикасаясь к его останкам на земле и под землей? Откуда возникает этот парадокс, что не близость, а именно отдаление дает массу преимуществ тем, кто изучает погребенное прошлое с высоты?
Несмотря на всякие «платонические» недомолвки, здесь, по сути дела, нет ничего таинственного: следы прошлого просматриваются с высоты по теням и почвенным приметам. И магические свойства фотокамеры не играют почти никакой роли. Прошлое возникает просто благодаря преимуществам взгляда с птичьего полета.
В отличие от своих собратьев на земле воздушный археолог не ограничен каким-либо одним участком: его орлиный глаз охватывает широкую панораму. Привязанный к земле археолог, определяя место будущих раскопок, может запутаться на местности, покрытой холмиками, остатками стен, всевозможными нагромождениями почвы и щебня. Ему трудно сделать правильный выбор участка, потому что от него ускользает общий план всего комплекса разбросанных руин. А такие комплексы бывают настолько обширны, что в них невозможно сориентироваться. Короче, за деревьями он не видит леса. Он становится рабом частностей, в го время как наш «платонический» наблюдатель охватывает с высоты, так сказать, общую картину: город с пересечениями улиц или каналов и все окрестности с уходящими в пустыню караванными тропами, кладбищами и оборонительными укреплениями.
О. Г. С. Кроуфорд, потрудившийся, пожалуй, больше всех, чтобы воздушная археология встала на ноги, вернее, обрела крылья, придумал очень меткое сравнение между кошкой, лежащей на восточном ковре, и человеком, который смотрит на ковер с высоты своего роста. Кошка со своего места различает всего несколько расплывчатых пятен и полос, а человек видит красивый, правильный рисунок и причудливые арабески. То же самое происходит при близком разглядывании точечной черно-белой иллюстрации. Сквозь увеличительное стекло мы видим лишь скопления точек различной густоты. Значение их ускользает от нас. Только когда мы посмотрим на них издали, мы увидим отчетливое изображение. Именно так действует воздушный наблюдатель: он как бы собирает различные формы в единый осмысленный план, который из-за своей обширности и фрагментарности на поверхности практически неразличим. А поскольку любой более или менее геометрически правильный рисунок на местности всегда свидетельствует о человеческой деятельности, воздушный археолог без особого труда отыскивает и определяет искусственные сооружения, независимо от степени их разрушения.
Таким образом, воздушная археология неоценима для предварительной разведки: в этом отношении возможности ее поистине безграничны. Подобно ищейке, она указывает правильный путь полевому археологу. А во время проведения раскопок воздушная археология способна давать необычайно ценные сведения о различных фазах всех операций. И, наконец, она может поставлять наглядные материалы для лекций и демонстраций в аудиториях.
Но самое важное для любой археологической экспедиции— это общая воздушная разведка или картографирование всей местности. В прежние времена на то, чтобы составить более или менее достоверную карту, уходили недели или даже месяцы напряженного труда, если только до исследуемого участка вообще можно было добраться. Аэрофотосъемка позволяет проделать ту же самую работу за считанные секунды, экономя огромные средства и не прибегая к помощи специалистов-экспертов, наземных наблюдателей и картографов. Кроме того, качество аэрофотокарт зачастую значительно выше. Сделанные от руки планы или карты в лучшем случае представляют собой схематичную и упрощенную картину действительности. Совсем другое дело — аэрофотоснимки. На них фиксируются все мельчайшие, порой незаметные, мимолетные подробности, каких никогда не увидишь даже на самой точной и тщательно вычерченной карте. Хороший фотоснимок можно сразу использовать. Он передает все как есть — показывает сам объект, в то время как любая карта представляет собой весьма субъективное схематичное изображение реальной действительности через посредство условных значков и обозначений.
Разумеется, не только археологи прибегают к аэрофотосъемке для составления карт. По сути дела, большинство современных карт составляется по данным воздушной разведки. Сегодня геологи, топографы, горные инженеры, демографы, дорожники, архитекторы, градостроители, лесники, военные и многие другие все больше и больше опираются в своей работе на аэрофотосъемку. Из этого многосложного комплекса выделилась новая наука — фотограмметрия, которая, в свою очередь, оказывает неоценимую помощь археологии при наблюдениях и измерениях. Мы не собираемся рассказывать в этой книге обо всех ее тонкостях, однако об одном современном достижении стоит упомянуть. Речь идет о воспроизведении подробнейших деталей изучаемого объекта с помощью стереоскопических фотографий, по которым можно изготовить в нужном масштабе его точную копию. Так благодаря своим широким возможностям аэрофотосъемка позволяет воспроизвести реальный ландшафт. Однако совершенно ясно, что для получения максимума информации наблюдатель-расшифровщик должен обладать обширными знаниями и достаточным опытом.
Но самые замечательные достижения воздушной археологии заключаются вовсе не в том, что она успешно помогает археологам в поле и фиксирует на снимках более или менее известные древние поселения. Лишь первоначально опа была задумана как дополнение к полевым исследованиям и раскопкам. Но вскоре воздушная археология стала самостоятельно делать открытия. Воздушный наблюдатель (или его фотоаппарат) различает то, что близорукий наземный археолог никогда бы не заметил. Даже на участках, которые вспахивали и перепахивали в течение столетий, где проходили армии завоевателей, а потом без устали рылись сотни искателей всяческих древностей, он способен зафиксировать на пленке (или пластинке) отчетливый план давно исчезнувшего римского города с амфитеатром, банями, форумом, храмами и кварталами жилых домов. Малейшая неровность или перемещение почвы привлекают его внимание так же, как глубокие шрамы на поверхности земли. Мало того, даже совершенно погребенные поселения при благоприятных условиях могут быть обнаружены с высоты. В отдельных случаях воздушное наблюдение без помощи наземных археологов позволяет поразительно точно уста-повить характер исчезнувшего сооружения, его возраст и даже то, какой народ его построил. Но и это еще не все. Так, аэрофотоснимки, сделанные специалистом над меловыми склонами Южной Англии, показали последовательное наслоение культур: неолитический курсус[1], лагерь эпохи бронзового века, укрепления железного века, римская вилла и, наконец, покинутая деревушка времен позднего средневековья. Благодаря свидетельствам такого рода, представлявшим собой, по сути дела, ландшафтный палимпсест[2] различных культур, который поддавался расшифровке, воздушная археология добивалась поразительных результатов. В подобных случаях изучение материальных остатков древних времен превращалось в живую науку, способную проследить развитие человека на протяжении тысячелетий. А в моменты наивысших удач воздушная археология возрождала картину последовательности и столкновения различных культур, восстанавливая их связь с окружающей средой.
С самого зарождения воздушной археологии использовалось два основных типа снимков: вертикальные (или плановые) и боковые (или перспективные). И те и другие имеют свои достоинства и своих горячих сторонников.
Перспективные снимки производятся ручной фотокамерой под любым углом к поверхности и, как правило, с небольшой высоты. Контрастные тени ярко выделяют на них разрушенные здания, земляные работы и стены. Однако этот способ требует от наблюдателя особого умения выбирать наиболее выгодные точки обзора. В целом перспективная аэрофотосъемка обходится гораздо дешевле и идеально подходит для любителей и исследователей-одиночек. В руках таких мастеров, как, например, майор Дж. Аллен, этот способ позволил сделать ряд самых замечательных открытий.
Вертикальная, плановая, аэрофотосъемка требует более точной аппаратуры, потому что оптическая ось должна быть строго перпендикулярна к поверхности земли. Для этого были созданы специальные фотоаппараты. Обычно они устанавливаются под фюзеляжем или кабиной самолета и ведут автоматическую съемку через равные интервалы во время полета над заранее определенной местностью. В результате получаются строго последовательные серии снимков. Разумеется, фотографии, сделанные этим способом, обладают несомненными достоинствами для составления карт. Но следует учитывать различные факторы, которые могут привести к ошибкам, такие, как воздушная болтанка, снос самолета из-за ветра или неравномерная скорость и высота во время полета. Масштаб этих снимков, зависящий от высоты полета и фокусного расстояния фотокамеры, легко вычислить, а потому по ним легко определить размеры заснятых сооружений. Точно так же с помощью довольно несложного приспособления все объекты с плановых аэрофотоснимков нетрудно перенести на обычную карту. Это очень облегчает их поиск на местности. Однако успех подобных операций во многом зависит от одного решающего и зачастую трудновыполнимого условия: на сфотографированном ландшафте должны быть падежные ор